Предуведомление
Вот она, Азбука, как кристалл магический для глаза умеющего, глаза могущего, хотящего, волящего и видящего всех их, под покровом словесным наготу свою позорную кощунственно прикрывающих.
АТМАН – Ассоциация Тайных Масонских Активистов Новороссийска
БЕНЦ – Большой Еврейский Националистический Центр (шпионажа, диверсий и убийств – Прим. автора)
ВЕПРЬ – Всемирное Еврейское Подпольное Руководство (мягкий знак на конец есть тайное свидетельство обильных кровавых человеческих жертвоприношений во время массовых акций. – Прим. автора)
ГОВНО – Главная Организация Внутриеврейского Национального Обжидомасонивания
ДЕМОН – Дальневосточная Еврейско-Масонская Организация Необоритов
ЕВРОПА – Европейская Всемирная Революционная Организация Подпольных Асмодеев
ЖМЕНЯ – Жидо-Масонское Еврейское Националистическое Яврейство
ЗЕНКИ – Западно-Еврейская Национальная Комиссия Инкубов (жидо-масонская. – Прим. автора) И тому подобное, и тому подобное, и тому подобное!
КЕБУЦА – Коалиция Еврейских Блядских Убийц Ца-Ца
ЛЕЙКА – Ливанско-Еврейская Йошкаролинско-Китайская Ассегментация
МУРЛО – Масоны Убийцы Бляди Леваки Оппортунисты. Но, но я их всех! всех вижу! вот они где у меня! О, как я их всех вижу! – насквозь! навылет! навзничь! навскидку! наотмашь!
ПИЗДА – это уже наша, наша родная Патриотически-Историческая Заградительно-Душеспасительная Абарона
РИМ – это уже опять они: Римско-Иудейская Империя Масонов
СОС – снова они: Североеврейское Общество Семитов (жидомасонское – Прим. автора)
ТОПОР – Террористическое Еврейское Подполье Масонских Революционеров. У-у-у-у, как я их всех вижу! до самого имени их подноготоного!
ФЕС – говорю я: Фашистским Евреям Смерть!
ХУЙ – отвечают они, что значит: Хабито Убито Йебито – и чем полностью себя разоблачают
ЦЫЦ – говорят они и снова разоблачают себя
ЧУКЧА – и снова разоблачают себя! а дальше уж совсем просто:
ШИШ – Эпдропия Кардикала Жидомасонской Богарнавы
ЩУГУ – Еврейский Импрессиял Адвакативных Резисторий
ЫДЗОБА – Какаака Ипуука Тукоока Жидовоока Ласкаака Пуукока
ЭОЙРА – Еврище Сранище Ыытоще Масонище Укруще Щакрощуеще
ЮКАГАВА – это уже не они, хотя и не мы еще, но все-таки к нам поближе
ЯГВЕ – это, это я, в смысле: Я – ГЛАВНЫЙ ВЕЛИКИЙ ЕВРЕЙ всем прочим жидам на погибель страшную!
Гибельная красота
1995
Предуведомление
Этот сборник – один из многочисленных в мировой практике примеров (особенно начиная с конца XVIII века) воспевания и отпевания гибельности романтических гибельных же идеалов и красоты. Воспевание – это было бы, пожалуй, несколько поверхностное восприятие как самих стихов, так и интенций, их породивших, так как уже атмосфера мелкого демонизма сугубо на бытовом уровне является неманифестируемым способом демистификации и критицизма, обнаруживанием и выявлением уровня рассматриваемого феномена. Прямые отнесения к уголовной, маргинальной и мещанской традициям придают некий шарм и приятный флер всему этому непотребству соответственно эстетических и нравственных оценок упомянутых субкультур в случае каждого конкретного читателя.
1 |00775 Прозрачная как тень осока
Растет у самой автострады
Где мы весь день в траве высокой
Недвижные лежим в засадеКортеж промчался – взрыв и шум
Вопли -
Отлично сделанное дело
Я друга трогаю: Бежим! -
И вижу, по рубашке белой
Медленно-медленно
Расползается красное пятно
1 |00776 Идет по улице Одессы
Современный молодой повеса
Он брелочками поигрывает
Что-то там в уме выгадывает
Девушке легко подмигивает
Что-то бабушке подсказывает
С улыбкой
Но пуля влетела – и нет молодца
Лишь тихая стекшая бледность лица
Как лужица в сторонке
1 |00777 Полонез Огинского играют
Собрались друзья одеты в черное
Молчаливые, сурово-удрученные
Друга в путь последний провожают
быстрым перебросилися взглядом:
Видишь, двое в элегантном сером
Сзади там стоят возле ограды? -
Понял! – Ну, давай! Но только Серый
Без шума
1 |00778 Под сводами большого храма
Пламя дрожащее свечи
И он стоит со свежим шрамом
На молодом лице, молчит
Крестится
И
Склонившись к образу, вблизи
Его он шепчет: Пронеси
Господи!
Завтра рискованное дело
1 |00779 В бассейне девушки купаются
А рядом юноши сидят
за столиком
Креветки свежие едят
Все это славно запивается
Белым вином
Вдруг помянули имя Влада
Да – вспоминают – был что надо
Парень
Жаль его
1 |00780 Ну, мне пора идти, Малышка
Как звать тебя? да ты не трусь
Пакет тяжелый этот, слышь-ка
Припрячь, а если не вернусь
К вечеру -
А видимо я не вернусь
Бери себе! живи, не трусь
И ни в чем себе не отказывай
Там достаточно
1 |00781 Ну что, прощаемся, ребята?
Идут, выходят лишь наружу
Как очередь из автомата
Их всех в одну большую лужу
Укладывает
И все стихает в тот же миг
Пока еще сбегутся люди!
И долго еще меж людьми
Об этом деле память будет
Бродить
Дети жертвы сексуальных преступлений
1998
Предуведомление
В свете распространения идей либерализма, прав различных национальных, культурных, религиозных и сексуальных меньшинств, в той же степени и интенсивности, но в гораздо-гораздо большей болезненности, обьявилась и проблема насилия над детьми. В ее вынужденной радикализации перед лицом непомерной массы инерции и молчаливого недоверия и просто нежелания повернуть в ее сторону заспанное лицо буржуазного общества (вообще склонного к насилию) эта идея объявилась примерами достаточно агрессивной и мучительной синдроматики. Порой навязывая наиболее впечатлительной части социума мании и фантомы неких архетипических сцен насилия, якобы произошедших с ними в далеком, уже подзабытом и фантазийно-воскрешенном детстве. Но надо признать, что повсеместно насилие над детьми, в том числе и сексуальное, издавно явлается вполне обычной практикой человечества, являя одну из основных aнтропологических антиномий – противостояния воли к власти и приверженности к любви.
1
Я иду и что-то резко вдруг останавливает меня
посреди улицы
Я вижу мерцающий кошачий взгляд
И жуткие видения встают со дна
опрессивной памяти
Как я одинокий лежу в каком-то загородном доме
И они в черном входят в мою детскую комнату
Подходят и легкими движениями холодных рук
С двух сторон
От ступней по голеням и коленям
И от головы по нежной коже шеи и ключиц
Приближаются, приближаются к центру
Я вскрикиваю, пытаюсь вырваться
Что ты, парень? – говорит мне улыбаясь милиционер
Ражим кулаком охаживая мой,
Уже посиневший бок
2
Судьи подробно расспрашивают
И просят показать
И мне, взрослому здоровенному мужчине
Неудобно показывать пальцем на этого сморщенного
Сенильно подхихикивающего старичка
В своей цветущей молодости и силе
Проделывавшего надо мной свои
непристойные екзерсисы
Над слабым моим и дрожащим тельцем
Нет, нет! Грех насилия и позор не стареют!
Я сбрасываю штаны и бросаюсь к нему
И на нем подробно и с жестоким удовольствием
В обратном соотношении воспроизвожу все,
между нами тогда происходившее
3
Низкие тучи спускаются над ночной изрытой дорогой
А я маленький, тоненький мальчонка
Бегу в ужасе от родительского дома
Где только что под ударом огромного,
непомерно тяжелого для моих худеньких рук
топора
Прямо вываливавшегося из моих пальцев
Рухнул окровавленный отец
Хватавший и обхватывавший меня
Срывавший с меня рубашонку и штанишки
Исходя пеной из кривого ухмыляющегося рта
А теперь лежит
А я вот здесь, несомый ужасом и безумием
4
Когда ей приходит время рожать
Она как бы заранее видит
Тянущиеся к нему со всех сторон лохматые руки
Дяди ли
Отца ли
Деда ли
Брата
Не рождайся! Не рождайся! – кричит она ему
Уже высунувшему слабую головку
А, ладно, рождайся!
Не ты первый, не ты последний!
Я и сама пришла через это
И ничего – не умерла
5
Когда его почти насильно вытащили из угла
Куда он забился, сжавшись почти до полного
самоуничтожения
Тело его, казалось, чернело одним
сплошным синяком
Уже много позже, почти разучившись говорить
Он поведал, как его родной дядя заставлял его
ртом делать это
И когда он однажды укусил его за это
Дядя воя и матерясь долго бил его
Они оба кричали от боли
Пока не услыхали соседи
Дядя исчез
Но он почти до седых волос все уверял,
что дядя вернется
и все начнется сначала
6