Предуведомление
Ну, конечно, конечно, как эротика – так сразу что-то дикое, неистовое.
Нет, нет. Это все необязательно. Это все в прошлом. Мы живем в пост-эротическую эпоху. Эротика – холодный блеск журнальной обложки, длинные виртуальные ноги модели, нежность и прохладность неземной поверхности новейшей модели автомобиля.
Конечно, конечно, у нас все хорошо, все как у людей, как надо – но только спокойно и вразумительно.
Как припоминается из детских коммунальных впечатлений: сосед, понятно, полупьяный, на кухне ворчит на моложавую соседку, навалившуюся на общественный стол: Что сиськи пораскидала, тарелку поставить негде.
1 |00511 Она приходит, не чтоб отдаваться
Совсем нет
Но голая – так просто ходят все
Нынче
По-старомодному не надо возбуждаться
Воспринимай ее как, скажем, мышь в овсе
Или как облако спустившееся низко
Своей неуловимой массой склизкой
Задевающее тебя по лицу
1 |00512 Они совсем немного пьют
И долго смотрят друг на друга
Один лет тридцати поэт
Другой моложе ненамного
И не поэт -
Студент
И голову склонив к плечу
Тот – к левому, а этот – к правому:
Ты хочешь? – Нет, я не хочу! -
Я тоже! ну, пойдем же! Право мы
Засиделись
Я провожу тебя
1 |00513 Вот мальчик исполненный неги и лени
Детской
Кудрявый как грек, я беру его за
Прозрачное тельце, себе на колени
Сажаю, в его голубые глаза
Смотрю долго
И глажу неслышно, он мне говорит
С тоскою какою-то: Мне не велит
Мама
С чужими дядями играть! -
Ну тогда иди! – и я опускаю его на землю
1 |00514 Он кошку юную ласкает
Небесно-палевый живот
Ее
Пальпирует и изучает
Как бы
Все ниже движется и вот
Оба совместно застывают
Как бы
Со слабою улыбкой на лицах
Потом он ее отпускает
Она легко вскакивает, отбегает оборачиваясь
и как-то стремительно исчезает
1 |00515 Вот девочка и мальчик в трусиках
К прохладной речке подбегают
Штанишки быстрые снимают
И гладкокожие, без усиков
Всяких там
Глядят внимательны и строгиСловно потомки Ганимеда
И в воду быстро, и к обеду
Домой! и разные уроки
Там…
1 |00516 Под покрывалом белым телом
Она раскинувшись лежит
Откидываю одеяло
Она все знает и дрожит
Бежать однако ж не старается
Я говорю ей как отец: А…
А пятна желтые от китайца! -
Она молчит, я ухожу
Отбрасывая покрывало в сторону
1 |00517 Возьми любую фотографию
Начала века с кринолинами
Почти что
С нарядами безумно длинными
На стол перед собой поставь ее
На ней присутствующих мысленно
Раздень с медлительным старанием
И будешь с ними жить немыслимо
Прохладе и неумиранию
Дивяся
1 |00518 Смотри! – она мне говорит -
Вот это грудь! – и мою руку
Кладет на грудь – А это вот
Живот и ниже! – мою руку
Кладет на выпуклый живот
А после опускает ниже
А после говорит: И вот
Вот так я и живу! – Я вижу
Как живешь! – отвечаю
И задумываюсь
1 |00519 Полина, давай побредем за холмы
И в травы высокие рухнем
Сольемся как змеи, затем как умы
Сольемся, как звезды потухнем
Затем
Найдут по весне нас как некого монстра
Единого
И скажут:
Смотри-ка, вот лезвие обоюдоостро
По всей длине своей
Обеими сторонами вошло в тела,
оставив маленький промежуток
полоску блестящую
их не разделяющую
Не разлучить их
Долли и Майкл
1996
Мое пребывание в Англии совпало с объявлением в печати о необычном, нечеловеческом порождении на свет овечки Долли. Ну то, что она породилась нечеловеческим способом – это уж куда ни шло. Но была она порождена и не совсем овечьим способом. В каком-то смысле, все-таки, скорее, человеческим, насильственно-человеческим, получеловеческим – полуовечьим – способом клонирования.
Данная тема уже вполне успела хорошо обсудиться и у нас. В процессе дискуссий опять объявились традиционные вековые оппоненты – приверженцы естественного и приверженцы культуры. Нынешние руссоисты, в отличие от своего оптимистического предшественника, настроены весьма апокалиптически, предполагая (и, заметим, справедливо) непобедимую власть природы, представленную, в данном случае, генами. Другие же, сторонники культуры и социума, в какой-то мере, если не в области взглядов на насилие, то на преимущественную роль и доминацию культурного и социального опыта и воспитания, совпали с нашими большевиками. Они утверждали, что уж не такие они крокодилы эти гены, что мы их победим, что вообще полной идентичности достичь невозможно. Пацаны, все нормально!
Не будем вникать, по профессиональной неподготовленности, в горизонты нынешних научных возможностей или настаивать на не такой уж невозможной перспективе производства людей и овец гораздо большей одинаковости, идентичности, чем, скажем, достигла сама природа в производстве близнецов. Что, невозможно? – Отчего же!
Лучше обратим внимание на некоторые общекультурные процессы, отнюдь не порожденные этим фактом науки, но в которые он вполне вписался и тем самым обнажил в непривычной досель наготе. Прежде всего заметим, как в совсем недавнее время деторождение было вынуто из секса-удовольствия, как теперь, видим мы, секс вынут из деторождения-производства. То есть мы, фигурально выражаясь, стерилизованы, не нужны в нашей репродуктивной способности и функции. Осталось только убрать, как фантомные боли, всякую там склонность к нежности и тетеханью маленьких существ, вполне могущих быть замененными даже и не котятами-ягнятами, а просто мягкими игрушками.
Основная же проблема, обнажающаяся этой возможностью клонирования друг-другу-подобных существ – это проблема, называемая столь труднопроизносимым русским словом "самоидентификация", то есть определения себя в своей индивидуальности, непохожести во взаимосвязи с другими индивидуальными и непохожими. На этом строится, собственно, вся культурная деятельность человека – самоутверждение и авторство. Но при биологической одинаковости и усредненном банализированном социокультурном окружении и воспитании в больших городах эта проблема снимается, отменяется. Разговор на эту тему был бы смутен и запутан, если бы сама культура на наших глазах не проиграла этот сценарий совсем другими средствами, но в достаточной полноте, на примере вполне конкретных людей, с их помощью, как эдакую пророческую драму. Вспомним хотя бы нашего бесценного Павлика Морозова. И именно в этом узком смысле я хочу обратиться к примеру "Павлика" нынешних дней, в мировом масштабе разыгрывающего если не трагедию, то неисповедимость самоидентификации. Я имею в виду, как вы уже догадались, Майкла Джексона. Не будем обсуждать качество его музыки, текстов, пения, окружающей его перформансной машинерии (что само по себе заслуживает отдельного культурологического исследования, да, наверное, уже кем-то и проведенного). Просто обратим внимание на его имидж, культурное поведение, в котором как бы уничтожаются, отменяются в их фундаментальном и незыблемом значении полюса социального и культурного самоопределения нашего времени:
1) белый – черный (он ни белый, ни черный)
2) дитя – взрослый (он ни дитя, ни взрослый)
3) мужчина – женщина (он ни мужчина, ни женщина)
4) он ни человекообразный, ни роботоподобный (т. е. и то, и другое)
5) ни запрограммированный, ни спонтанный
6) ни антропоморфный, ни зооморфный (вспомним его "Триллер")
Он и то, и другое, и третье, и все. Он – ничто. Он просто точка пересечения всех этих осей, скользя по которым, он легко обращается то в одно, то в другое. Он просто точка переведения одного в другое. Он – пустота, в лучшем смысле этого слова, и в высшем тоже. И в этом смысле, он – конечно, наиактуальнейший персонаж современной культуры, далеко оставивший позади себя Долли.
Но наука упорна, а мир беспределен – так что решайте.
Тело
1996
Предуведомление
Сей маленький сборник посвящен большой, просто огромной, огромнейшей проблеме телесности. А маленький потому, что посвящен маленькой стороне этой проблемы. Сторону-то даже трудно и определить, то есть эта проблема и есть определение тела в пределах досягаемости самого себя своими, доступными ему способами телесной же самоидентификации. Ну, немножко, может, проблема размыта всякими там внедрениями и замутнениями все заполнившей и с трудом изгоняемой дискурсивности.
* * *
Иной полижет, полижет свое тело, а вкуса так и не почувствует – пора, видимо, еще не подступила
* * *
Иной щупает, щупает себя, во все места залезает, а никакой памяти не остается – связь между нейронами, видимо, забилась
* * *
Иной окидывает себя взглядом, а все никак не может удостовериться ни в чем – критерии, видимо, сдвинулись
* * *
Иной хочет обнюхать себя всего, а вот только вторичный запах доходит – контакты, видимо, повреждены
* * *
Иной хочет вовсе забыть, забыть себя, а все себе под руку попадается – система блокировки, видимо, не срабатывает
1 |00520 Вот они поналетели
Как герои прежних лет
О своем хлопочут теле
А вот тела-то и нет
ИмТело общее для всех
Там
А для меленьких утех
Есть нечто, как бы персонализированные телоподобия в отдельных кусочках