367 Даже самый опытный психотерапевт будет снова и снова обнаруживать, что попал в плен связи, основанной на взаимной бессознательности. И, насколько бы он ни считал себя располагающим всеми необходимыми знаниями относительно констеллированных архетипов, в конце концов он вынужден будет признать, что на самом деле существует очень много такого, что и не снилось его академическому знанию. Каждый новый случай, требующий основательного лечения, представляет собой пионерскую работу, и любой намек на рутину в подобных случаях оказывается тупиковым. Таким образом, психотерапия высшего уровня - дело, требующее крайне многого; иногда она ставит задачи, бросающие вызов не только нашему пониманию и состраданию, но и нашей человеческой личности в целом. Врач склонен требовать, чтобы вся совокупность соответствующих усилий предпринималась пациентом; однако ему следовало бы осознавать, что само это требование будет действенным, лишь если он применит его и к себе.
368 Ранее я говорил, что содержания, участвующие в переносе, как правило, первоначально проецировались на родителей пациента либо на других членов его семьи. Из-за того факта, что эти содержания всегда несут эротический аспект, а то и вовсе сексуальны по своей субстанции (не считая уже упоминавшихся других факторов), им несомненно присущ инцестуальный характер - что и привело к появлению фрейдовской теории инцеста. Экзогамность, возникающая при переносе таких содержаний на врача, не меняет существа ситуации. Просто врач посредством проекции вовлекается в специфическую атмосферу семейного инцеста. Это неизбежно создает некую нереальную близость, крайне неприятную и для врача, и для пациента, из-за чего обе стороны начинают испытывать сомнения и оказывать сопротивление. Резкое неприятие подлинных открытий Фрейда никуда бы нас не привело, поскольку речь идет об эмпирически доказуемом факте, получающем столь всеобщее подтверждение, что только полные невежды все еще пытаются противостоять ему. Однако интерпретация данного факта, в полном согласии с его природой, остается в высшей мере спорной. Что это - подлинный инстинкт инцеста или патологическое отклонение? Является ли инцест одной из "переделок" воли к власти (по Адлеру5) Или ж он представляет собой регрессию нормального либидо22 к инфантильному уровню, вызванную страхом перед по всей видимости непосильными жизненными задачами23? Или, может быть, инцестуаль-ные фантазии носят чисто символический характер и, таким образом, выступают новой активизацией архетипа инцеста, играющего столь важную роль в истории человеческой души?
369 Для всех этих интерпретаций, сильно расходящихся междусобой, мы в состоянии подобрать более или менее удовлетворительные аргументы в их пользу. Наибольшее неудовольствие, вероятно, должно вызвать то, что инцест представляет собой подлинный инстинкт. Однако учитывая почти повсеместное табуирование инцеста, мы с полным правом можем заметить: то что никому не нравится и никем не желаемо, обычно незачем бывает запрещать. По моему мнению, каждая из приводившихся выше интерпретаций в определенной мере оправданна, поскольку каждый из соответствующих оттенков значения присутствует в тех или иных индивидуальных случаях, - хотя и с переменной интенсивностью. Иногда превалирует один аспект, иногда - другой. Я далек от того, чтобы отрицать возможность дальнейшего пополнения вышеприведенного перечня.
370 На практике, однако, крайне важно, как именно интерпретируется инцестуальный аспект. Объяснения будут меняться в зависимости от природы клинического случая, от стадии лечения, от проницательности пациента и степени зрелости его суждений.
371 Существование элемента инцеста не только вызывает интеллектуальные затруднения, но и (что хуже всего) эмоционально осложняет терапевтическую ситуацию. Этот элемент таит в себе все самые потаенные, болезненные, пылкие, нежные, стыдливые, робкие, причудливые, аморальные, но в то же время и священнейшие чувства, доводящие до полноты неописуемое и необъяснимое богатство человеческих взаимоотношений и придающие им их непреодолимую силу. Подобно щупальцам осьминога, они невидимо обвиваются вокруг родителей с их детьми, а посредством переноса - и вокруг врача и пациента. Такая связующая сила проявляет себя в непреодолимой прочности и стойкости невротического симптома и в том, как отчаянно пациент цепляется либо за мир своего детства, либо за врача. Слово "одержимость", пожалуй, наилучшим способом описывает это состояние.
372 Примечательные эффекты, производимые бессознательными содержаниями, позволяют нам делать кое-какие умозаключения по поводу их энергии. Все бессознательные содержания, однажды активизировавшись - то есть став ощутимыми, -оказываются как бы наделены специфической энергией, позволяющей им проявлять себя повсюду (как это бывает, например, с мотивом инцеста). Однако в норме этой энергии недостаточно для перемещения данного содержания внутрь сознания. Для такого перехода должна существовать предрасположенность со стороны сознания, а именно, некий дефицит, выражающийся в потере энергии. Теряемая таким образом энергия повышает психический потенциал определенных компенсаторных содержаний, находящихся в бессознательном. Abissement da niveau mental, потеря энергии сознания, представляет собой феномен, ярче всего проявляющийся в "утрате души", встречающейся у первобытных народов, у которых имеются также интересные психотерапевтические методы возвращения заблудившейся души назад. Здесь не место вдаваться в соответствующие подробности; достаточно будет простого упоминания24. Сходные явления можно наблюдать и у цивилизованных людей. Цивилизованный человек также способен безо всякой видимой причины внезапно терять инициативу. Отыскание реальных причин этого - нелегкая задача, обычно ведущая к весьма щекотливому обсуждению кроющихся в глубине мотивов. Разного рода беззаботность, пренебрежение обязанностями, откладывание задач на потом, вспышки преднамеренно вызывающего поведения и т.п. - все это способно в такой степени заблокировать жизнедеятельность человека, что определенные кванты энергии, уже не находящие сознательного выхода, устремляются в бессознательное, которое в свою очередь начинает оказывать понуждающее действие на сознание. (Отсюда проистекает очень распространенное сочетание крайне пренебрежительного отношения к обязанностям с неврозом принуждения).
373 Таков один из тех способов, какими может происходить потеря энергии. При другом способе, потеря вызывается не сбоями в функционировании сознания, а "спонтанной" активизацией бессознательных содержаний, на которые сознание реагирует уже как бы вторичным образом. В человеческой жизни бывают моменты, когда оказывается перевернутой новая страница. Появляются новые интересы, до того не привлекавшие внимания, или же происходят внезапные перемены в личности (так называемое изменение характера). Во время инкубационного периода таких перемен мы часто можем наблюдать потерю сознательной энергии: новое направление
развития оттягивает необходимую энергию у сознания. Такое энергетическое понижение отчетливее всего видно перед началом некоторых психозов, а также - в той пустоте, что предшествует творческой работе.
374 Следовательно, заметное усиление бессознательных содержаний всегда указывает на соответствующее ослабление сознания и его функций. Последним как бы угрожает бессилие.
Для первобытного человека подобная опасность представляет собой одно из наиболее устрашающих случаев "магии". Поэтому можно понять наличие сходного страха и у цивилизованных людей. В серьезных случаях, это - тайная боязнь сойти с ума; в менее серьезных случаях - страх перед бессознательным: даже у вполне нормального человека этот страх проявляется в виде сопротивления психологическим воззрениям и объяснениям. Сопротивление такого рода граничит с гротеском, когда доходит до отбрасывания любого психологического объяснения искусства, философии и религии - как. будто бы человеческая психе не имеет или не должна иметь никакого отношения к этим сферам. Врачу такие охраняемые зоны известны из практики работы с пациентами: эти зоны напоминают островные крепости, которые невротик пытается оборонять от щупалец осьминога. ("Счастливый островок невроза", как один из моих пациентов назвал свое сознательное состояние!) Врач знает, что его пациенту нужен такой остров: без него он потерял бы себя. Остров служит убежищем сознания, последним бастионом, защищающим от угрожающих объятий бессознательного. То же самое относится к табуированным участкам у нормального человека, которых психология не должна касаться. Но поскольку войны никогда еще не выигрывались с оборонительных позиций, то, чтобы положить конец враждебности, нужно начать переговоры с противником и узнать, каковы в самом деле его условия. Таковы намерения врача, добровольно берущего на себя роль посредника. Он далек от стремления разрушить довольно шаткую островную идиллию или сравнять с землей укрепления. Напротив, он только рад тому, что где-то есть твердая точка опоры и что нет необходимости вначале решать неимоверно трудную задачу извлечения ее из хаоса. Он знает, что островок слегка тесноват, а жизнь на нем весьма скудна и сопряжена со всевозможными воображаемыми лишениями, поскольку вне ее осталась слишком уж большая часть реальной жизни, в результате чего в ее глубинах было создано, точнее - разбужено ото сна некое устрашающее чудовище Он также знает, что этот зверь, по внешней видимости небезопасный, связан с островом тайным отношением компенсаторности и способен предоставить все то, чего на острове недостает.