* * *
Пятьдесят лет пел Джонни о двух душах, в городе встретившихся,
Своим пеньем скостил на полвека мне возраста срок.
Много новых событий, но песня та, в память мне врезавшаяся,
Всё звучит, повторяя: "Мир тесен, ещё ты увидишь Нью-Йорк!"
Полвека после
К 50-летию окончания Московского архитектурного института (1960–2010 гг.).
Пятьдесят третий год: мы – на старте маршрута сверхтрудного.
"Через тернии – к зодчеству" – семь изнурительных лет…
А полвека спустя, в юбилейный год выпуска архитектурного,
в Альма-матер пришли мы, чтоб вспомнить оставленный след.Мало, кто преуспел из нас – мы не смогли стать прагматиками!
Но себе доказали: мы зодчество сможем постичь!
Кто остался в живых, были с первого курса романтиками.
Нас спасала наивность, не дав постареть нам почти.Я любил рисовать и чертить, придавать формы фону бумажному!
В сетке линий просвечивал образ – из интуитивных глубин.
Но стать зодчим известным – судьба дарит шанс ведь не каждому.
Скольких кончивших вуз наш простой "неуспех" погубил!Наш "сплошняк" был, как древнее действо совместное.
На планшетах в эскизах у каждого замысел цвёл, как цветок.
Я идею проекта в мучениях творческих пестовал
До последнего мига, пока "сдать работы" не требовал срок.Мне хотелось, чтоб образ был смыслом высоким наполненным,
Напрягал все усилья души, хоть шедевра не смог сотворить…
Рим руинами мир покорил, был ампир – пиром Наполеоновым.
А я верил: построю "храм Духа", как Рерих, в себе, изнутри.Снова – в Архитектурный! Я взял свой подрамник заброшенный
и приник вновь к проекту, который всех благ был главней.
Понял: жизнь моя здесь была начата и остаётся не прожитой,
пока образ живёт – проект-призрак, в моей голове.* * *
Говорят, мы пути выбираем, в варианты играем квартирные…
Выбирать между адом и раем?
Нет, не в выборе жизнь – в проектировании!
Экстаз
Красотой фортепьянных классических пьес
Мир себя убаюкал, казался уснувшим.
Но волной штормовой грянул Скрябина всплеск.
Страстью Пятой сонаты он бурю внёс в души.О сонате – на фоне восторженных фраз -
Слышу: "Взят из Поэмы Экстаза" сей наигрыш!
Возражаю: соната – отдельный Экстаз…"
В ней одной Скрябин ТАК запускает шквал клавиш!Это был фортепьянный клавир – парафраз,
Его яркой "Поэмы Экстаза" помпезной.
Но уже без стихов и без пенья – "Экстаз"
Стало именем пьесы Fix-dur фа-диезной.Исполняя сонату, впадали в "Экстаз"
Пианисты, стан нот превращая в бег пальцев.
Зал стонал, наступал всепрощенский коллапс,
И казалось, земля под ногами проваливается!Новый век, Скрябин – славой себя пережил,
Предложив в энгармонии лад фа-диезный.
Через радость и скорбь он нам путь проложил
В звёздноскрёбном пространстве космической бездны.
Зимний сон
Оле Трубниковой
Ты сегодня опять мне приснилась во сне, -
Будто чистое-чистое снежное поле.
Серебрится огнями немыслимо снег.
Я иду и идти не могу, оттого ли,
Что увидел тебя в голубой белизне,
Или ноги не чуют усилия воли?* * *
Твой таинственный лик был в цветном ореоле.
Как Луна, был безмолвен в глазах твоих свет.
Он сиянием взгляд ослепил мой – до боли.
Я почувствовал, словно бы сна уже нет,
Только власть тяготенья, как прежде, неволит.* * *
Я бежал к тебе, падал и снова вставал,
Повторял: "Я хочу рассказать тебе, Оля!"
И твердил про себя, чтоб сказать те слова,
Что сейчас наяву бы себе не позволил.* * *
Так бежал по сугробам к тебе, не смешно ли?
Так мечтал, и так думал, и мысль свою грыз.
Ты смеялась, как будто на лёд кто-то пролил
Серебристую трель переливчатых брызг.
Эти брызги лицо и глаза мне кололи,
Твоим смехом весёлым развихрены вдрызг,
Лединили у глаз моих капельки соли.* * *
Я беззвучно кричал тебе о-ста-но-вись!
Но в ответ – только лыжи снег вихрем вспороли.
Крылья юных бровей твоих взломлены ввысь,
Как у птицы, парящей в небесном раздолье.
Будто все твои жесты дразниться взялись,
Будто нету на свете счастливее роли,
Чем играть в дивном сне идеальную жизнь,
И летать, словно Сольвейг над зимней Землёю!* * *
Всё исчезло, – лишь след от пронёсшихся лыж…
Он блестит под луной на заснеженном поле.
Где ж теперь, в чьём же сне ты на лыжах летишь?
Я не знаю, на лыжах уйдёшь далеко ли,
Только мне не догнать, не догнать тебя, слышь?
Потому что ты самая юная, что ли,
И во мне наяву беззаботно гостишь!
Не догнать мне тебя, не догнать. Оттого ли,
Что стихи не затронут души твоей тишь!
А на большее нету ни силы, ни воли!
Подъем флага
Из моих ранних стихотворений, посвященных Мариночке Сычёвой
Строки её посвящения мне:
На тебя из лазури безоблачно-синей
Я хотела бы молча часами смотреть
Или звонким оазисом в знойной пустыне
Ключевым родником песни грустные петь."Я бы лаской дарила в сиреневой млечности,
Мотыльком обвивая родные глаза.
Время! Страшная бездна в безмерности вечности
Нам светила б, как яркая в небе Звезда.Марина Сычёва. 8 июня 1955 г.
Тетраптих
0. Преамбула
Помнишь, наши прогулки в морозные зимы?
И как сила свиданий влекла нас по вёснам?
А сейчас, дай сказать, что в стихах выразимо,
О той тайне, что март ветром вешним принёс нам.Это было послание мне, "не земное":
Что с весны наша память ведётся годам.
Всё, что было с тобой, это было со мною,
Только, может, не так, не тогда и не там.
1. На цветочной поляне
Не тогда? Но я знаю тебя чуть ни вечность!
Пусть "не там", но одни нас лелеяли месяцы!
Пусть "не так", но весны голубая расцвеченность
Всё равно в моём сердце одном не поместится!Так пойдём же со мной, друг на друга не взглянем.
Только, ладно, не будь невесёлой и строгой.
Посмотри: мы идём по цветочной поляне.
Ты не веришь, нагнись и травинки потрогай!Посмотри: я сегодня весёлый и ловкий -
Мигом сплёл тебе розовый, яркий венок.
Он так чудно идёт к твоей смуглой головке!
И такое же море гвоздики у ног.Словно чувствуем, листья от солнца нагрелись.
В знойном небе купаются ласточек стаи.
Мы влились своей плотью в цветущую прелесть.
Позабыв, что март: снег не везде ещё стаял…2. Пионерлагерь
Что мелькает так ярко в просветах сквозь листья?
Слышишь радостный смех, и в восторге каком он!
Кто так просто и искренне там веселится?
Почему нам их пенье до боли знакомо?Ты сейчас всё поймёшь, приготовься, приветствуй!
Наша юная радость за листьями тут.
Это Лагерь, он был под названием "детство".
Мы побудем в нём пять или десять минут.
Поняла. Побежали поляной, кустами.Кто быстрей! Разрываем плен спутанных веток.
Заливаемся смехом, споткнёмся и встанем.
Добежали к залитому солнцем просвету!Будто знаем, что скоро линейка начнётся,
Словно горн прозвучал, объявил будто он нам.
Твой восторг на груди красным галстуком вьётся,
Он зовёт и цветёт ярко-алым бутоном!