Не отрицая важность такой трактовки конституции, тем не менее, следует заметить, что она претендует на универсальность, в то время как перечисленные ценности свойственны исключительно западной правовой культуре. Универсальное сегодня суть оправдание господства единичного. По справедливому замечанию К. Шмитта, тот, кто говорит (пытается говорить) от имени народа (сегодня - человечества), тот выдает собственные устремления за всеобщие, пытается навязать собственную точку зрения всем, а тем самым подчинить остальных: идентифицировать себя с таким универсальным и положительно оцениваемым понятием для того, чтобы отказать в них врагу и тем самым легитимировать насилие. Поэтому "самая ужасная война, самая бесчеловечная акция осуществляется именем человечества". И. Валлерстайн по этому поводу выражается еще более резко: "Универсализм - это средство эксплуатации третьего мира".
С другой стороны, либерализм исходит из примата индивидуального над общественным. С точки зрения либералов все социальные институты, включая государство, должны служить свободе личности. При этом предполагается, что разумные индивиды сознательно, планомерно создают наилучшие институты (в соответствии с законами общественного развития, открытые разумом) с помощью заключения общественного договора для удовлетворения своих индивидуальных эгоистических потребностей. Не отрицая такой постановки вопроса самой по себе, тем не менее, нельзя не заметить, что вывести коллективные правила поведения, включая конституцию как совокупность фундаментальных правил организации социума, исходя из произвола самоволящего индивида (даже ограниченного произволом другого индивида) в принципе невозможно. Это связано с тем, что должен существовать механизм сопоставления, сравнения и агрегирования в так называемом "всеобщем благе" индивидуальных предпочтений. Однако "объективные, проводимые по определенным процедурам межличностные сравнения полезности, даже если они носят частичный характер, представляют собой всего лишь окольный путь назад, к неустранимому произволу, осуществляемому властью. В конце концов, либо все будет решать интуиция того человека, который проводит сравнение, либо никакого сравнения не будет". Более того, в политически организованном обществе "ввиду необходимости взвешивания индивидуальных целей - поскольку нет другого способа слить их в единую величину, максимизируемый индекс - государство должно, несмотря на весь свой (предполагаемый - И.Ч.) альтруизм и беспристрастность, трансформировать цели своих подданных, соединяя их в собственную цель, потому что выбор весов, применяемых к целям каждого индивида, не принадлежит никому, кроме государства".
Таким образом, либерализм (серьезный вопрос - насколько он действительно либерален) на практике оборачивается насильственным доминированием государственной власти, а либеральный универсализм - господством "золотого миллиарда" над всем остальным миром. Тот, кто не соглашается с, например, индивидуалистическим пониманием прав человека, объявляется антидемократом и подвергается остракизму.
К либеральному конституционализму близко примыкает новый и достаточно модный сегодня подход, разрабатываемый в рамках экономического анализа права, который именуется "конституционная политическая экономия". Конституционная политическая экономия, по мнению Д. Бьюкенена - это "исследовательская программа, которая направлена на изучение действующих характеристик правил и институтов, в рамках которых взаимодействуют индивиды, а также процессов, посредством которых эти правила и институты выбираются или возникают". В таком случае конституция - это договор между гражданами, учреждающий институты государства.
Как и любое серьезное научное направление, конституционная политическая экономия, как и экономический анализ права, исходит из некоторых основополагающих постулатов онтологического и методологического свойства. Теоретическая оценка этого популярного, претендующего на экспансию описания и объяснения всех сторон социальной (и правовой) реальности, должна, как представляется, основываться на анализе исходных допущений о природе общества и человека, а также возможности их познания и предсказания.
Анализ работ, считающихся классическими в области экономического анализа права, позволяет выделить следующие исходные допущения онтологического и методологического свойства. Во-первых, это онтологический и методологический индивидуализм и рационализм. Экономика, в соответствии с таким подходом, суть "наука о рациональном выборе в мире - в нашем мире, - где ресурсы ограничены по отношению к человеческим потребностям. Задача экономической теории, определенной таким образом, состоит в том, чтобы исследовать смысл предположения, что человек является рациональным максимизатором своих жизненных устремлений, своего удовлетворения -... личной выгоды. /.../ Концепция человека как рационального максимизатора своей личной выгоды подразумевает, что люди реагируют на стимулы, т.е. если внешние условия изменяются таким образом, что индивид может более полно удовлетворить свои потребности путем изменения своего поведения, то он это сделает". Одновременно это допущение предполагает первичность человека и вторичность всех социальных институтов, что полностью соответствует исходным установкам классического индивидуализма, а в политике - либерализма. Поэтому данный постулат конкретизируется в радикальном конструктивизме. Суть его в том, что все социальные институты спроектированы разумом человека для максимального удовлетворения его потребностей. Более того, это предполагает что все социальные институты основаны на договоре - взаимном согласии о границах прав человека и их использования. "В основе общественного устройства как такового лежит нечто, напоминающее общественный договор или квази-договор", при этом "конституционный договор, который определяет права" принципиально отличается от "постконституционного, который организует обмены этими правами". Основным показателем деятельности человека во всех сферах общества является эффективность, которая понимается как максимизация ценности или полезности (выгоды).