1.1. Франц Бопп (1791–1867)
Открытие сравнительно-исторического метода стало ярким и долго светящимся научным явлением, определившим главное содержание лингвистической работы многих десятков языковедов Европы почти на полстолетие (с 20-х по 70-е годы XIX в.), а затем, правда в несколько иных формах, и на многие последующие десятилетия. Пионерские труды необычайно одарённых учёных явились краеугольным камнем величественного здания, которое созидалось после 1816 г. – года выхода в свет первой книги Ф. Боппа с длинным, но точным названием "О системе спряжения санскритского языка в сравнении с таковым греческого, латинского, персидского и германских языков с эпизодами из Рамаяны и Махабхараты в точном метрическом переводе с оригинального текста и с некоторыми извлечениями из Вед". Ф. Бопп привлёк внимание к санскриту, к его глагольной флексии и, показав её сходство с перечисленными в названии книги языками, высказал мысль об общности происхождения этой грамматической черты и самих этих языков. Идею, высказанную в первой, иногда называемой "юношеской" работе, "он выполнил позднее в грандиозном масштабе для всего языкового строя индоевропейских языков" в своем новом трёхтомном труде, вышедшем в Берлине в 1833–1852 гг., "Сравнительная грамматика санскрита, зендского, армянского, греческого, латинского, литовского, старославянского, готского и немецкого языков" [Томсен 1938: 60]. Этот капитальный труд был переведён на французский язык лингвистом М. Бреалем под названием "Сравнительная грамматика индоевропейских языков" (1866–1874) и вышел в свет с прекрасным предисловием переводчика.
Главная ценность труда Ф. Боппа – в методе исследования и в принятой им концепции. Считая санскрит самым древним из сравниваемых языков, он допускал, что в этом языке корни слов состояли из одного слога и были двух видов – глагольные (as – быть, tan – растягивать), из которых образовывались глаголы и существительные, и местоименные – типа ta-, та-, лежащие в основе местоимений и некоторых частиц.
Допускалось, что флексии как склоняемых, так и спрягаемых слов в прошлом были самостоятельными корнями местоименного типа, в частности, флексия 1 л. – mi из личного местоимения та (меня), а 3 л. ti из ta (ср. греч. то – это), которые прибавлялись на правах агглютинативных элементов к основным корням.
Аналогично объяснено и у в латинском перфекте amavi (я любил), якобы возникшее из корня bhu, лат. fu-i (я был). Бопп предпринимал попытки и более широких языковых сравнений, например, в работе "О родстве малайско-полинезийских языков с индоевропейскими" (1840). Но всё же его основной успех был в санскритологии, в обосновании основных положений для изучения грамматических систем родственных индоевропейских языков. Он дали название впервые изученной им семьи языков – "индоевропейские языки".
1.2. Расмус Раек (1787–1832)
Расмус Кристиан Раек в хронологическом отношении мог бы занимать первое место среди основоположников сравнительно-исторического языкознания, так как раньше Боппа сказал о главенствующей роль грамматического строя в "устройстве" языка (в "Руководстве по исландскому или древнесеверному языку", 1811) и уже в 1814 г. написал "Исследование происхождения древнесеверного или исландского языка", в котором определил сущность этимологии, её задачи и метод не как объяснение слов, а как "объяснение языка", понимая под этим объяснение слов, их склонения, спряжения и все строения языка [Томсен 1938: 52].
Это сочинение, в котором Раек, поставив в центр сопоставления языков исландский и сравнив его с гренландским, кельтским, баскским, "финским" (финским и лапландским), показывает, что у исландского языка нет черт родства с ними, зат.е. грамматическая и лексическая общность с греческим и латинским (с "фракийскими языками", которые и "должны рассматриваться как источники этого (исландского) языка" [Томсен 1938:54]).
В. Томсен, датский историограф языкознания, младограмматик по лингвистической концепции, восхищаясь гениальными способностями Раска, объясняя его многочисленные заблуждения в отношении ряда "азиатских" языков и высказывая сожаление, что учёный основные труды писал без обращения к санскриту, тем не менее утверждает: "Надо решительно признать, что в отношении метода сравнения языков Раек находится на вполне правильном пути, в особенности, поскольку целью сравнения является доказательство соотношения между различными языками, их родства и степени родства; таким образом, ясно, что этот метод мог быть освоен также без знания санскрита" [Томсен 1938: 54]. Специалисты ценят Раска за его чёткие и ясные классификации языков. Напомним и то, что он является основателем скандинавской филологии и одним из первых отделил балтийские языки от славянских, а также начал изучение финно-угорских языков.
1.3. Якоб Гримм (1785–1863)
Якоб Гримм, обогативший сравнительно-историческое языкознание рядом исследований конкретных языков и проблем, известен своей самой крупной работой "Немецкая грамматика", первый том которой вышел в 1819 г., а последний, четвертый, в 1837 г. Это не грамматика немецкого языка, а, по словам В. Томсена, "это скорее построенное на исторической основе, изложенное в виде сравнений, описание строя всех, как более древних, так и более новых, готско-германских языков…< >. В этой области языкознания работа Гримма, без сомнения, составила эпоху и ещё до сих пор является главным произведением, независимо от того, сколько бы деталей ни нуждалось в исправлении…< >. Она оказала очень сильное влияние на развитие сравнительно-исторического языкознания" [Томсен 1938: 63]. В трудах Гримма самым ценным является историзм. Так, он убедительно показывает, как в готско-германских языках на месте бывших глухих р, t, с, стоявших в начальном слоге, возникли f, р, h, а на месте прежних звонких d и g возникли глухие t и к. И хотя на эти "передвижения согласных" (термин Гримма) до него было обращено внимание Р. Раска, он многократно увеличил количество примеров и, что особенно важно, проследил судьбу этих звуков до верхненемецкого, т. е. показал и "второе передвижение согласных" как строгий фонетический закон (закон Гримма) [Томсен 1938: 64].
Касаясь общетеоретических вопросов, Я. Гримм следующим образом сформулировал свое ви́дение возникновения и развития языка: "Язык…не мог быть результатом непосредственного откровения, как он не мог быть врожденным человеку; врожденный язык сделал бы людей животными, язык-откровение предполагал бы божественность людей. Остается только думать, что язык по своему происхождению и развитию – это человеческое приобретение, сделанное совершенно естественным образом. Ничем иным он не может быть; он – наша история, наше наследие" (цит. по [Хрестоматия 1956: 58]). Из всего созданного человеком язык выделяется как самое ценное достояние: "Из всех человеческих изобретений… язык, как кажется, является величайшим, благороднейшим и неотъемлемейшим достоянием". И достоянием этим как наследием могут распоряжаться все: "… язык стал общим достоянием и наследием всех людей, без которого они не могут обойтись <…> Язык принадлежит нам всем" (с. 64).
Познакомившись с приведенными словами Гримма, можно подумать, что он считает язык явлением общественным, но это не так. Для него язык – явление природное. И это особенно заметно, когда он говорит о его развитии. "В языке, как природном организме, налицо три стадии ("ступени") жизни: первая – создание, так сказать, рост и становление значений слов; вторая – расцвет законченной в своем совершенстве флексии третья – стремление к ясности мысли…". И далее автор поясняет: "Это подобно периодам развития листвы, цветения и созревания плода, которые по законам природы… сменяют друг друга в неизменной последовательности" (с. 60); затем еще определеннее и ярче: в первый период "язык живет почти растительной жизнью" (с. 61), во второй период он еще "эмоционально насыщен, но в нем всё сильнее проявляется мысль и всё, что с нею связано (гибкость флексии благоприятствует росту новых средств выражения, расцветает поэзия, напр., в Греции)", в третий период язык приобретает "б?о?льшую свободу мысли", а мысль "может быть выражена более многообразно".
Романтически настроенный Я. Грим (как и его брат Вильгельм), по достоинству ценящий народное творчество и речь, радуется быстрому развитию языков… под влиянием общественных факторов, которые оказываются сильнее природных. "Языки очутились не под властью вечного и неизменного закона природы, подобного законам света и тяжести, но попали в умелые руки людей; они то быстро развивались с расцветом народов, то задерживались в своем развитии в результате варварства тех же народов" (с. 63). Он по-юношески восхищен тем, что, в истории языка "…повсюду видны живое движение, твердость и удивительная гибкость, постоянное стремление в высь и падения, вечная изменчивость" (с. 63).
Знакомясь с дальнейшей историей нашей науки, мы убедимся в том, что Я. Грим не только создатель исторической грамматики и исторического метода изучения языка, но и провозвестник идей натуралистической школы (А. Шлейхера и его последователей) и антиномий В. Гумбольдта и Ф. де Соссюра.