У Гоббса нет резкого противопоставления использования речи для выражения чувств и познавательной деятельности. Во – первых, формы речи, при помощи которых выражаются чувства, частью идентичны с теми, при помощи которых мы выражаем наши мысли. Прежде всего, чувства могут быть выражены в изъявительном наклонении ("я люблю", "я радуюсь" и т. п.), и они являются утверждениями (а значит, могут быть как истинными, так и ложными). Во – вторых, некоторые чувства, хотя и имеют свои особые выражения, которые не являются утверждениями, тем не менее, эти "особые выражения" чувств, если они служат основанием для других выводов, также являются "утверждениями". При помощи фантазии, которая порождает те приятные подобия, метафоры и фигуры, которыми, как уже отмечалось, поэты пользуются для вызывания чувств, также открывается неожиданное сходство между вещами, различие, достигается точное и совершенное знание, что также является источником наслаждения. В искусстве требуется "как суждение, так и фантазия".
Даже из того, что было рассмотрено выше, можно сделать вывод, что Гоббс был одним из первых философов, представивших семиотические идеи в развернутом и систематическом виде. Философское истолкование знаков и языка носит у Гоббса противоречивый характер. С одой стороны, он дает знакам и языку последовательную материалистическую интерпретацию в русле сенсуалистического эмпиризма. Прежде всего, это причинная теория знака и значения, которые включены в общую причинную связь материальных явлений. Вследствие материальных стимулов человек побуждается перевести мысленную речь в словесную. Первая есть связь мыслей или представлений, последние суть "ослабленные ощущения", то есть материальные явления в мозгу, вызванные действиями предметов вне нас. Представления, ощущения суть образы, находящиеся в отношении подобия с тем объектом, который их вызвал. Эти представления и образы носят объективный характер, поскольку обуславливаются "природой представленной при их помощи вещи", что не исключает и субъективных элементов, которые обусловлены "природой, наклонностями и интересами говорящего". Представления, образы – значение слов, знаков, поэтому и последние у Гоббса связаны с вещами, действительностью.
Материализм Гоббса был механистическим. Он не позволил ему адекватно объяснить идеальный аспект знаков и языка значения, понимаемые как общие понятия, и идеальные образы. Здесь он стоит на позициях конвенционализма, оставляя "лазейки" для субъективизма. Характерно, что современные западные интерпретаторы учения Гоббса о знаках и языке, фиксируя наличие этих двух подходов, подбирают самые отрицательные характеристики ("квазинаучная" и т. п.) для материалистической теории Гоббса и не скупятся на лестные эпитеты для его теории "логического номинализма" ("строго философская теория", "глубокое философское понимание" и т. п.).
В сочинениях Гоббса затрагивается и проблема изображения, или образа. "Образ (в самом строгом значении слова) есть подобие какого – либо видимого предмета; все образы имеют фигуру, а фигура есть величина, ограниченная во всех направлениях". Образы у Гоббса – это, во – первых, то, что составляет представления и образы воображения. От этих образов Гоббс отличает те, которым человек дает материал, создавая фигуры из дерева, глины или металла. Те и другие могут быть образами вещей (и их качеств), существующих вне нас. Кроме того, человек может рисовать в своем воображении и воплощать в материал формы, которых он никогда не видел, составляя фигуры из частей различных тварей, как поэты творят своих кентавров, химер и других невиданных чудовищ. Последние тоже называются образами в силу сходства их, но не с каким-нибудь реальным предметом, а с некоторыми фантастическими обитателями мозга – творца этих фигур. Между этими образами как они первоначально существуют в мозгу и ими же, как они нарисованы, вырезаны в дереве и отлиты в металле, имеется сходство, в силу чего "о материальных телах, созданных искусством", можно сказать, что они являются образами фантастических "идолов", созданных естественным, природным путем. Ведь, согласно Гоббсу, человеческое искусство является "подражанием природе". Гоббс вплотную подходит здесь к проблеме (см. о ней ранее у М. Фичино), которая в современной психологии и психофизиологии является проблемой сохранения причинного подобия между психическим изображением и его воплощением в изобразительном двигательном акте и в материале. Наряду с подобием образ (или изображение) характеризует функция репрезентации – "представительство одной вещи другой". Большей частью и подобие и представительство видимого объекта сочетаются, но представительство может осуществляться и при полном отсутствии сходства, например, "неотесанный камень" ставился как изображение Нептуна.
Всякое изображение, правильно утверждает Гоббс, является единичным, воспроизводящим какой – то единичный, "этот" объект. Если кто – либо предлагает художнику нарисовать человека или человека вообще, то он имеет в виду лишь то, что художник волен выбрать того человека, которого он будет рисовать, причем, однако, художник вынужден будет рисовать одного из тех людей, которые существуют, существовали или будут существовать и из которых никто не является человеком вообще. Правильная мысль о единичности образа и изображения используется однако Гоббсом для доказательства номиналистского тезиса о том, что "универсальны только имена".
Проблему изображения Гоббс рассматривает и в связи с красотой форм, чувством приятного, а также весьма подробно в связи с "техническим" вопросом об отображении предметов в перспективе.
Резюмируя, можно сказать, что разработка семиотических проблем, в том числе и коммуникативных проблем эстетики в сочинениях Т. Гоббса, представлена в наиболее систематическом и развернутом виде, чем в какой – либо другой материалистической системе XVII–XVIII вв..
Дж. Локк
Своеобразное положение в истории английской эстетики XVII в. занимает Дж. Локк. Он ничего не написал по эстетике, а те очень немногочисленные высказывания об искусстве, которые имеются в его сочинениях, свидетельствуют об известном предубеждении Локка к "живости воображения", "образной речи" и пр. и тем не менее, гносеологические принципы Локка положили начало ряду важнейших эстетических идей английского Просвещения. Среди этих принципов немаловажную роль играли взгляды Локка на роль знаков и языка в познании, изложенные главным образом в III книге его "Опыта о человеческом разуме".