- Ваше величество! Господин де Мирабо принадлежит к породе людей, которые знают, чего они стоят, и приходят в отчаяние, когда, понимая, на что они способны и какую помощь могли бы оказать, видят, что короли не желают пользоваться их услугами. Да, чтобы обратить на себя ваше внимание, господин де Мирабо готов пойти даже на оскорбления, потому что он скорее согласится на то, что славная дочь Марии Терезии, королева и женщина, бросит на него гневный взгляд, нежели совсем не удостоит его вниманием.
- Итак, вы полагаете, господин Жильбер, что этот господин согласится перейти на нашу сторону?
- Он всецело принадлежит вам, ваше величество; Мирабо, удалившийся от трона, - это вырвавшийся на свободу конь; стоит ему почувствовать повод и шпоры хозяина, как он сейчас же выезжает на ровную дорогу.
- Но он же принадлежит герцогу Орлеанскому; не может же он принадлежать всем сразу!
- Вот в этом, ваше величество, вы ошибаетесь.
- Разве господин де Мирабо не принадлежит герцогу Орлеанскому? - спросила королева.
- Вот сколь малое отношение он имеет к герцогу Орлеанскому: узнав, что принц, испугавшись угроз генерала де Лафайета, уехал в Англию, он скомкал записку господина де Лозена, сообщавшего ему об этом отъезде, со словами: "Утверждают, что я на стороне этого человека! А я бы не взял его и в лакеи!"
- Ну, это меня с ним несколько примиряет, - попыталась улыбнуться королева, - и если бы я поверила, что на него в самом деле можно положиться…
- Что же тогда?
- …я, возможно, не стала бы столь же решительно, как король, возражать против того, чтобы с ним объединиться.
- Ваше величество! На следующий день после того, как народ привез из Версаля королеву, короля и членов королевской семьи, я встретил господина де Мирабо…
- Опьяненного своим вчерашним триумфом?
- Напуганного грозившими вам опасностями, а также бедами, что вам еще суждено пережить.
- Неужели? Вы в этом уверены? - с сомнением переспросила королева.
- Хотите, я повторю вам его слова?
- Да, вы мне доставите удовольствие.
- Вот они, слово в слово; я постарался их запомнить в надежде, что смогу когда-нибудь повторить их вашему величеству: "Если вы знаете способ заставить короля и королеву вас выслушать, убедите их в том, что Франция погибнет вместе с ними, если королевская семья не покинет Париж. Я подготавливаю план их отъезда. В состоянии ли вы заставить их поверить в то, что они могут на меня положиться?"
Королева задумалась.
- Значит, господин де Мирабо тоже считает, что мы должны уехать из Парижа?
- Так он думал тогда.
- А разве с тех пор он изменил свое мнение?
- Да, если верить записке, что я получил полчаса тому назад.
- От кого эта записка?
- От него.
- Можно ли на нее взглянуть?
- Она предназначена вашему величеству.
Жильбер достал записку из кармана.
- Надеюсь, ваше величество извинит, что письмо написано на листке из ученической тетрадки и на стойке винной лавки, - предупредил он.
- Это пусть вас не беспокоит: и бумага и пюпитр - все соответствует политике, которая делается в настоящее время.
Королева взяла записку и прочитала:
"Сегодняшнее событие коренным образом все меняет.
От этой отрубленной головы можно получить немалую выгоду.
Национальное собрание испугается и потребует введения закона военного времени.
Господин де Мирабо может поддержать это предложение и поставить вопрос на голосование.
Господин де Мирабо может поддержать ту точку зрения, что единственное спасение - вновь сосредоточить силу в руках исполнительной власти.
Господин де Мирабо может наброситься на господина Неккера по вопросам продовольствия и сместить его.
Если кабинет Неккера будет сменен правительством Мирабо и Лафайета, господин де Мирабо берет всю ответственность на себя".
- Почему здесь нет подписи? - спросила королева.
- Я уже имел честь доложить вашему величеству, что получил записку из рук самого господина де Мирабо.
- И что вы об этом думаете?
- Я полагаю, ваше величество, что господин де Мирабо совершенно прав и что только предлагаемый им альянс может спасти Францию.
- Ну хорошо! Пусть господин де Мирабо передаст мне через вас памятную записку о нынешнем положении и проект кабинета министров; я доведу все это до сведения короля.
- И ваше величество поддержит это?
- Поддержу.
- В таком случае господин де Мирабо, не откладывая, может уже сейчас в качестве залога поддержать введение закона военного времени в силу и потребовать передачи власти исполнительным органам, не так ли?
- Да.
- Можно ли в обмен на это пообещать ему, что в случае скорого падения господина Неккера проект кабинета министров Лафайета и Мирабо не будет отвергнут?
- Мною? Нет. Я готова доказать, что умею жертвовать своим самолюбием ради блага государства. Но, как вам известно, я не могу отвечать за короля.
- Поддержит ли нас месье?
- Я думаю, у месье свои планы, и они вряд ли позволят ему поддержать чужие намерения.
- Имеет ли королева какое-нибудь представление о планах месье?
- Я полагаю, что месье придерживается первоначального мнения господина де Мирабо, то есть что король должен покинуть Париж.
- Позволит ли мне ваше величество сказать господину де Мирабо, что именно королева поручила ему составить памятную записку и проект кабинета министров?
- Я доверяю господину Жильберу самому решить, в какой мере он может быть откровенным с человеком, который вчера был нам другом, а завтра может превратиться во врага.
- О, в этом отношении вы можете на меня положиться, ваше величество; но, так как положение серьезно, мы не должны терять ни минуты; позвольте мне сейчас же отправиться в Национальное собрание: я попытаюсь увидеться с господином де Мирабо сегодня же; если мне удастся это сделать, то через два часа ваше величество будет иметь ответ.
Королева жестом отпустила Жильбера. Тот вышел. Спустя четверть часа он был в Собрании.
Депутаты были взволнованы совершенным у дверей Собрания убийством, к тому же убийством человека, который в определенном смысле был им верным слугой.
Члены Собрания сновали от трибуны к своим скамьям, а от них - в коридор.
Один Мирабо неподвижно сидел на своем месте. Он ждал, не сводя взгляда с трибуны для публики.
Едва он завидел Жильбера, как его львиное лицо словно осветилось изнутри.
Жильбер подал ему знак, на который он ответил кивком.
Жильбер вырвал страничку из записной книжки и написал:
"Ваши предложения приняты если и не обеими сторонами, то, по крайней мере, той, которую мы с Вами считаем более влиятельной.
Вас просят составить к завтрашнему дню памятную записку, а сегодня - проект кабинета министров.
Верните исполнительной власти силу, и исполнительная власть будет с Вами считаться".
Он сложил листок в виде письма, написал сверху: "Господину де Мирабо", позвал секретаря и приказал отнести письмо по назначению.
Со своей трибуны Жильбер увидел, как тот вошел в зал, направился прямо к депутату от Экса и передал ему письмо.
Мирабо прочитал его с видом глубочайшего равнодушия, так что даже сидящие рядом с ним люди не могли бы заподозрить, что полученная им только что записка отвечала его самым страстным желаниям; на половинке листа, лежавшего перед ним, он столь же равнодушно набросал несколько строк, небрежно сложил ее и, с показной беззаботностью вручив секретарю, сказал:
- Господину, передавшему для меня записку.
Жильбер торопливо развернул листок.
В нем содержались строки, возможно сулившие Франции другое будущее, если бы предлагаемый им план мог быть выполнен.
"Я буду говорить.
Завтра я пришлю памятную записку.
Вот требуемый список; два-три имени возможно заменить:
Господин Неккер, первый министр…"
Это имя заставило Жильбера почти усомниться в том, что записку писал Мирабо.
Однако за этим именем, как и за другими, следовали скобки, и потому Жильбер снова стал читать:
"Господин Неккер, первый министр. (Его нужно сделать в такой же степени беспомощным, в какой степени он сам не способен на что бы то ни было, однако при этом надо сохранить его необходимость в глазах короля.)
Архиепископ Бордоский, канцлер. (Посоветовать ему быть разборчивым в тех, кто готовит ему бумаги.)
Герцог де Лианкур, военный министр. (Честен, решителен, лично предан королю, что обеспечит безопасность его величеству.)
Герцог де Ларошфуко, министр двора и города Парижа. (Туре - вместе с ним.)
Граф де Ламарк, морской министр. (Не способен возглавлять военное ведомство, которое необходимо поручить герцогу де Лианкуру. Граф де Ламарк предан, решителен, исполнителен.)
Епископ Отёнский, министр финансов. (Заслужил это место своим предложением насчет духовенства. Лаборд - вместе с ним.)
Граф де Мирабо, член королевского совета, министр без портфеля. (Личная неприязнь сегодня неуместна: правительство должно объявить во всеуслышание, что отныне главными его помощниками будут твердые принципы, непреклонный характер и талант.)
Тарже, мэр Парижа. (В этом ему поможет судейское сословие.)