Такой номер был у одного паровоза в Печках. Этот паровоз стоит на шестнадцатом пути. Его собирались увести на ремонт в депо Лысую-на-Лабе
Печки (Pečky) – городок и станция на восток от Праги, километров 45 по прямой. И совсем рядом Нимбурк, который объявлял, вообразив себя в фиакре проводником, нетрезвый фельдкурат Кац, см. комм., ч. 1, гл. 10, с. 141.
Лиса-над-Лабой (Lysá nad Labem) – городок и станция на северо-запад от Печек, в 25 километрах. На другой стороне Лабы и совсем уже под боком у Нимбурка.
С. 127
Если хотите, я начну, например, с "General de Charge! Fertig! Hoch an! Feuer!" /Стрельба залпами! (франц.) Готовьсь! На прицел! Пли! (нем.)/
Перевод неверный. "General de Charge!" – пришедшая из французского и оставшаяся в немецком армейском лексиконе полная торжественности команда – "К почетному салюту". Весь набор приказаний и последовательность действий, которые с готовностью предлагает проделать Швейк именно в момент отвалки фельдфебеля в обморок:
К торжественном салюту! – General de Charge!
Товсь. Fertig!
Стволы вверх. Hoch an!
Огонь! Feuer!
Утрата комического эффекта при переводе совершенно очевидная.
либо острое воспаление мозговых оболочек
И в оригинале (akutní zánět mozkových blan) – менингит.
Кто другого учит "бегом марш!" – тот сам делает стократ "на плечо!"
И тут в оригинале половина на половину чешский с немецким: Kdo jiného laufšrit (Laufschritt!) učí, dělá stokrát schul-tert (Shulert)! Cp. комм, выше: ч. 3, гл. 2, с. 125.
а также всякие подозрительные личности, возвращающиеся из командировок или из-под ареста.
"Командировка" в оригинале (vracející se z komandýrovek) – русизм. См. комм., ч. 2, гл. 3, с. 403.
Кроме того, очевидное переосмысление Гашеком собственного опыта. Зачисленный в Кирайхиде в одну маршевую роту, он не явился на вокзал к отправке поезда, был найден через пару дней в господе, сейчас же изъявил желание смыть подозрение в попытке дезертирства зачислением в состав ближайшей маршевой роты и так попал к поручику Рудольфу Лукасу с клеймом потенциального изменника.
С. 129
- Вы, вольноопределяющийся, прикомандировываетесь к штабу батальона.
В оригинале: nalézat (Budete se nalézat! u štábu) – состоять или числиться при штабе.
о назначении вас историографом батальона.
В оригинале дивное немецкое слово: batalionsgeschichtsschreiber. Сравни ниже формулу грез телеграфиста Ходоунского (ч. 3, гл. 2, с. 130).
С. 130
Пока я в наслажденьях плавал.
Меня манил земной простор.
Ты мне вселяла в сердце веру,
И мой горел любовью взор.
Всезнающий фольклорист и швейковед Вацлав Плетка (VP 1968) совершенно уверен, что у этого народного стишка никогда не было мелодии. Как и у последующего, что вот-вот промычит сильно нетрезвый телеграфист: см. комм., ч. 3, гл. 2, с. 131.
"Настоящим покорнейше прошу назначить меня батальонным горнистом.
Телеграфист Ходоунский".
В оригинале: Žádám tímto zdvořile, abych byl jmenován a befedrován na batalionshomistu. Сравни здесь batalionshomist и batalionsgeschichtsschreiber выше (комм., ч. 3, гл. 2, с. 130).
О немецком деривате befedrovat – повышать см. комм, выше (ч. 3, гл. 2, с. 110).
То есть телеграфист просит себя объявить и произвести в горнисты. Если вдуматься – очевидный дауншифтинг.
С. 131
Всеми брошен, одинокий
Полон грусти безнадежной,
Горьких слез я лил потоки
На груди подруги нежной.
Об отсутствии у песни музыки см. комм, выше: ч. 3, гл. 2, с. 130.
и жадно проглотил сардинки.
В оригинале редкой живописности глагол-дериват – schlemstnout (hltavě je schlemstnul). От немецкого schlemmen – чревоугодничать. И жадно их схомячил.
С. 132
Из-за этой самой болезни моя жена с детьми ходила на богомолье в Клокоты.
Клокоты (Klokoty) – в описываемую пору небольшое местечко в паре километров на запад от Табора (см. комм., ч. 2, гл. 1, с. 261), на дороге в Писек (см. комм., ч. 1, гл. 1, с. 33). Ныне часть города Табора. Известно необыкновенно почитаемым, с XV века разрушенным не один раз, но вновь отстроенным храмом Вознесения Девы Марии (Nanebevzetí Panny Marie). Место паломничества всех страждущих помощи и заступничества южно-чешского края.
С. 133
Обер-лейтенант Квасничка – мы тогда служили в Карлине в дополнительной команде запасных.
Карлин – см. комм., ч. 1, гл. 4, с. 60. Дополнительная команда запасных в оригинале искажение немецкого Ergänzungskommando – erkencunkskomanda.
Не думайте, жуки навозные, ленивые коровы вы этакие, боровы мадьярские
Выражение "боровы мадьярские", звучащее как оскорбление для чехов или судетских немцев, что составляли в равных примерно долях личный состав швейковского 91-го пехотного полка, в оригинале таким вовсе не выглядит. У Гашека употреблено никакими явными национальными цветами неокрашенное слово bagoun (Nemyslete si, vy hovnivárové, vy líní krávové a bagounové). Это искажение венгерского названия редкой, ныне, как говорят справочники, любезно предоставленные блогером stabvenom, и вовсе исчезнувшей породы особых баконских хрюшек – bakonyi. Смеси домашних свинок и самых мирных из диких кабанов. У немцев это Baguner.
Иными словами, здесь народы империи не сталкиваются лбами, а в очередной раз автор иллюстрирует свою любимую мысль о том, что нет больших специалистов в зоологии и зоотехнике, нежели офицеры императорской и королевской армии. См. комм., ч. 2, гл. 2, с. 333 и 334.
См. также комм, о Бакони и бандитах из баконских лесов: ч. 3, гл. 1, с. 37.
С. 134
Когда во время наполеоновских войн французы осаждали Мадрид, испанец, комендант города, чтобы с голоду не сдать крепость, без соли съел своего адъютанта. Это действительно жертва, потому что посоленный адъютант был бы безусловно съедобнее.
Сходный фантастический сюжет из испанской истории см.: ч. 1, гл. 14, с. 172.
Что же касается самого исторического факта, то никакой осады Мадрида наполеоновскими войсками и не было, тем более голода и прочих лишений, вызванных изоляцией от мира. Восстание, начавшееся 2 мая 1808-го в Мадриде, было подавлено едва ли не в тот же день. Во всяком случае знаменитая картина Гойи, изображающая расстрел французами испанцев у стен покоренного города, называется "Третье мая 1808 в Мадриде" ("El třes de mayo de 1808 en Madrid").
Искал спасения в фисташковых бусинках производства венской фирмы Мориц Левенштейн.
В оригинале: Moritz Löwenstein. Сравни с другим, скорее вымышленным, чем реальным производителем церковных и прочих предметов культа в романе Мориц Малер (Moritz Mahler, см. комм., ч. 1, гл., 11, с. 158). Сходство названий кажется подтверждением того, что обе фирмы – продукт гашековского вдохновения.
плакали у нас два гусенка. Вот было мясо! Одна мякоть!
Неверный перевод. В оригинале: ale to není žádný maso, to je měkkotina.
То есть: а сказать честно, и не мясо вовсе, жижка какая-то (студень какой-то).
С. 135
Поезд уже давно скрылся за Ишатарчей
См. комм, к названию Ишатарча (Киштарча): ч. 3, гл. 2, с. 114.
ГЛАВА 3. ИЗ ХАТВАНА НА ГАЛИЦИЙСКУЮ ГРАНИЦУ
С. 136
Хатван – станция на линии Будапешт-Мишкольц, оставшаяся позади к началу действия этой главы. См. комм., ч. 3, гл. 2, с. 99.
Которому предстояло еще пешком пройти от Лаборца в Восточной Галиции до фронта
Лаборец (Laborec) – река в восточной части современной Словакии. До 1920 года эти земли входили в состав Венгерского королевства (см. комм, о Трианонском договоре: ч. 2, гл. 3, с. 352). Долина реки Лаборец была захвачена в начале войны русскими войсками и отбита австрийцами полгода спустя, во время наступления зимы 1914/1915. Путь на фронт бравого солдата Швейка от города Гуменне (Humenné) будет идти вдоль Лабореца к верховью с юга на север, о чем в романе свидетельствуют упоминания городов и железнодорожных станций Брестов (Brestov nad Laborcom), Великий Радван (Radvaň nad Laborcom), Новая Чабина (Čabiny), см. комм., ч. 3, гл. 3, с. 165, и Медзилаборце (Medzilaborce), см. комм., ч. 3, гл. 3, с. 165. Далее ветка на Галицию от реки уходит к востоку к населенному пункту Palota (около 9 километров от Медзилаборце), что уже на границы Словакии и современной Польши. Здесь начинается Лупковский перевал (Lupkovský průsmyk), через который, благодаря 642-метровому тоннелю открытому здесь в 1874, поддерживалось регулярное железнодорожное сообщение между западными землями Австро-Венгрии и Галицией.