– Конечно, они выстраивались Путиным. На каждом этапе решаются определенные задачи. Вам нужно дойти до горы на горизонте, но прежде – перейти реку. Вы можете мечтать о горе, но сейчас перед вами стоит конкретная задача: преодолеть бурный горный поток. В 1999 году у Путина было несколько задач, которые надо было оперативно решать. Первая – совокупный капитал, ресурсы ни в какой мере не принадлежали стране. Поэтому задача была национализировать значительную часть капитала. В том числе – через арест Ходорковского, разгром Березовского, обуздание Гусинского. Мы рисковали превратиться в Эквадор: вся нефть и газ уходят, а доходы получает узкий слой тех, кто правит.
Вторая задача – криминал. В 90-х возникло пространство первичного накопления капитала. Никто лучше покойного Балабанова не создал образ того времени, представленный фильмом "Жмурки". Привязанные к местности криминальные силовые структуры. "Вопросы решали" те, кто сидел, отстреливался, воровал. В общем, у кого пальцы синие…
– А сегодня?
– Совершенно другая ситуация! Произошло такое развитие общественного капитала, который инвестируется в том числе не в развитие шмоток и машин, а в развитие того, о чем люди думают, говорят.
И настал этап, когда необходим политический субъект, который призван контролировать, или сменить, или обуздать управленческую бюрократию. Она должна действовать не сама по себе от имени некоей России, а от имени нации. А нация, в свою очередь, должна иметь инструмент принуждения этой бюрократии.
– Интересно, как сможет работать такой инструмент, если отчасти он из этой бюрократии вновь и будет состоять?
– Нет, я говорю не про бюрократию, это ошибочный путь – "Единая Россия" в другом розливе. Поэтому я выступаю за то, чтобы Народный фронт или что-то еще – мне все равно, как это назовут, – возникал как совокупность движений, партий, в том числе левой, религиозной, даже националистической направленности. Союз людей, которые стоят на принципиально иных позициях.
– А правым куда деваться?
– Либералам? Так они живут при посольствах. Мне, честно говоря, на их судьбу наплевать. Я в данном случае не выступаю за политический консенсус.
Россия – все, остальное – ничто
– Так не бывает. Если вы говорите о нации, она должна объединять в себе разные компоненты. И этот тоже.
– Нет. Кстати, опыт Америки это показывает: там нет компромисса с теми, кто мешает национальному развитию страны. Так должно быть и в России. Вы можете быть либералом, консерватором, если ощущаете себя неотъемлемой частью России, ее нации.
Больше того, не вижу проблем, допустим, где учиться. Знаю ребят, которые учились в Лондоне, но являются патриотами России. Больше того, считаю, что молодой человек должен ездить по миру, смотреть, как живут другие, изучать языки. Я за то, чтобы в частной жизни люди сами решали, с кем им жить, как воспитывать детей и куда отправлять их на учебу. Человек может жить в Америке, но ощущать себя частью российской нации, знаю и таких.
Я говорю о тех, кто считает себя частью космополитического пространства. Они могут говорить на русском, даже иметь российский паспорт, хотя обычно – еще один-два других к нему. Так вот они – не часть нации.
– Здесь есть некоторое противоречие. Вы говорите, политические ориентиры, на которых возродится российская нация, только начинают формироваться. При этом приводите в пример Америку. Но там как раз есть консенсус по базовым ценностям: частная собственность, верховенство закона и пр.
– Слушайте, не путайте ценности с правилами игры! Вы же не объявляете национальными ценностями правила дорожного движения. Следование законам – это просто правила дорожного движения, которым надо следовать. А вот содержание законов – это уже другое. Через это создается парадигма национального развития.
– Вы сказали, у политика должна быть воля к власти и воля к развитию. Почему вы считаете, что у Путина хватит воли на все это?
– У него нет выбора. Если он не пойдет по пути строительства нации, созидая себе исторического партнера развития, то рано или поздно его ждет восстание.
– Кого?
– Правящих элит против него. Потому что логика его движения по пути создания нации создает угрозу именно им. Он является мотором того, что создает угрозу всей совокупности возникших в 90-х и начале нулевых паразитов, которые сидят на стране и живут только в своих интересах.
– А что лично вы будете делать, если увидите, что попытка не удалась?
– Буду искать другие способы продолжения политической деятельности. Для меня политика – не способ заработать деньги, а инструмент достижения целей, которые я считаю смыслом жизни. Буду придерживаться своих ценностей: Россия – все, остальное – ничто.
Зачем нам московские умники?
Нам всем навязывают дискурс, что есть конфликт между сторонниками премьера и сторонниками президента, что есть такие два тренда, и их как бы условно лепят из информационно-концептуального пластилина на наших глазах.
Молодой лидер, как бы ориентированный на Запад, и такой вот патриот-государственник-силовик, как бы ориентированный на некоторые внутренние интересы номенклатуры.
Есть доклад ИНСОРа, который говорит о необходимости превращения России в западную страну и о том, что, условно говоря, Россия должна стать частью Запада, западного сообщества, чуть ли не стремиться в ЕС, в НАТО.
Есть альтернативная точка зрения, которая говорит о той же самой суверенной демократии или о суверенитете страны. О том, что должна сохраниться большая Россия, большое государство.
Мне кажется, что между этими двумя точками зрения не может быть компромисса, принципиально не может быть компромисса.
Если они озвучены людьми достаточно серьезными, политически весомыми, людьми, к мнению которых прислушиваются и в разуме которых трудно сомневаться, то, значит, есть как минимум два глобальных стратегических политических тренда развития страны, между которыми нет и не может быть компромисса.
Потому что, если Россия становится частью Запада, она исчезает как Россия, как исторический субъект, она раскалывается на множество маленьких государств.
Об этом открыто говорят многие – о том, что лучше много маленьких швейцарий, чем одна большая Верхняя Вольта с ракетами или империя какая-то.
Понятно же, что либеральная основа, либерально-западническая монетаристская основа, стирает различие между либеральной оппозицией и теми, кто находится у власти. И те и другие верят только в деньги.
Веря только в деньги и желая сделать Россию частью мирового глобального рынка, глобального проекта, нельзя добиться для России ни малейшего счастья.
Все это будет приводить к развитию только узкой группы властей, и не важно, кто будет у власти – Путин или Шендерович. И те и другие все равно будут работать на самих себя.
А остальная страна будет деградировать. Про нее, как сегодня Шендерович, будут говорить, что она, видите ли, пиар-технологиям каким-то тупым подвержена, что она глупая, что в ней рейтинг Путина растет.
Значит, вся страна – это идиоты, а те, кто претендует на власть в Москве, – это умники. Так вот, умники стране не нужны совершенно.
Хочу, чтобы все, кто имеет эту либеральную западническую основу миропонимания, а стало быть, ненавидит Россию, оставили ее наконец в покое.
Считаю, что в Россию должны вернуться естественные для нашей истории социалистические тренды, которые будут совмещены с частной собственностью и со свободной экономикой, со свободной торговлей.
Уверен, что либерализм и либеральная монетаристская экономика уничтожают тело, душу и природу нашей страны.
Россия истекает кровью, вырождаются села, закрываются школы, больницы, хужеют дороги, идет бесконтрольная застройка всего на свете, где только можно, кто-то зарабатывает огромные деньги.
Мне, честно говоря, все равно, кто будет во главе России – Путин или Медведев. Мне хочется, чтобы моя страна была суверенная, чтобы она могла смело смотреть в будущее.
Сейчас она таковой не является. Над нами нависли серьезные кризисы, которые угрожают самому нашему существованию.
Мы находимся в тяжелейшей, опасной ситуации. Иисус Христос сказал, что царство, разделившееся в себе, не устоит, не удержится царство, разделившееся в себе. Эта формула универсальна для всех.
Величие Красной армии
Самое значимое по отношению к 22 июня 1941 года сегодня – это те горы лжи и ненависти по отношению к Советскому Союзу и Красной армии, которые изливались и продолжают изливаться из уст так называемой интеллигенции.
Той интеллигенции, которая по-прежнему почитает своей священной обязанностью всяческое топтание на тени Советского Союза, на его могиле, а стало быть, и на могилах тех, кто пал за Советский Союз.
Эти интеллигенты самоутверждаются, рассказывая о войне комические глупости, как это было принято в советском кино.
Помню эти кинокомедии, где глуповатые немцы на тонких ножках бегали за воздушными шарами под Ленинградом, а веселая белобрысая наводчица, прячась в стогах сена, облапошивала дивизии СС.
Это все снималось в 60-х годах, в годы шута Хрущева, который и превратил Советский Союз и его тяжелую, трагическую историю в страдание по колбасе. В его время было снято много постыдных комедий про войну.
Потом нам стали рассказывать про "трупами завалили", про заградотряды, про дикие репрессии НКВД. В моду вошло такое выражение – "Сталин и его приспешники".