— Только как долго ты продержишься?
— Дольше, чем любой из вас, — заявил Кинкайд,
— Ну так иди и сражайся, — сказала Кристен. — Именно этого он и хочет.
— Кто? — спросил Уилл.
— Ты знаешь, кто, — сказала Дженнифер, глядя на Кристен. — Чего он хочет?
— Натравить нас друг на друга, чтобы ослабить, — ответила Кристен.
— Чушь, — буркнул Кинкайд.
— Нет, она права, — подтвердила Томпсон, Сйммс бросила на неё неприязненный взгляд. — Я полагаю, все мы отходим от сути дела, — сказала она. — Смерть Филиппа вызвана несчастный случаем во время лунатического сна и ничем иным.
— Я ясно видел его там, наверху, — тихо сказал Уилл. — Его лицо. Сна у него не было ни в одном глазу… когда он падал.
— Тогда это было самоубийство, — возразил Гольдман. — Филипп вышел из игры. Он сдался.
Джо покачал головой Волнение все больше овладевало им.
— Джо говорит, что это не было самоубийством, — вмешалась Дженнифер.
— Послушай меня, Джо! — заговорил Гольдман значительно. — Филипп убил себя сам. Это акт трусости. Бессмысленности. Он изменил сам себе. Он изменил всем нам.
На глазах Джо выступили слезы.
— Это было убийство, — закричала Тарин. — Как вы не можете этого понять? Чудовище убило его!
— Никогда не знаешь, когда оно появится, — вымолвила Дженнифер. — Иногда его нет в течении многих дней… а затем…
— С меня довольно, — сказала Симмс. — Когда лее, наконец, вы наберетесь духу посмотреть правде в глаза? Сколько ещё вы будете продолжать возлагать вину на свои сны, а не на собственную слабость? События прошлой ночи больше не повторятся. Начиная с этого момента во время сна двери ваших палат будут закрываться на ключ. Вечером мы начнем давать снотворное — всем.
Чувство ужаса овладело ребятами. Томпсон выразительно посмотрела на Гольдмана, качая головой.
— Нет, вы этого не сделаете! — вскричал Кинкайд. — Никому не дам накачивать меня лекарствами!
Разъяренная Симмс поднялась со стула:
— Только что, мистер, вы приобрели право провести ночь в изоляторе. А теперь, сидеть! Спокойно!
— Нет, это вам нужно сидеть! — возразил Кинкайд.
Симмс нажала на кнопку, вызывая санитаров. Гольдман поднялся, чтобы в случае чего защитить Симмс. Макс и ещё один санитар вошли в комнату.
Кинкайд пинком швырнул стул в их сторону.
— Никто не заставит меня спать! — взревел он.
Санитары скрутили Кинкайда и вытащили его за дверь. Симмс последовала за ними. Гольдман и Томпсон присоединились к ней.
Красная и разгневанная, Симмс смотрела, как уводили Кинкайда. Повернувшись к Томпсон, она сказала:
— Начнем давать снотворное сегодня вечером и начнем с него.
— Вы не должны этого делать, — возразила Томпсон. — Тогда они будут беззащитны против ночных кошмаров.
— Это именно то, что им нужно, — сказала Симмс. — Сон будет продолжительным, и это позволит избавиться от негативной энергии.
Томпсон посмотрела на Гольдмана:
— Нил, пожалуйста.
Гольдман заколебался, не зная, чью сторону принять.
— Элизабет, я прописываю им гипносил, — сказал он наконец. — Он подавляет сновидения. Симмс смотрела на него в ужасе:
— Я знаю этот препарат и не могу поверить тому, что слышу. Как ей удалось уговорить вас?
— Дело не в ней, — возразил Гольдман. — Это мои пациенты и мое решение. Я хочу прекратить сновидения, пока мы не получим некоторые ответы,
— Я не разрешаю этого делать, — заявила Симмс.
— Если нужно, я пойду прямо к Карверу, — настаивал Гольдман. — Или он поддержит меня, или примет мою отставку.
Симмс помолчала.
— Если что-нибудь стрясется, я приложу все усилия, чтобы вы понесли ответственность, полную ответственность! — Она резко повернулась и ушла.
— Не могу поверить, что я это сделал, — сказал Гольдман.
— Как вы думаете, сможем мы получить гипносил к завтрашнему дню? — спросила Томпсон.