* * *
Мы прибежали на берег в самый интересный момент. Солнце как раз опускалось за Жигулевские горы, небо было еще позолочено, а гладь реки обрела лирический серебристый оттенок. Страховидный челн нетерпеливо бился о берег, словно горячий рысак, готовый лихо помчать колесницу любви в далекие дали.
Уралочка и ее кавалер-чурбан уже были на месте. В то время, когда мы их узрели, она шаловливо помахивала бутылкой шампанского заходящему солнцу: не исчезай, мол, есть что выпить. Чурбан, кстати, в этот момент не очень походил на Луку Самарыча, ибо был уж чересчур галантен. Ну прямо по-московски. Он поднял даму на руки, чтобы посадить в челн.
И вот когда картина достигла наивысшей лирической выразительности, как будто с неба раздался голос третьего лишнего, то есть Деяниры-2:
- Ах, как мило!
Затем она появилась на берегу. Уже не как бы с неба, а как бы из-под земли. И голос ее, соответственно, звучал не ангельски, а наоборот.
- Черт меня побери, - сказала она неангельски, - если я тоже не хочу покататься. Как пить дать!
"Сцена у фонтана" началась. Ситуация была, прямо скажем, не фонтан. Солнце и то поспешило спрятаться за Жигулевские горы, с неба вмиг сошла позолота, а река покрылась "гусиной кожей", в смысле мелкой рябью. Чурбан? А вот он вел себя адекватно. Не вскрикнул, не побежал наутек и даже не шелохнулся. Просто застыл с прекрасной спутницей на руках - и молчок. Всё как и подобает монументу.
- Что означают ваши слова, о достойнейшая представительница Колдыбанщины? - весело обратилась уралочка к Капитолине в стиле ее мужа. - Уж не означают ли они то, что вы хотите покататься с нами?
- Не с вами, - возразила ей Капитолина. - Вместо вас.
- О-о-о! - пропела в ответ уралочка пока еще не полным междометием. - Вам так нравится мой кавалер?
- Совсем не нравится! - отрезала Капитолина. - Потому что это не ваш кавалер, а мой законный супруг.
Вид у законной супруги был такой, что древняя гречанка на месте уралочки превратилась бы в русалку и, поджав хвост, нырнула на самое дно. Москвичка обернулась бы тигрицей и зарычала: "Ах, ты - жена? Тогда вдень мужу резинку в штаны". Словом, и древняя гречанка, и современная москвичка наверняка поставили бы своего кавалера в неловкое положение. Но уралочка - что значит общение с легендарным предметом, пусть даже чурбаном! - уже мыслила и поступала истинно по-колдыбански.
- О-о-ох! - реагировала она полным междометием. - Неужели я вижу жену легендарного Луки Самарыча?
- Вроде того, - подтвердила ее собеседница и по-колдыбански чопорно представилась: - Капитолина Егоровна.
- А-а-ах! - воскликнула Дуся. - Как я рада вас видеть!
И это были не только слова. Соперница так была рада Капитолине, что даже спрыгнула наконец с рук кавалера, которого Капитолина называла своим мужем. Более того, она подбежала к Капитолине, решительно сунула ей в руку стакан и ловким движением, которому позавидовал бы наш потомственный бармен Подстаканников, откупорила шампанское.
- За приятное знакомство! - провозгласила она тост. - Будем подругами!
Что сделала бы древняя гречанка на месте Капитолины? Превратилась бы в русалку и потащила соперницу на дно реки: пить не шампанское, а промстоки местного кир-комбината. Москвичка обернулась бы тигрицей: "Ты чьим шампанским угощаешь? Ты же последние штаны с моего мужа снимаешь!"
Словом, и древняя гречанка, и нынешняя москвичка заставили бы предмет спора краснеть за них.
Колдыбанка Капитолина поступила, конечно, не так. Она спокойно осушила стакан и спокойно обратилась к своей новой подруге:
- Что все это значит? Уж не значит ли все это, что вам нравится мой муж?
- Ах! Ох! - драматично пропела уралочка и тут же не выдержала - весело переставила звуки в своих междометиях: - Ха-ха! Это же не муж ваш. Это же его двойник. Хо-хо!
- Двойник? - переспросила Капитолина. - В каком смысле?
- В прямом, - ответила Дуся. - Вы разве не знаете, что сегодня вашему легендарному мужу поставлена статуя из столетнего дуба? Статуя тоже легендарная, она обладает способностью оживать. Вы еще не видели ее? А-а-а… Тогда причина недоразумения понятна. Ваш легендарный муж и дубовый чурбан, в смысле двойник, очень похожи друг на друга. О-о-о… Как две капли воды. Ни за что не отличишь. Даю вам слово, а на Самарской Луке верят на слово, не так ли?
- Так, дорогая подруга, так. Но как различаете два неразличимых предмета вы? - задала весьма логичный вопрос Капитолина.
- Очень просто, - ничуть не смутилась экзаменуемая. - Два неразличимых предмета стояли рядом, но я пригласила на свидание именно статую. Так и сказала при свидетелях: "Лука Самарыч! Разрешите покататься на лодке с вашей статуей". Лука Самарыч промолчал, а молчание - знак согласия.
Супружница Луки Самарыча не нашлась что ответить, а молчание - знак согласия.
- Следовательно, данный предмет, - уралочка указала на своего кавалера, - это всего-навсего чурбан. Чурбан не может быть законным супругом. Как пить дать?
- Давайте, - согласилась законная супруга. А что ей еще оставалось делать? Новоиспеченные подруги выпили по второму стакану.
- Будьте любезны ответить мне еще на один вопрос, - чопорно обратилась к Дусе Капитолина. - А с чего это вдруг вам взбрело в голову развлекаться с чурбаном, а не с каким-нибудь кавалером?
- У-у-у, - пропела уралочка. - У-у-ух! Чурбан даст сто очков вперед любому кавалеру. Во-первых, он не рассказывает о своей работе. Во-вторых, не жалуется, что устал. И наконец, когда его, в случае чего, прячешь в шкафу, он не чихает в самый неподходящий момент.
- У вас прекрасный вкус и прекрасная логика, - признала колдыбанская Деянира. - Вы мне открыли глаза на одну интересную истину.
Ага! Что значит два стакана! Пошел момент истины. Будем надеяться, по-колдыбански.
- Итак, подруга, мы с вами установили, что чурбан - это не муж, - констатировала колдыбанка.
- Не муж! - горячо подтвердила уралочка. - Такое абсолютно противоестественно самой природе.
- Но муж-чурбан, - продолжила колдыбанка, - это в порядке вещей.
- И вообще в порядке! - с жаром поддакнула уралочка - Как пить дать!
- Давайте!
Они допили бутылку.
- Э-э-э, подружка, - отбрасывая в сторону Колдыбанскую чопорность, запела Капитолина-Деянира. - Э-э-эх, как я тебе завидую! Я бы тоже не прочь с чурбаном развлечься.
- И-и-и, подружка, - охотно подпевала ей зазноба монумента. - И-и-ишь ты какая! Своя баба, хоть и не разведенная. Развлечься? Нет проблем. Приезжай в отпуск ко мне. Чурбаны будут. В ассортименте. Жду тебя.
- Большое мерси, - с колдыбанской вежливостью поблагодарила Капитолина. - Да только отпуск у меня не скоро, а развлечься не терпится. Давай его, то есть предмет развлечений, поделим. По-братски. В смысле по-женски.
- Идея! - согласилась Дуся. - Месяц - мой, месяц твой.
- Э-э-эх! Целый месяц ждать.
- У-у-ух! Какая ты заводная! Неделю потерпишь? Нет? Ну ладно. На ночь бери чурбан себе, а на день - мне отдашь.
- По-столичному рассуждаешь, - ласково уела подругу колдыбанка. - Ну зачем нам, сама суди, возить чурбан туда-сюда? Еще такси небось придется брать по двойному тарифу. А таскать на руках - надорвешься. Давай лучше делить его по-колдыбански.
- Это как?
- Очень просто. Пополам.
- В каком смысле?
- В прямом, - не моргнув, заявила Деянира-2. - Распилим на две части. И все дела.
Н-да. Вот такая вот удивительная колдыбанская находчивость по-женски. Даже до очень догадливой уралочки она доходила с трудом.
- Распилим? - ахнула та на сей раз без всяких излишеств, то есть без своих коронных междометий. - Как это - распилим?
- Натурально, пилой, - спокойно пояснила Деянира номер два. - Вжик-вжик - и все дела. Правда, дуб большие отходы в виде опилок дает. Зато намного легче станет. В хозяйственной сумке носить можно будет.
Она подошла к челну-гробу и со знанием дела достала из ящика ручную пилу-ножовку.
- Не… не… - залепетала непривычными для нее междометиями Дуся. - Данный предмет не… не… нельзя пилить.
- Почему это нельзя? Где это записано? - искренне удивилась Деянира-дровосек. - Собственно, пусть ответит нам сам чурбан.
Тут они впервые за все время своей беседы обернулись в сторону Луки Самарыча - монумента. Тот по-прежнему стоял, не шелохнувшись. Только вид уже имел не кавалерски лихой, а героически мученический.
- Слушай, чурбан! - обратилась к нему Капитолина. - Решили мы тебя распилить. Не возражаешь?
Как поступили бы на месте нашего истукана другие легендарные статуи? "Полундра!" - закричал бы Командор и провалился бы сквозь землю. "Кукиш вам, а не пилить!" - заорал бы Медный Всадник и припустил бы на своей медной кобыле до самой Невы. Бронзовый Мальчик, наверное, ничего не сказал бы, а просто описал бы этих злых тетей с головы до ног.
Ничего подобного не сделал наш колдыбанский истукан. Он и бровью не повел, не издал ни звука, ему и в голову не пришло похабалить в отместку тетям. К сожалению, новая Деянира толковала его удивительное поведение крайне поверхностно, прямо-таки по-московски.
- Молчание - знак согласия, - комментировала она. Значит, будем пилить.
Можно себе представить наши чувства в этот момент. Как мы хотели бы вылететь соколом из своего укрытия и грудью защитить нашу легендарную святыню! Не сговариваясь, мы стали подавать истукану мысленные сигналы. Спасайся, мол! Чего ждешь, пока опилки из тебя посыплются?