Подводя итог можно констатировать, что классический рационализм уже не отвечает реалиям времени. Но это не является основанием для того, чтобы его "сбросить с корабля истории". Гораздо "рациональнее" - переосмыслить его с точки зрения современной эпистемологической и историко-культурной ситуации данного конкретного общества. На мой взгляд доказательством рациональности политико-правовой действительности и юридической науки (по крайней мере ослабленной ее версией) является, как минимум, сохранение целостности общества, а как максимум - его процветание (хотя такая формулировка, конечно, связана со многими нерешенными вопросами: что считать целостностью общества, любая ли целостность, например, тоталитарная, может быть критерием рациональности, каковы параметры процветания и т.п.). Эта проблема должна получить заслуженное внимание со стороны юридического научного сообщества.
2.3. Субъект права в постмодернизме
Проблема субъекта права - одна из актуальнейших в современной юридической науке и не случайно она становится приоритетной в деконструктивистской программе постмодернизма. Ее особая актуальность, как представляется, связана, прежде всего, с изменением представления о человеке в современном мировоззрении и изменением фактического положения человека в современном обществе. С одной стороны, человек все больше отчуждается от результата своей деятельности, в том числе, от политикоправовых явлений и процессов. С другой стороны, возрастает осознание недопустимости этой тенденции. В связи с этим постмодернисты провозгласили "смерть субъекта", понимаемую как тотальное поглощение человека структурой (начиная от грамматики и заканчивая политическими институтами), которая не просто дисциплинирует его (в смысле дисциплинирующих практик М. Фуко), но превращает его в винтик, место или функцию в системе. Одновременно они противопоставляли "реализм" тотального господства структуры над человеком идеям просветителей, полагавшим, что человек, наделенный Разумом, сам, по своему усмотрению, творит социальные (материальные и духовные) условия своего бытия. Собственно говоря, пафос постмодернистской критики направлен на развенчание этого просветительского мифа и, в конечном счете, на освобождение субъекта от власти структуры.
Первым заявил о "смерти субъекта (автора)" в 1968 г. Р. Барт, хотя эта тема во Франции известна еще со времен Малларме. Кто говорит посредством письма: конкретный человек, писатель, исповедующий определенные представления или общечеловеческая мудрость? Узнать это нам никогда не удастся, утверждает Барт, по той причине, что в письме как раз и уничтожается всякое понятие о голосе, об источнике. В отличие от Нового времени, когда появляется идея автора (с ее помощью объяснение текста ищется в его создателе), сегодня произошло обезличивание письма и, как следствие, язык встает на место автора. Сам текст - это многомерное пространство, сотканное из цитат, отсылающих к многочисленным источникам. Поэтому во власти автора лишь "смешивать" различные виды письма, а его "внутренняя сущность" - уже готовый словарь, где одно слово объясняется через другое слово. Но это отчуждение автора от его произведения оборачивается "восстановлением в правах" читателя, так как только в нем текст, "сложенный из множества разных видов письма, происходящих из различных культур и вступающих друг с другом в отношения диалога", в котором постоянно порождается и тут же улетучивается смысл, обретает единство. При этом сам читатель - это обезличенный человек "без истории, без биографии, без психологии".
Эта же мысль была изложена в 1969 г. М. Фуко в выступлении во Французском философском обществе в Коллеж де Франс. При этом эпатажное заявление о смерти автора потребовало специальных разъяснений в развернувшейся после выступления дискуссии (преимущественно с представителем генетического структурализма Л. Гольдманом). Суть выступления сам Фуко считал не в заявлении, что автора не существует, а в том, что в современной тематике, проявляющейся как в произведениях, так и в критике, автор стирается в пользу форм, свойственных дискурсу. Более того, вопрос об исчезновении автора "позволяет обнаружить действие функции-автор", точно так же, как смерть человека - это тема, которая "позволяет прояснить тот способ, которым понятие человека функционировало в знании", понять, каким образом, согласно каким правилам сформировалось и функционировало понятие человека.
Структура, как утверждается в постмодернизме, формирует потребности человека, трансформируя личность в члена аморфной массы. Поэтому многие философы стали отказываться от понятия "субъект" в пользу "актор" или "агент". С другой стороны, антропологический "переворот", случившийся в 60-е г.г. XX в. привлек внимание к тому очевидному факту, что социальный мир, тем не менее, формируется человеком. Эта же идея стала краеугольной в методологии социального конструктивизма. Таким образом, оказалось, что субъект изначально "раздвоен": он воспринимает себя как творческую личность и одновременно как отчужденную от "своего первоначального сектора".