Владимир Ноговицын - Взамен обелисков кресты стр 6.

Над полем солдатским,
заросшим цветущей вербой,
ставшей розовой
в лучах закатного ряда.

…Там кто-то погиб
в пору грозную,
в сорок первом.
Первым!
За Родину.
Задолго
до
Победного
Парада.

Там, где ползли танки

Тут
в войну
ползли
сурово
танки,
А теперь
едва
заметен след…
Поднимусь
сегодня спозаранку
посмотреть
лазоревый рассвет.

От реки
потягивает стыло.
Звёзды гаснут
над ночным костром.
В то, что здесь
давно когда-то было,
верится уже
с большим трудом.

Птах какой-то
запищит спросонок.
Солнце светом
брызнет за грядой.
И круги
от бомбовых воронок
талою наполнятся водой.

Просьба

"Не спрашивайте больше о войне, -
Сказала так в домашней тишине

Из-за боязни тишину вспугнуть. -
Нам будет всем потом нехорошо.

Хоть было это, но теперь прошло.
Так дайте же спокойствия чуть-чуть!

Поймите просьбу правильно. К тому ж
Волнуется, страдает сильно муж.

А он своё давно отвоевал.
А он от этой памяти устал.

Неизлечимо он у нас больной
Не проходящей столько лет войной".

…Лежат лекарства стопкой на столе.
Не скоро мир наступит на Земле.

Может, счастья не было и нету

Может, счастья не было и нету,
Оборву нечаянно рассказ.
Не слова, не годы канут в Лету,
А сиянье тех усталых глаз.

Там с лесных полян и перевалов,
С перекрёстков множества дорог…
С этих снимков, пожелтевших, старых…
Кто и для чего их приберёг?

…А черты лица уже нечётки.
Только глаз восторженность видна!
А ещё видна из-под пилотки
Вся стерильность свежего бинта.

Чёрную речку можно и вброд

Чёрную речку
Можно и вброд
Перейти
По деревьев завалам.
Сколько ж за нею
Оставшихся рот -
Счётом большим и малым?!

У невеликой у той реки,
В серых лесах под Мгою,
Не отступив, легли полки…
Нет им поныне покою!

Души людские волнует допреж,
Не забывайте дальше:
Чёрная речка – это рубеж
Памяти нашей.

Наградные списки

Читаю жёлтую бумагу,
Вникаю в строчку, в букву, в штрих:
Там о медали "За отвагу"
И о заслугах боевых.

Мне будоражит это нервы:
Мой дед отлично воевал.
И в тех сугробах самым первым
Пути к Победе прорывал

В сражениях и в обороне…
Скорей, не шёл, а полз вперёд.
В своём сапёрном батальоне
Он за собою вёл народ.

А я его не видел даже…
Глаза его… Не слышал смех…
Я только знаю: он – бесстрашный.
И, безусловно, лучше всех.

Ещё чуток, немного, малость!
Прорвёмся мы, как говорят!
Ему полгода жить осталось.
…Наступит август. Звездопад.

Ощущения

До моего рождения – двадцать один год.
Месяц октябрь снежно в дома просится.
А война началась, война всё ещё идёт,
И ощущенье: она у нас не закончится.

Я сейчас назначаю себе один выходной.
Не затяжной, а лишь до ночного часа.
Может, и я наследственно болен войной,
С которой придётся когда-нибудь возвращаться.

Не сдаём рубежи

Мы свои не сдаём рубежи.
И они в нас рубцами навечно.
И хоть кажется – жизнь скоротечна,
Этот Вечный огонь не туши!

В нас прапрадедов вызрела кровь,
Как вино вызревает с годами.
С каждой вехой отчётливей пламя,
С каждой болью сильнее любовь.

Мы свои не сдаём рубежи…
И в окалинах солнечных, вешних
Доверяемся снова надежде
В приграничной тревожной тиши.

Я у прошлого тоже учусь!
И ему присягаю на верность.
Эта стойкость – как Брестская крепость.
…Умирая, врагам не сдаюсь!

В моём городе

"Мы вернулись…" -
Аэрозолью надпись
Голубая, цвета летнего неба.
Свастика.
Как у фашистов. Пакость
Намалевал кто-то эту слепо.

На серой стене
Выставочного зала,
А также на стене библиотечной…
Может, смертей в ту войну
Нам ещё мало?
Будто никто
Не уходил никогда навечно!

Это – Россия.
Наш (и мой!) город.
Много успел он.
И многим устал гордиться.
Кажется, ищёт во всём
Мало-мальский повод,
Чтобы опять – на всю страну -
Отличиться.

Кажется, рады у нас
Любой затейке.
Что нам стоит -
Лишь дай поскорей мотивы!
В праздники громко гремят,
Шипят фейерверки.
Но зато каких эмоций сливы!

Мы выступаем – учтите! -
На лучших сценах.
Лучше всех горожане у нас.
Однако
Чёрною тенью
На этой и прочих стенах
Видны извивы
Проклятого
Хищного знака.

Надпись под знаком,
Гласящая о возвращенье.
Так, баловство?
Что-то другое?
Или…
Где вы, наши солдаты?
Хотя б на мгновенье
Все поднимитесь
Из братской своей могилы!

Встаньте над полем,
Заросшим бурьяном зелёным,
И над чащобой,
Изрытой когда-то взрывом!
Встаньте, как раньше, надёжным
Мужицким заслоном!
Знаете, как сейчас нужны вы нам!..

…Снова страна отмечает народный праздник.
Снова о памяти вечной кто-то завякал.
Пишет на стенке мальчишка – глупый проказник.
Чем бы ни тешился, лишь бы, родной, не плакал…

Грозовое эхо

Родина, возможно, не поймёт,
Что солдат её сейчас умрёт, -
Упадёт не в тишине, а в гуле
От шальной или прицельной пули.
Будет он за тем горелым лесом
Острыми осколками порезан
Миномётом, что стреляет чётко
С вражеской несдавшейся высотки.

Надо бы суметь, не побояться,
Разогнувшись, в полный рост подняться.
Без "ура". Глаза расширив дико,
Думать о стране своей великой.
И её величья только ради
Защищать болотистые пяди.
Шаг по ней, земле своей родимой,
Сделать, но – вперёд! – необходимо.

…Где гроза военная гремела,
Постоит ещё берёзка в белом.
И под Мгой, в лесах у Чёрной речки,
Ей светить затем, подобно свечке:
В таинстве укромном и в печали,
Там, где люди наши погибали,
Чтобы рано было или поздно
Небо и внизу пространство -
Звёздным!

Перед боем

Знаешь, как пахнет
Земля перед боем?
Пахнет она
Тишиной и покоем.

Мы же в неё
Тяжело и покорно
Сеем себя,
Словно лучшие зёрна.

Чтоб через нас
В тёплом утреннем свете
Травы росли…

И на все многолетья
Чтобы земля
Оставалась зелёной,
А не чернеющей,
Не обожжённой.

Скрижали

Их сосчитали
и внесли в скрижали -
фамилии и робких, и отважных.
Кому-то даже
выдали медали
в приказах сохранившихся
бумажных.

Там судьбы чьи-то,
горести и смерти…
Вот опись, номер фонда,
дальше – дело…
И – ничего, она,
бумага, стерпит.
И не такое Родина терпела.

Много лет спустя

У обелиска воинам погибшим,
Точней, вблизи того мемориала
Идёт продажа шашлыков и пищи:
Так хочется, чтоб публика гуляла!
Под песнь о журавлях и о солдатах,
И под слова о горестях и бедах -
Брожение непьяных, но поддатых,
Сюда пришедших сытно пообедать.

И водка на разлив, а также пиво,
И мясо на закуску, и другое.
А рядышком гармонь поёт плаксиво
О том, что помнит мир своих героев.
А как ещё? И зрелищем, и хлебом!
Есть повод прибодриться тем зарядом.
Китайским негрошовым ширпотребом
Завалены обильно ряд за рядом.

А там, в палатке, видно, для удобства,
Где вход закрыт кисейным всяким дамам,
Почтенное (а как же?!) руководство
Легко отмерит фронтовых сто граммов.
Майор запаса, явно эмвэдэшный,
В объятья заключил в медалях деда,
Растрогавшись, промямлил тот, конечно:
"Недёшево досталась нам Победа".

Всё как всегда: почти по расписанью -
Цветы, венки и помнить заверенья…
Затем простор народному гулянью -
Как в самый заурядный день рожденья.

Предчувствие мира

Полыхание рассвета,
Даль далёкая видна…
Было утро, было лето,
А ещё была война.

Были ранние минуты
Наступающего дня.
Тишина казалась чудом
Без ружейного огня.

Никакой случайный выстрел
Оборвать её не мог.
Лишь окоп глубокий выстыл -
Дул прибрежный ветерок.

И войны остались нравы
На краю другой земли.
Как красиво у канавы
Вербы первые цвели!

Показалось: всё слепое!
Будто кто-то пошутил,
Что уже не будет боя:
Мир на свете наступил!

Напролом

…Он напролом прокладывает путь
Трём поколеньям ушлых домочадцев,
Они с ним наравне уже толпятся
Чего-нибудь от пайки отщипнуть.

Он свет в окне, ни в чём не знавший лени:
Награды в ряд слепым огнём горят!
И звон стоит медалей юбилейных,
Которые по праздникам бодрят.

Бывает артистически суров.
И, как в кино, бывает вдохновлённый.
Меж ним, военным, расстоянье в ров
От бомбы, ну, как дать, авиационной.

А между тем… Вопрос: ходил ли в бой?
Откуда ж столько гонора и понта?!
И запах стойкий тот, пороховой,
Хоть ощущал, но далеко от фронта.

Сгорает уголь, остаётся шлак…
Забудутся деянья и делишки.
И свой престиж повыше, словно флаг,
Поднимет тот, кто простоял на вышке.

И все кругом в процесс вовлечены:
Побольше дать, что раньше не вручили.
…А воина убитого сыны
За батьку НИЧЕГО не получили!