"Слово о погибели русской земли" еще ближе к эссе. Это обстоятельное оглядывание Руси - объекта гордости и горестных тревог, скорее размышление, чем описание красот и дел человеческих: "О, светло светлая и прекрасно украшенная, земля Русская! Многими красотами прославлена ты. Всем ты преисполнена, земля Русская, о православная вера христианская!" И горестное сострадание по поводу междоусобиц: "И в те дни, - от великого Ярослава, и до Владимира, и до нынешнего Ярослава, и до брата его Юрия, князя владимирского, - обрушилась беда на христиан."
В жанровом отношении "Слово о погибели." очень своеобразно. Историки литературы (полемика Д.С. Лихачева с А.В. Соловьевым) подметили особые функции пейзажа: природа в тексте просто участник событий и не привычное творение божественной мудрости, а объект философских размышлений о мудрости божественного мироустройства. Она стала лейтмотивом текста, и этому подчинен весь стилистический механизм.
Новая роль пейзажа отражает новый взгляд автора на свое местоположение в мире и новую форму воплощения авторского "я", на наш взгляд, очень близкую к эссеистической. А.В. Соловьев отмечал "портретный характер" природы, создающий "иллюзионистический стиль". Нет, возражал Д.С. Лихачев, никакого в "Слове о погибели." "оперного трафарета", свойственного литературе XIX века, при оценке функциональных сдвигов древних текстов. Как известно, он исходил из своей концепции исторического подхода к изучению памятников древности.
Перечитывая текст, убеждаемся, что в основе его не портретные зарисовки, а внутренний мир автора, со-причастность и со-переживание, гордость за со-отечество (Великую Русь). Спонтанность речи, переключение планов, включенность в сомнения и со-размышления подтверждают: важно не то, как выглядит автор или как смотрится пейзаж, а то, что он думает (эссеистическая многоплановость чувств и мыслей), созвучность его мыслей и настроения картинам природы. Одним словом, "слово о" - форма литературно-критических размышлений, спроецированных на собственную жизнь и судьбу автора. Причисление этого древнего жанра к эссеистической литературе, на наш взгляд, не выглядит причудой современного прочтения.
"Слово о полку Игореве" (памятник 1185 года) - признанный поэтический шедевр Средневековья. В нем, по подсчетам исследователей, до 90 % текста - авторские отступления, выполненные в яркой эссеистической манере: размышления о жанре и о судьбе князей, философские раздумья о русской Земле и об истории. Судя по стилю размышлений, философских и политических воззрений, виден человек с независимой патриотической позицией. Эссеистическое начало в жанре "слова" видно и в стилистическом мастерстве, и в отточенности форм исторических экскурсов, хотя это является объектом специального исследования.
Из теории жанров древнерусской литературы известно, что "словом" средневековые писатели называли и торжественную речь ("Слово о законе и благодати" митрополита Илариона), и молитву ("Слово о погибели русской земли"), и воинскую повесть ("Слово о полку Игореве"). Смысловое содержание всех этих заглавий "слов" задавало стилистическую и эссеистическую архитектонику текста. Индивидуальное восприятие событий торило дорогу к жанру, значительно позже оформившемуся как эссе.
Эссеистическое "я" в разных жанрах
Первые русские риторики, на наш взгляд, - это тоже истоки эссеистики. И по манере размышлений, и по форме выражения. Обычно риторики вологодского епископа Макария и М.М. Усачева упоминаются в науке как первые значительные опыты красноречия (XVII век). В них уже есть и рекомендации, как построить речь, соответствующую ситуации, и разграничения трех типов речи (высокий, средний и низкий), получившие теоретические определения в работах Ломоносова.
Отметим, что в этих риториках есть и очевидное эссеистическое "я" автора, сформировавшееся позже в категорию "частного человека". Появление нового типа писателя, чья литературная деятельность обусловливалась личностью, оказалось процессом длительным и связанным с историческим развитием России, ее культуры и литературы. То, что зарождалось в XVII веке, явно проявилось в литературе XVIII века, хотя интерес к личности был заметен еще в произведениях XIV века. Использовались приемы приближения читателя к жизни автора, к его биографии, особенностям характера и этическим воззрениям. Ярким, но не единственным примером такого сближения является "Житие протопопа Аввакума", - "высокохудожественная автобиография и, пожалуй, первый опыт создания сложного, духовно богатого характера русского человека".
Автор и герой здесь - одно лицо. Автор "горюет", "вздыхает", сравнивает себя с первыми христианскими писателями-апостолами. Речь его свободна по форме ("в просторечии") и по содержанию (обсуждает свои и чужие поступки). Но какое отношение имеет этот текст к эссе?
Протопоп Аввакум первоначально включил в свое житие стихи о душе, которые назывались "О душа моя". Затем отказался от этого опыта, объясняя минутной слабостью и другими соблазнами. Но ведь стихи есть, и в жанровом плане это просто находка: поэтический опыт рефлексии, столь напоминающий эссеистическое откровение. Опыт самоанализа в поэтической форме. В развитии русской эссеистической литературы они сохранились как следы "памяти жанра", первоначально появившиеся в агиографической литературе.
С текстом "Духовного регламента" Феофана Прокоповича традиционно связывают зарождение эссе в русской литературе. Это, безусловно, публицистическое эссе, в котором выражены духовные и нравственные мотивы возрождения наук. В "Словах и речах" Ф. Прокопович запечатлел образ новой России, а в "Слове похвальном о преславной над войсками свенскими победе" - высокое понимание политического и общественно-исторического значения победы в Полтавской битве.
"Слово." не столько похвала, сколько историко-философская оценка события и причин победы. Заканчивается же текст сатирическим этюдом: Карл XII мечтал разместить своих солдат в завоеванной Москве, и многие из них действительно вошли в Москву: в колоннах тысяч пленных шведов, которых провели по Москве. Эссеистическое "я" автора прозвучало уверенно, с завидным литературным мастерством. С иронией и даже с сатирическими картинами.
О Михаиле Васильевиче Ломоносове - особый разговор. Его роль в развитии эссеистики неотделима от роли в русской науке, культуре, литературе. Он "обнял все отрасли просвещения" (А.С. Пушкин). В эссеистических философско-литературных статьях Ломоносов задумывается о судьбах русского языка и о путях развития науки, о литературном труде. "О качествах стихотворца рассуждение" - это осмысление собственного опыта и поиск ответа на вопрос о том, какими качествами - человека и ученого - должен обладать литератор.
Нас же интересует не столько содержание статьи, сколько путь разработки темы. Она заявлена с самого начала эссе оценочной констатацией факта: ".В Российском народе между похвальными ко многим наукам склонностьми перед недавними годами оказалася склонность к стихотворству; и многие, имеющие природное дарование, с похвалою в том и преуспевают". Отсюда начинается движение темы "по касательной": то раздумья автора совсем близки к сути, то отстраняются на философскую дистанцию.
Он разглядывает проблему в разных плоскостях, ищет подтверждения своим мыслям у писателей греческих. Высказывает свое отношение к истории древней, политической и литературной. Оценивает общекультурные достоинства Горация, Вергилия, Овидия. Формулирует (в сравнительном аспекте, сопоставив русский язык с латинским, французским, испанским и немецким) признаки оригинального стиля русского языка.