Как известно, с первых шагов развития экономики с допущением в нее рыночных отношений (введения нэпа) в систему гражданского законодательства, прежде всего – Гражданского кодекса РСФСР 1922 г., было включено понятие юридического лица как самостоятельного субъекта гражданско-правовых отношений, обладающего обособленным имуществом и несущего самостоятельную ответственность по своим обязательствам. Это понятие было распространено и на государственные предприятия, переведенные на полный хозяйственный расчет. То есть предприятия, сами составлявшие в своем качестве имущественного комплекса объекты государственной собственности и полностью подчиненные в своей хозяйственной деятельности приказному управлению государственных органов, охватывались в качестве субъектов права понятием юридического лица со всеми его существенными признаками и качествами, прежде всего – признаком самостоятельной имущественной ответственности по своим обязательствам и долгам.
Известно принципиальное высказывание В. И. Ленина по этому вопросу: "Хозрасчетное предприятие участвует в договорных отношениях от своего имени и, следовательно, несет самостоятельную имущественную ответственность…"
С ликвидацией же нэпа (прекращением новой экономической политики) предприятия, принадлежащие государству на праве собственности, составили, по существу, основную производственную базу страны. Они заключали между собой договоры, исполняли и нарушали их, причиняли вред другим, посторонним лицам, но несли самостоятельную ответственность за свои действия, да и то не всем своим имуществом, так как обращать взыскание на основные производственные фонды, как правило, запрещалось. Статья 22 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. прямо устанавливала: "Здания, сооружения, оборудование и другое имущество, относящееся к основным средствам государственных организаций, не могут быть предметом залога, и на них не может быть обращено взыскание по претензии кредиторов". Государство по долгам своих государственных предприятий вовсе не отвечало, и ст. 13 Основ гражданского законодательства Союза ССР и союзных республик 1961 г. (ст. 33 Гражданского кодекса Казахской ССР, соответствующие статьи гражданских кодексов всех союзных республик) гласила: "Государство не отвечает по обязательствам государственных организаций, являющихся юридическими лицами, а эти организации не отвечают по обязательствам государства".
Типичная ситуация: государственные плановые органы спускают заводу индивидуальное плановое задание, где сказано, какое количество, какой продукции (вплоть до ассортимента) должен выпустить завод, кто обеспечит завод сырьем и материалами, кому эта продукция должна быть продана, по какой цене, каким транспортом и когда она должна быть отправлена покупателю. Соответствующие плановые задания получают и поставщики, и покупатели завода, транспортные и другие связанные с работой завода предприятия. Если же, однако, плановые задания окажутся невыполнимыми, продукция поставлена не будет, окажется недоброкачественной, причинит вред окружающим и т. п., то отвечает предприятие, но не государство и не плановые органы, хотя бы недостатки явились следствием ошибочных государственных управленческих решений или плановых заданий.
Таким образом, решают одни, а отвечают другие.
Это, естественно, порождало множество дополнительных, производных проблем, нагромождение которых немало способствовало полному развалу советской экономики. Все укладывалось в рамки государства, единолично и беспредельно царствующего в экономике. Но вызывало бесконечные споры и непонимание при экономико-правовых контактах с зарубежными хозяйственными партнерами. Тем не менее все это существовало вплоть до развала и коренной перестройки советской экономики.
Как это ни покажется странным, но многие элементы системы – "одни принимают решения, а другие несут ответственность" – реально проникали и в современную мировую экономику, для чего использовались прямо или косвенно традиционно одобренные правовые формы.
В действующей системе отношений, в которую все более широко внедряются негосударственные и вообще неказахстанские структуры, иностранные инвесторы, экспортеры и импортеры, проблема ответственности государства по обязательствам государственных организаций перестала быть всеобъемлющей для страны. Но появились другие, порожденные новыми факторами глобализации мировой экономики явления, которые позволяют, используя хорошо известные и не запрещенные законодательством приемы, добиваться общественно нежелательных последствий.
2. Использование правового статуса юридического лица
Итак, важнейшим качеством юридического лица является его самостоятельная ответственность по своим обязательствам. В советские времена это прежде всего означало, что государство не отвечает по обязательствам государственных организаций. По существу законодательства в общей форме это означает: за действия юридического лица не отвечают его создатели (учредители, участники). Есть, конечно, некоторые весьма ограниченные исключения (п. 3 ст. 44, п. 2 ст. 94 ГК РК), но они, как и положено исключениям, лишь подтверждают общее правило.
Тем более, юридические лица не отвечают в условиях косвенной зависимости за действия тех, кем оно непосредственно не командует по прямой управленческой вертикали: "холдинг-дочерка". Но, пользуясь этой косвенной связью (например, в отношениях между двумя дочерними организациями одной холдинговой компании), юридические лица второго уровня, подчиняясь воле холдингов и в их интересах, превращают формальную самостоятельность в фактическую подчиненность. Тем более часто в корыстных интересах используется ст. 94 ГК РК (ст. 105 ГК РФ), которая с полной определенностью устанавливает: "Дочерняя организация не отвечает по долгам своей основной организации" (т. е. холдинга).
В корпоративной практике нередки случаи, когда акционерная компания с большими долгами образует дочернее АО, передавая ему дорогостоящие активы, но оставляя долги на своем балансе. В итоге активы, которыми основная компания продолжает командовать через свою "дочку", уводятся от угрозы обращения на них взыскания по долгам основной компании перед кредиторами.
Применяется и такой прием, как реорганизация государственных предприятий либо реструктуризация акций, принадлежащих государству как акционеру АО. Такая, например, реорганизация была проведена при образовании акционерного общества закрытого типа "Эйр Казахстан" (далее – ЭК), которому был придан статус национального авиаперевозчика. Материальная база нового перевозчика была образована путем передачи ему имущества, находящихся в глубоком кризисе прежней Национальной акционерной авиакомпании "Казахстан aye жолы" (далее – КАЖ) и некоторых других авиапредприятий. КАЖ подлежала дальнейшей реорганизации, но ее долги не были переданы ЭК, чем нарушались интересы кредиторов КАЖ. Впрочем, позже и ЭК был доведен до неплатежеспособности.
При преобразовании государственных предприятий в акционерные общества государство иногда передавало им имущество не в собственность, а в какое-то загадочное право владения, пользования и управления, что сохраняло для государства возможность дальнейшего непосредственного распоряжения имуществом.
Но сфера манипуляций, направленных на получение доходов, используя инструменты косвенного управления в системе юридических лиц, значительно расширяется. Вот некоторые из приемов, применявшихся в корпоративной практике Республики Казахстан.
После приватизации угольных разрезов купившая их фирма "Дельта", зарегистрированная в России, образовала в Павлодарской области ТОО "Квинта" (названия условные). Весь добываемый уголь "Квинта" продавала "Дельте" по заниженным ценам, что значительно уменьшало доходы продавца и, значит, – сумму подлежащего уплате подоходного налога. Налоговые органы потребовали уплаты налога с исчислением суммы дохода по обычным ценам на уголь.
В другом случае Главное управление комитета налоговой полиции по Восточно-Казахстанской области совместно с налоговым комитетом ВКО, проверив деятельность АОЗТ "Финконкорд", установили, что АОЗТ было учреждено фирмой "Финконкорд Лимитед", зарегистрированной в оффшорной зоне Гибралтар. Эта дочерняя фирма АОЗТ "Финконкорд" реализовывала по заведомо убыточным ценам танталовые слитки своему учредителю. Аналогичная продукция на мировом рынке продавалась по цене 174 доллара за килограмм, а цена реализации своему учредителю составляла 75–77 долларов за килограмм. В итоге задерживалась выплата зарплаты и создавались иные социально-финансовые затруднения для завода, и расчетные потери прибыли, подлежавшей налогообложению, составили более 9 миллионов долларов. Государственными органами были предприняты надлежащие меры по принудительному взысканию задолженности и по привлечению виновных лиц к персональной ответственности.