III
Из новых стихотворений
"Тысячелетия доблестной воли…"
Тысячелетия доблестной воли
Матерь-держава горою в веках.
Русы обжили срединное море.
Русы полмира держали в руках.
Русская слава кому-то помеха.
Недруг всегда к искаженью готов…
Греция, Рим – только дальнее эхо
Непробиваемых русских щитов…
"Где-то там, под Ревелем…"
Где-то там, под Ревелем,
Молодость отца.
Предвоенным временем
Дышат небеса.
Пусть еще не высохли
Смеха родники,
Искры злобы высекли.
Мир зажгли враги.
Фриц у Буга топчется,
У земли родной.
Пол-Европы корчится
Под стальной пятой.
И никем не бит ещё
Фюрера "барбос",
И на свет не вытащен "Барбаросс"…
"По ветшающим сугробам…"
По ветшающим сугробам
Скачет козочкой весна,
Землю в облике суровом
Пробуждает ото сна.
Стоит только появиться,
Перепрыгнуть снежный лог,
Как, ударивши копытцем,
Зачинает ручеёк.
И бежит, спешит в просторы:
Просыпайтесь – хватит спать!
Оттого, что очень скоро
Травку козочке щипать.
Изба
На разор, на позор оставлена
Твоя древняя красота.
Не прикроешься красными ставнями,
Прёт на улицу срамота…
Спишь не прибрана, не ухожена.
Ложе съёжилось от прорех,
Будто песня была ты сложена,
Певчей радостию для всех.
Свадьбы шумные, да вприсядку,
Пляски русские под гармонь.
Угощенья на Пасху, Святки,
Друг за друга родня – горой!
Что осталось теперь от прошлого?
Смотрит памяти тишина
С фотографии перекошенной:
Муж – герой да жена – княжна…
"Не бывает лёгкой…"
Не бывает лёгкой
Русская судьба,
Зрит простор, как сокол,
А к себе – слепа…
Всюду правду ищет,
Богом данный путь.
И готова нищим
Душу распахнуть.
За подъёмом – спуски.
За затишьем – бой.
Нелегко быть русским,
С русскою судьбой.
"Своей державы современник…"
Своей державы современник
С Россией на пути крутом.
Никто Россию не отменит,
Никто не высечет кнутом.
Господь вложил в её просторы
Такую жертвенную суть,
Что все напасти и раздоры
Лишь укрепляют вещий путь..
Она прочна судьбой исконной,
Ей не нужны поводыри.
Блестит звезда на небосклоне,
Попробуй, кто-нибудь, – сотри!
"Спутаны волосы в вихре любовном…"
Спутаны волосы в вихре любовном.
В день отыскал и навек потерял.
На побережье пустующем волны
Я одиноким пловцом покорял.
А ощущенья любовные длились,
Как ветерок; что у мачтовых рей.
Гордая женщина вдаль уносилась,
Искоркой светлою жизни моей.
"Такие гордыни, такие тела…"
Такие гордыни, такие тела,
С горошинкой мысли духовной.
Ушёл недалече от них, но вела
Судьба не дорогою ровной.
Сколь раз ошибался, искал, наступал
На тень самолюбья крутого.
Душа избегала, как грязи стопа.
Искала всё Божьего слова.
А как находил – целовал, миловал,
Игрался, что ветер с берёзкой…
И мальчик счастливый во мне ликовал,
Не ведая гордости плотской.
"Мы в русском доме – простецы…"
Мы в русском доме – простецы,
Чванливых дум, не гордецы.
И, засучивши рукава,
Пилю дрова на Покрова.
Колю дрова, как дважды два…
Как прадед мой, как мой отец,
Пусть я простец – но молодец!
"В вере сердцу бы успокоиться…"
В вере сердцу бы успокоиться,
Но куда теперь не придёшь,
Образам электронным молится
Разведённая молодежь:
Отстранись от игрушки, миленький,
Наведёт она чёрный сглаз…
Зло мерцают икон мобильники,
Ищет новой добычи глаз.
Информацией перекрученный,
В виртуале чужих полей
Человек ищет доли лучшей -
Не вредит ли душе своей?
За тщетой продвинутой гонится,
Спотыкается о враньё…
В вере сердцу бы успокоиться -
Нету времени для неё?..
"Я заснул в траве духмяной…"
Я заснул в траве духмяной,
Ветерком ночным продутой,
Как два рога окаянных,
Надо мной взошли под утро,
Два зрачка глядят сурово.
Страхом голову связало.
Пригляделся я – корова
Влажно руку облизала.
От такого поворота
Мне светлей и легче стало,
Будто добрая природа
От души поцеловала.
"В полутьме засыпает нескошенный луг…"
В полутьме засыпает нескошенный луг,
До листка в звёздной бездне раскрытый.
Мы дорогою сказочной тронемся, друг,
За предчувствием новых открытий.
В беспокойных с рождения наших сердцах
Упоительный свет ожиданья.
Всю Россию пройдём от родного крыльца.
Она вся – нераскрытая тайна.
В диких чащах, долинах, где сказочный дух
На безвестного путника веет.
Его доброе сердце, и зренье, и слух
В правду вечного слова поверят…
"Остыли печи от кремаций…"
Остыли печи от кремаций.
Им только память уколоть.
И броневая мощь германца
Славянскую не давит плоть…
Стоят зловещие музеи
Напоминаньем для людей.
И не злодеи – ротозеи
Обходят фабрики смертей.
Пусть ощутят они сиротство,
Узнают истину потерь,
К чему приводит "превосходство"
Нечеловеческих идей.
"Полководцы, полководцы…"
Полководцы, полководцы,
Закалённые в бою.
Из святого из колодца
Мудрость черпали свою.
Русь ковала генералов
В огнедышащих полях.
За Россию умирали.
Выжигали в душах страх.
Никогда не канут в Лету,
Полководцы-мудрецы,
Князя Невского заветы
И Суворова "птенцы".
"Живописно коромысло…"
Живописно коромысло
Изогнулось на плече.
Напитал глубоким смыслом
Раскрасавицу – ручей.
Вёдра полны, чисты мысли,
Как ручей и небосвод.
Два ведра на коромысле,
В каждом солнышко живёт.
"Погляди, и впрямь царица", -
Шепчут люди на селе.
Возвращается девица
Умудрённей и светлей.
Отчим
Буйны дни и ночи.
Слёз идут дожди.
Как напьётся отчим -
Доброго не жди.
С водкою в обнимку,
Так, что дух с крыльца,
Кулаками – жинку,
Сапогом – в мальца.
Чуть стрезвев, икая,
Вякнет: "Ну и пусть!
И за что такая
Подвернулась грусть?.."
"Шипа шиповника колючей…"
Шипа шиповника колючей,
Острей военных новостей,
Я был тебе не самой лучшей,
Но самой острой из срастей.
Порою жертвуя собою,
Не отступала на краю.
Слова, истыканные болью,
Кружили голову твою.
Кровей взбешённая природа
Искала выхода на свет:
Ведь мы с тобой одной породы:
Ты – поэтесса. Я – поэт.
"Жил достойно, без славы и стресса…"
Жил достойно, без славы и стресса,
В добром доме не ведал тоски.
Ядовитая тварь интереса
Исступлённо вцепилась в мозги:
"Что сидишь в деревенскй неволе?!
Знанья шумного кубок испей!"
Оторвала от дедова поля
В пустоту виртуальных полей…
Там, кумирам чужим поклоняясь,
Грустным мытарем таю вдали.
Всё по сайтам лукавым скитаюсь,
От родной оторвавшись земли.
"Как посмотришь на мир потерянный…"
Как посмотришь на мир потерянный,
Мир, враждующий без конца:
А не нами ли всё содеяно,
Беспризорными, без Отца?..
Своеволье в душах расхристанных.
Каждый сам себя мнит божеством…
И грешит, и грешит неистово,
Водит злобою, словно пером.
Так слагается точка зрения,
Как порядок в русской избе:
Я – частица сопротивления
Злому в жизни – точнее, в себе.
"По первопутку, ни шатко ни валко…"
По первопутку, ни шатко ни валко,
В русскую зиму плетётся лошадка.
А на обочине стынет машина -
Ехать зима ей не разрешила.
Смотрит лошадка сквозь жидкую вьюгу,
Видно, не кормлена эта зверюга.
Вот и застыла, потупив глаза,
Жадный хозяин не выдал овса…
"Над крестами церквей – небоскрёб…"
Над крестами церквей – небоскрёб,
Монстр бетона, стекла и железа,
Облака благодатные сгрёб,
Чтобы гранями острыми резать…
Он кичится размером своим
И надменным своим превосходством…
Сходят звоны с церквей – устоим,
Не закроет нам небо уродство…
Пусть гордится, греха чемпион.
Чистой верой на миг не забудем:
Ближе к Господу мы, а не он,
И, как было всегда, – так и будет!
"Телезвук вибрирует…"
Телезвук вибрирует,
Мне внушает грусть.
Он меня зомбирует,
Я над ним смеюсь.
Я природе радуюсь,
С её жизнью слит.
Разве телерадуга
Божию затмит?..
Слава
Нет хмельней, губительней отравы -
Славы, что назвать не побоюсь.
Хоть кусочек отщипнуть от славы!
Я себя щипаю – и смеюсь.
К ней, неверной, незачем ломиться,
Позабыв в запале об Отце.
Именем вся слава отразится -
Вот она, с улыбкой на лице.
"Притопнув ножкой, нагрубила…"
Притопнув ножкой, нагрубила
И всё мне сделала назло.
Какая дурь вдруг очернила
Её прекрасное чело?
Какие мысли исказили
И брови выгнули дугой?
Я говорил с ней о России,
Она – о шубке дорогой…