Повторение и различие – категории, приходящие на смену тождеству (единству) как основополагающей категории метафизики. Они противоположны наличию как выражению идентичности сущего. Важность понятия "тождество" в метафизике была такова, что некогда все философствование считали "охотой за единым". Увидеть среди множества явлений и свойств общее основание, субстанцию – начало метафизики, на нем стоит вся онтология и гносеология, сами представления о Бытии. Быть – значит сохранять тождественность себе. Отождествление возникает в силу необходимости объединения чувственных впечатлений при формировании образа вещи в виде "комплекса ощущений". Напротив, информация по своей сути есть "отсутствие", отношение между вещами, их "разнесение" и отличение друг от друга. С информационного отношения к миру начинает человек, оторванный от его предметности, по крайней мере профессионально, что характерно для нашего времени. На полностью чистой информации работает компьютер, системы искусственного интеллекта. Следы и пропуски, trace/differense, повторение и различие, двоичное единство, 110010111000 есть их "материя". В "технике", в теории информации она известна как бит.
Раскрывая, развивая понятие "различие", Ж. Деррида вводит некоторую тонкость: вместо difference (различие), он предлагает писать differance (различание). Часто на нее не обращают внимания, а если обращают, то пишут бог знает что, буквально увязая в переводческо-филологических мелочах. На самом деле данная тонкость содержательна и весьма принципиальна. Для ее понимания полезно вспомнить, кто может, кое-что из марксизма, в частности понятия конкретного и абстрактного труда, потребительной и меновой стоимости. Конкретный труд – хлебопашца, станочника, учителя, программиста имеет качественные характеристики, требует разных способностей, навыков и образования, создает неодинаковые продукты, отличные друг от друга потребительные стоимости. Однако на рынке труда и товаров, они как-то при/с/равниваются, получают абстрактную количественную меру, "меновую стоимость", вследствие чего появляется возможность их обменивать, продавать и покупать, платить ту или иную зарплату. Они разные, но теперь не качественно, а только количественно. Как денежные знаки. На купюрах и банковском счете важна цифра, единицы и нули. Эту ситуацию можно обобщить на всю реальность. Между человеком, деревом, планетой, собакой существуют принципиальные качественные различия – difference, но если мы их поставим в информационный ряд и занумеруем: 1, 2, 3, 4 и т. д., то это будет не различие, а различание – differance. Разница есть, остается, но она абстрактная, количественная – место в ряду. Различие – качественная, феноменологическая, логоцентристская, "потребительная" характеристика реальности. Различание – ее количественное, абстрактное, математическое, "меновое" определение. Уже без субстрата и свойств, как мира информации. Повторение такого различания, когда наряду с десятичной, применяется двоичная система счисления, дает нам "традиционную" информационную технологию, интернет, программирование и прочую возгонку реальности в дигитальное состояние. Философию "It from bit", преврат/щен/ной, "гуманитарной" формой которой является постмодернизм.
Перечеркивание
В заключение проведенного обзора основных категорий деконструктивистского мышления целесообразно сделать пояснение насчет практикуемого в нем специфического приема, которого нет в "классике": перечеркивание слов. Что это значит?
Перечеркивание крест накрест или прямыми линиями: бытие, мысль, логос и т. д. есть графическое выражение его негативной семантики, отрицание смысла зачеркиваемого слова. Однако такое, которое указывает на генетическую связь с отрицаемым позитивом. В сущности говоря, это выражение всей ситуации "пост". Посткультура не есть возврат в докультурное состояние, и не то, что к ней не относится, например, природа, промышленность, а то, что выросло на ее почве, использовав как материал. Это (не)культура, но не не культура. Посткультура – это зачеркивание культуры: культура. Также ее виды. Постхристианство не возврат к язычеству, а то, во что христианство перерождается. Постструктурализм не возврат к субстанциализму, а ультра-гиперструктурализм. Постмышление как мышление не состояние животного, не знавшего мысли, но то, что возникает после человеческого мышления – программирование, искусственный интеллект. Труп это (не)человек, постчеловек, человек, но он не камень и не дерево, не что-то инородное, не относящееся к человеку. Также робот. Это постчеловек – человек. Он – уничтоженный, "зачеркнутый человек", но одновременно его отражение и имитация. Его по/на/следник.
Общий смысл постмодернизма в том, что собственно человеческое бытие становится бытием, наш мир – миром. В отрицательной семантике выражается прогрессистский нигилизм современного развития, пресловутый апокалипсис цивилизации. И согласие с ним, более того, его пропаганда и культивирование. То, с чем, желая жить и продолжаться, человечество не должно соглашаться. Все не может быть всем. Мы должны искать, хранить и защищать нишу собственного бытия. Для чего важно и нужно стремиться, хотя бы в ценностной, идеологической сфере, превратить постмодернизм в контрпостмодернизм.
Глава 3. Постмодернистская реконструкция человека
Человек без тела
При непосредственном, т. е. феноменологическом восприятии человек предстает как тело. Т(ч)еловек. Что у него есть душа, психика, сознание мы до-мысливаем, воображаем, а непосредственно ориентируемся на выражение лица, глаз, походку и поведение. На то, что он говорит. Языком, голосом. Этот "наивный бихевиоризм" господствовал тысячи лет, пока культура не расчленила мир на внешний и внутренний, а у человека не увидела "безвидную" идеальную сущность. Самые могущественные и таинственные мифические силы проявляли себя в зооантропоморфном облике. Даже в развитых монистических религиях трансцендентный Бог, дьявол и ангелы имеют тело. Умерщвляет человека старуха с косой, а его душу птицеобразные ангелы достают из груди, зацепляя крючьями, ибо она миниатюрная копия своего большого носителя. Зооантропоморфная картина мира казалась настолько естественной, что в форме тел воспринимались, ими называли все остальные, в том числе неорганические элементы сущего. Планеты и звезды – небесные тела, их сочетания это "стрелец", "дева", "козерог", время делят между собой драконы, собаки и обезьяны, тела бывают твердые, жидкие, газообразные, просто геометрические, есть тела-туловища – "корпуса" станков, кораблей, орудий и т. п.
С развитием хозяйства и познания живая картина мира изживалась, превращалась в метафору. От материального отделяется идеальное, от тела сознание, от души логос вплоть до их дуализации как противоположностей. Поскольку природа лишается зооантропоморфных характеристик, то какие в ней тела? Это "объекты", "вещи", "предметы", а идеальное либо трансцендентально, либо особая субстанция, и весь вопрос в том, как оно связано с материальным, как решается психофизическая проблема. Ею и была озабочена философия в качестве метафизики, да и вся традиционная культура до ХХ в. Точнее до лингво-семиотико-структурного поворота, на который, после возникновения информационной реальности, мы вправе смотреть как на ее предтечу. Отказ от вещей и субстратов, от онтологии и замена их языком, текстом и структурой есть, в сущности, начало трансформации предметной модели мира в информационную. Знаковые подходы, семиотизация артикулировали тень, которую информационная реальность отбрасывала из будущего. Становление постиндустриальной информационной цивилизации означает, что она стала настоящим, существуя рядом, вместе, а потом проникая внутрь вещно-событийного мира.
Резонно ожидать, что информационная модель мира должна вести к умалению предметности, особенно ее живых форм. Идеологическая загадка постмодернизма в том, что в нем, напротив, провозглашается телоцентризм. Его внимание сосредоточивается на телесности. Телоцентризм противополагается логоцентризму и должен, по декларациям, заменить его. Девиз "от слова к телу", призывы к телесной парадигме культуры, к переходу от вербальности к зрительным образам, от мысли к плоти стали общим местом постмодернистского философствования. Непрерывная профилактика здоровья, порнографическая эксплуатация и косметизация тела, распространение фитнес-практик ("мышечная косметика") как будто дает для этого основания. Однако не менее известен и лозунг "смерти человека", стоящий в одном ряду, вернее победно завершающий борьбу с логоцентризмом.
А предшествовали ему как мы видели, отряды идей и аргументов против этно-фалло-фоноцентризма, свойств и органов, сопряженных с человеческой телесностью. Все мы пока "этно", т. е. представляем ту или иную культуру, "фоним", т. е. говорим на том или ином естественном языке и имеем субстратное или (и) функциональное отношение к фаллосу. Как совмещается телоцентризм с анти-этно-фоно-фалло-логоцентризмом? Если же в центре культуры и мира действительно оставляют тело, то оно какое-то странное: "без органов" и "без пространства". Воистину клубок парадоксов и противоречий. Как змей, обвивающих тело Лаокоона, чтобы задушить Героя.