Белым дням вела я счет
С той поры, как ты ушла:
Четки белые мои
Много раз перебрала.И ночам вела я счет
С той поры, как ты ушла:
Четки черные мои
Много раз перебрала.Заглядевшись на звезду,
Что роняла яркий свет,
Снова думала: "А ты
Видишь ли ее иль нет?"Я косулю на скале,
Недоступную для пуль,
Часто вижу. Может, ты
Родом тоже из косуль?Узнавала о тебе
Я от камушков речных:
В час гаданья пред собой
Я раскладывала их.Стукнет ставней ветерок,
Всполошусь я: это ты!
Кто ни ступит на порог,
Всполошусь я: это ты!Вай, как вздрогнула, когда
Замело тропу снежком!
Ведь ушла - забыть ли мне!
Ты из дому босиком!И от этого теперь
Я совсем ночей не сплю.
Завтра утром я тебе
Вещи теплые пошлю.Ты здоровье береги.
По ночам, моя краса,
Глаз над книжкой не слепи -
Не казенные глаза.Осторожней быть прошу
Я тебя не без причин:
Говорят, в Махачкале
Табуны автомашин.Для меня, не для тебя
Близится молитвы час.
Чтоб аллах хранил тебя,
Совершить спешу намаз!"
* * *
Ту зиму забудешь едва ли,
Была она злее врага.
Отары совсем отощали,
И толстыми стали снега.Осталась трава под снегами,
А снег неприступен почти.
Голодные овцы губами
Старались его разгрести.Но снегом колючим и твердым
Лишь ранили губы они
И падали, вытянув морды.
О, сколько их пало в те дни!Как мог, укрывал от метели
Ягнят на кутане Али.
От стужи усы побелели
И слезы к щекам приросли.Зима своим саваном белым
Покрыла кутаны. Беда!
И ночью, и днем то и дело
Гудели о том провода.Недобрая весть торопилась
Быстрей, чем на крыльях совы.
Как снег, на аулы свалилась,
Домчалась до самой Москвы.Хлестала пурга по кошарам,
Мороз раскалялся все злей.
Беда!
И на помощь отарам
Направились сотни людей.Кубанское сено грузили
В составы, которым даны
"Зеленые улицы" были
Железным приказом страны.Сквозь темень на каждом кутане
Костры полыхали в ночи,
И сеном груженные сани
Тянули туда тягачи.Погода - не выдумать хуже,
Но словно противнику в тыл,
Над полчищем воющей стужи
Во мгле самолет уходил.И сбрасывал вновь над кутаном
Он сено в какой уже раз.
Как в прошлой войне партизанам
Заброшенный боеприпас.Трудились, как было ни круто,
Среди леденеющей мглы
Студенты сельхозинститута
Из города Махачкалы.Хочу, чтоб о подвиге этом
Вы, люди, забыть не могли…
В степи перед самым рассветом
Юсуп повстречался с Али.Студент с уваженьем безмерным,
Хоть сам заслужил он почет,
Сказал, поздоровавшись первым,
Что дочка поклон ему шлет.И что Хадижат, мол, здорова,
Как Асе писала о том.
Насупивший брови, сурово
Али его слушал.
ПотомОтветил печально и глухо,
Что дочери нет у него.
А если ей пишет старуха,
То он не прощает того.И с нею - сама виновата! -
Отныне не связан судьбой…
И палкой, согласно адату,
Он воздух рассек над собой.(Адат развенчанья нетруден.
Лишь палкой взмахнуть вы должны
И трижды промолвить при людях:
"Свожу с себя имя жены!")Случается, после развода
Муж кличет обратно жену.
Я знаю, что был у народа
Закон посложней в старину.Жену возвратить свою снова
Муж право имел, но она
Стать прежде женою другого
Была, хоть на сутки, должна.И службу иной специально
Для этого нес без забот.
Одну отпускал моментально,
Другую - держал целый год.
* * *
Звонок телефонный раздался,
Чуть дверь приоткрылась, скрипя,
И сторож в дверях показался:
"Алиева Ася, тебя!"Взяла она трубку проворно,
И голос того, кто был люб,
Донесся из трубки из черной:
"Юсуп? Ты откуда, Юсуп?""Вернулся с кутана. Ты рада?"
"Как будто не чувствуешь сам!"
"Сегодня тебя у горсада
К семи ожидаю часам.Твое я исполнил желанье:
Пойдем мы смотреть "Айгази".
"Спасибо". - "Чур, без опозданья".
"Приду! Прибегу! Не проси!Но сам опоздать стерегись ты!"
"И сто не задержат преград!
С тобой мое сердце и мысли".
"До вечера!" - "Жду, Асият!"И сразу две трубки покорных
Уселись на двух рычагах,
Как будто две курицы черных
На жердочках в разных местах…Отглажены брюки что надо,
Подстрижен Юсуп и побрит.
Он, как часовой, у горсада
Минут уже сорок стоит.Стоит в ожиданье любимой
(Всех юношей это судьба).
Машины проносятся мимо,
А время ползет, как арба.Волнуясь, Юсуп в нетерпенье
(Быстрей, может, время пройдет)
Все до одного объявленья
Прочел на доске у ворот.Потом комсомольской газеты
Он две просмотрел полосы.
"Ах, где же ты, милая, где ты?"
И снова взглянул на часы."Нельзя же так, честное слово,
Она бессердечна совсем!
Сейчас уже четверть восьмого,
А мы ведь условились в семь.В театр теперь опоздали.
Ах, что ж не идет Асият?"
И начал, насупясь, в печали
Ходить то вперед, то назад.И горько ему, и обидно.
Что делать? Грусти не грусти,
По-прежнему Аси не видно,
Хоть восемь уже без пяти.Рассыпались в небе монеты.
Свет желтый мерцал на столбе.
Направился, бросив билеты,
Юсуп в общежитье к себе.
* * *
Читатель, тревогой томимый,
Ты хочешь узнать, почему
Юсуп не дождался любимой?
Что с ней? Охладела к нему?А может, помучить решила?
О нет, дорогой мой, она
На это свиданье спешила,
Любви несказанной полна.Спешила, забыв про зачеты,
А в городе, злом обуян,
Ее уже с прошлой субботы
Выслеживать начал Осман.Вечерние у института
Теперь коротал он часы.
"Еще я мужчина как будто,
Еще не облезли усы.Нет, я их ношу не для виду.
И пусть мне не видеть добра,
Коль я не взыщу за обиду,
Пора это сделать! Пора!Старухе, что дерзкою стала,
Плевок я верну. Ничего!"
Из-за голенища торчала
Ножа рукоять у него.Втянув в худощавые плечи
Башку, как испуганный кот,
Готовый прождать целый вечер,
Осман вдруг увидел: идет!Идет Асият торопливо,
Белеет пуховый платок.
Идет, улыбаясь счастливо,
Скрипит под ногами снежок.Безлюдно вокруг, но нежданно
Возник, как из тьмы, человек.
Тяжел был кулак у Османа,
И рухнула Ася на снег.В лице у нее ни кровинки.
Лежит, и, склонившись над ней,
Осман рукояткою финки
Ударил ее меж бровей.Отрезал ей косу тугую
И платье порвал на груди.
"Теперь на тебя, на такую,
Никто не польстится, поди!"И бросился тут же проворно
Бежать, не теряя минут.
Но крепкая чья-то за горло
Схватила рука его тут.
* * *
Машина, сигналя протяжно,
Летит из больничных дверей.
Где были вы, люди? Мне страшно.
Скорее, водитель, скорей!Такого лихого шофера
В столице сейчас не найдешь.
Ты выжал, что мог, из мотора,
Ты "скорую помощь" ведешь.И темень прорезали фары.
Сюда! Асият моя тут!
И вижу я, как санитары
Ее на носилки кладут.Захлопнулись белые дверцы,
След рубчатый лег на снегу.
Я, словно с простреленным сердцем,
За белой машиной бегу.И вот предо мною больница.
Наверх не пускают, хоть плачь.
"Ну как там дела, фельдшерица?"
"Приехал профессор Булач…"О бог милосердный науки,
Свершал ты не раз чудеса.
Ужель не спасут твои руки
Алиевой Аси глаза?Должна она жить, и учиться,
И чувствовать счастье свое.
Из пединститута в больницу
Примчались подружки ее.Внизу, возле лестницы самой,
Шепнула одна из девчат:
"Я думаю, что телеграммой
Мы вызвать должны Хадижат".Кружился вокруг чуть заметный
Снежок.
А в театре как раз
Достичь своей цели заветной
Спешил Айгази в этот час.Запел он: "О, выгляни, пери,
О, брось из окошка хоть взгляд!"
Зал полон. И только в партере
Два кресла свободных стоят.
* * *
Лицо Хадижат как из мела:
"О, горе мне! Ранена дочь!"
Сбежались соседи, чтоб делом
Иль добрым советом помочь."Не плачь. Перемелется горе.
Даст бог ей здоровья опять".
"Я верю, что будем мы вскоре
На Асиной свадьбе плясать"."Самой тебе дочку не худо
Проведать. Она тебя ждет".
"В Хунзах отправляйся, оттуда
Доставит тебя самолет".Пятнадцать минут до отлета,
И нет уже мест, говорят.
Но, к счастью, отзывчивый кто-то
Билет уступил Хадижат.Нагрелся мотор от работы,
Летит самолет, а внизу
Аулы похожи на соты,
На ленту похожа Койсу.И зяби чернеют в долине,
Хоть снег не сошел еще с гор.
Летит самолет. И в кабине
Два горца затеяли спор.Но в небе словесную схватку
Закончить они не смогли:
Пошел самолет на посадку,
Коснулись колеса земли.
* * *