220. "До того как стал Адам…"
Крой, Вася, Бога нет!
(Лозунг)
До того как стал Адам
Из четвероногого
И надумал по складам
Славить имя Богово, -
Обезьяна сколько лет
И без Бога бегала,
И у воши Бога нет, -
Никогда и не было.
15 ноября 1962
221. Еще о музыке
Стань ты, смерть, как дудочка на колечко,
Не свисти нам в дыхало, не дуди.
Хватит тебе, тётечка, нас калечить,
Что ни сверточек – впереди.Почему твои щеки сотрясаются?
Ты идешь-бежишь, поспеша,
На лице твоем походка отражается,
Или ходят нюхала-лягаша?Есть на то платформы товарные,
Железнодорожная, значит, сеть.
И надворные есть уборные -
И побегать, и повисеть.Стань ты, смерть, как дудочка на колечко,
Пожалей нас, мальчиков, пожалей,
А что сами мы бьем, это, человечков,
Так мы бьем каких-нибудь жидарей.Речка крутится, речка глыбится,
А мы в лодочку и на качель,
Не играй ты, ветер, дохлой рыбицей,
А гуди давай в свою виолончель.
Ночь с 11 на 12 декабря 1966
Во сне и спросонья
222. Белковые шматочки, одетые в порточки
А мы не прибраны к рукам,
И нам переживанья тяжки.
Бог благосклонен к паренькам,
Пока у них тугие ляжки.Есть прутья клетки, нет дверей,
Есть корм убогий, дым вонючий.
Блаженство есть удел зверей,
Удел зверей – счастливый случай.Веселой поступью жена
Вбегает в прoклятые двери,
Она кругом обнажена.
Едят. На то они и звери.Целуй их в душу, добрый Бог,
Создавший нас для голодухи.
Я рад, когда они без ног,
Я рад, когда им режут руки.Когда их хлопает война
Ладонью из огня и стали,
Пусть воет зверем их жена,
Ведь мы от воя так устали.
11 августа 1968, ночь
223. Такая порода
Ночью взял бы я в руку кастет,
Провалил бы тебе черепушку,
И лило бы с тебя в постель,
И попортило бы подушку.Зарывались бы в простыню
Волосатые конечности,
Я бы сглатывал слюну,
Сладкую до бесконечности.И пока собачий хрип
Затихал бы в дохлой пасти,
Я бы, зубы обнажив,
Удивлялся вкусу мести.Я бы щупал жидкий мех,
То ли рыжий, то ли бурый,
Чтоб одеть невзрачный грех
Содранной собачьей шкурой.Мне бы это чучело
Долго не наскучило.
11 августа 1968
224. "Мы орудуем кастетом…"
Мы орудуем кастетом -
Это свойственно поэтам.
По ночам, по ночам
Мы приходим к палачам.
11 августа 1968
225. Департамент
Пляшут крылышками разноцветными
И флажками знаки вымахивают,
То ли эти знаки обсмехивают,
То ли эти знаки обстрахивают.
Надоела мне эта история,
Ваша тайная консистория.
Мастера вы, конечно, подначивать,
И выцеживать, и выколачивать,
И подталкивать, и подкручивать,
И выматывать, и вымучивать.
Но неловки вы и не прытки,
И бросаетесь вы на вся́ковину.
Прячут головы, как улитки,
А на заднице видно раковину!
11 августа 1968
226. "Отливаются свинцовые болванки…"
Отливаются свинцовые болванки
в снежки,
Мы играем на шарманке
стишки,
Запускаем каждый снежный
комок
Небу прямо в этот нежный
дымок.И они, повисая, цветут,
Застывая на вечернем цвету.
Но когда последний тает светец,
На глаза нам оседает свинец.
11 апреля 1968
227. Три ангела
К кому вы приходили в гости?
К старухам? К дохлым старикам?
Зачем отбрехиваться? Бросьте
Лизать помои языком!Кому вы приносили кучей
На именины свежих баб?
И был ли случай, был ли случай,
Чтоб был обласкан бедный раб?!Кто, вдев в потемки толстый палец,
Нащупывал тугую грудь?
И кто под драным одеяльцем
Не мог уснуть, не мог уснуть?Блаженство нищих и избранных -
Блаженно щелкающий рот,
И гордость (на карачках) раны.
Куда? В живот. Куда? В живот.Эй, где вы, миленькие? Что вы?
Кого ведете в светлый храм?
Кому лизали губы вдовы?
Кто бог? – Пожалуй, Чингисхан.И не подсовывайте трепу
В казуистическом дыму.
Идите, дорогие, в жопу,
Я оправданий не приму -– О, этот голод неустанный! -
До той поры, до той поры,
Пока мне не залижут раны
Не оправданья, а дары.
11 августа 1968
228. "Буонапарт в густом дыму…"
Буонапарт в густом дыму
В сражение бросается.
Боюсь, собак и не пойму,
Зачем они кусаются.
Надеть в бою поверх лица
Тугую маску крови,
И только зубы скалятся
И выпирают брови.Глотая пену, катятся
Свирепые драконы -
Куда это торопятся
Высокие норманны?
Преображается норманн;
Распялив вдоль теснины,
Строгают пленников-армян
Лихие сарацины.Есть радость верная одна
В оплату нищей скуки -
Чужая белая жена
В отрубленные руки.
12 августа 1968
229. "Согласно закона вонючей природы…"
Согласно закона вонючей природы,
Болтаются звезды. Плодятся народы.
Говном наслаждаются черви в клозетах,
Минуя портреты на мятых газетах.
25 июня 1970
Поэмы
230. Европейское обозрение. В пяти актах
1. Дама
Отражаясь золотом в штучке
Малахитовыми – кусочки, –
В день по вершку,
Проехав розовым локтем
По веткам и речкам –
Не позволяет привычка –
Нежная, как пастель.
Подано в постель
Кофе, – свежести
10 Приторное варенье,
Неудовлетворенье.
Свидетель этого Матисс,
Которым весело молись.
Отражатель нежных щек,
Наполненный ночной горшок
Смотрится холодно
Серенькими глазками.
У нее огромненькие глазки,
У нее нескромненькие ласки.
20 Но, боже мой, что через красный ротик
Валится в атласный животик:
Флердоранжевые апельсины –
Две корзины, -
Напитки, коробки, плитки.
Пытка
Проистекает от избытка.
В очищенном виде без отрыжки
Пять килограмм картошки
На масле, быстро,
30 Штрихами бистра
Взбитые яйца,
Из зайца рагу –
Больше не могу.
Зелень, самая хрупкая,
Никак не чавкая,
Возбуждая чувства
Выраженьем глаз.
Отражаясь в швейной
Машине Бехштейна,
40 Между беленьких грудей
Складочка поцелуя.
Мы возбуждаем
Нежное чувство
Выраженьем грустных глаз.
Люди, которые окружают,
Ни черта не понимают,
Что для такой плутовки
Эти вялые морковки!
Сегодня ей приснился сон.
50 Во сне приснился баритон,
А именно ноги
У известного певца
От щиколотки до конца,
Где обтянуто трико,
Ходят в зале рококо.
И это самое место
Поет и lento, и presto.
А также потом
Какой-то мальчик Том
60 Щекочет взглядом
С доставкой на дом.
Произошло ужасное несчастье:
Она не спит по ночам,
А спит днем.
Доктора с утра
Терзают нервы –
Вот в чём беда!
Переутомление, раздражение,
Головокружение,
70 Нервное истощение,
Перикардит, миокардит…
Ее кортит, знобит, мутит
От недостаточно исполненных
И не вполне понятных желаний.
Кого побить?
Хлоп, хлоп – горничную по морде.
Мадам, так и быть,
Но только за ордер
На шелковое комбинет!
80 Отворите кабинет!
Трах-тарарах-рах!
Посыпалась фарфоровая штучка,
У штучки отбилась ручка.
Белледрист Анатоль Конферанс
Впадает в транс,
Пережидая в кабинете
Задумчивости при электрическом свете.
Но она устала и проголодалась,
Ей тащат пищу:
90 Три чашки какао,
Вспенённый гарнир
Бараньим котлеткам,
Омары, акбары, грибки,
Рыбки, сырок, окорoк,
И еще окорoк.
Всё это она роняет
В красный ротик.
Тигер бальм,
Выползая из-под пальм,
100 Энд аун тонг,
Истребительный, как танк.
Кнопки щелкают шелком,
Образуется щелка,
Торчит навстречу.
Я не противоречу.
Ее утешают ласки,
Наше сердце просит сказки:
Девки жалобу писали
Земскому начальнику,
110 Чтоб привез им <…>
Май 1934