Мы эти звёзды вырезали сами
Мы эти звёзды
Вырезали сами
Из старого
Железного куска.
Они когда-то
Были небесами,
Касавшимися
Дальнего леска.Они нам сверху
Посылали вести.
Они привычно
Гасли поутру.
И звуками
Колышущейся жести
Гудели на отчаянном ветру.Мы эти звёзды
Сразу после боя
Подняли в полуметре
От земли,
Чтобы они,
Как жизнь и всё живое,
Могилы наших
Павших берегли.
Неучтённые потери
…И приутихла боль в какой-то мере,
Как тот костёр, который прогорит.
И фраза "Неучтённые потери"
Почти что ни о чём не говорит.А жизнь представить можно ли другою?
Кого-то мимоходом поминать,
Как тех бойцов, под Новгородом, Мгою
И Волховом оставшихся лежать?..Им до сих пор – ни славы, ни покоя.
Их до сих пор весенний бьёт озноб.
…Тела прикрыли наспех поле боя,
Снарядная воронка и окоп…Они там были. Стойко насмерть дрались,
За землю ту, за каждый стебелёк…
И – надо же! – на годы потерялись,
Как будто бы с деньгами кошелёк!
На всякий случай
Страхами надуманными сплошь
Понапрасну сам себя не мучай.
Что, солдат, очухался? Живёшь?
Как живёшь?
Да так. На всякий случай.
Александр МЕЖИРОВ
Может быть, и никакой не лучший
Из людей. А просто повезло -
Он остался жить на всякий случай:
Стороною беды пронесло.Капли принимая дождевые
(До других лекарств не та пора),
Радовался, мол, попал в живые,
Значит, можно мне кричать "ура!".Из тугого вырывался круга.
Не устал с усмешкой повторять:
"Будет туго? Больше нет испуга.
Жив! На остальное – наплевать!"Сад расцвёл. Июль опять в природе.
Лето невоенное вполне.
Он любим. Здоров. И счастлив вроде
Тем, что не остался на войне.Тем, что не погиб и не исчезнул…
И довольный, смерть свою презрев.
…Что ни говори, оно полезно
"Всякий случай" брать себе в резерв.
Сказано: из прошлого
Сказано: из прошлого.
Из забытья – не сказано.
Собрано, подытожено
И для других оставлено.Знать бы про то заранее!
Взять и осмыслить многое -
Старые переживания
С новыми переитогами.Чтобы обыкновенные,
Громкие, а не страшные,
Мирными – не военными -
Годы гремели маршами.
Времени отчаянная стрелка
Времени отчаянная стрелка
Свой ведёт отсчёт любого дня.
Память – не горящая горелка
Второпях зажжённого огня.Он другою меркою отмечен,
Нет, не той, как нынче, напоказ…
Хоть и назван звучно кем-то Вечным,
Но горит, покуда подан газ…В мирную годов обыкновенность
Хочется сильнее, позарез -
Чувствовать волнующую ценность
Настоящих пламенных сердец.
Первый снег
Первый снег
был чистым и красивым,
будто не туда он залетел.
Первый снег
перелопачен взрывом,
оттого местами почернел.По нему из пулемётов лупят
и стремятся минами добить.
Он, видать, ещё недолго будет
здесь лежать. А это значит – жить.Всё растает. Снова будет сыро,
Как весною, слякотно опять.
Первый снег – он первый дар из мира.
…Мы о мире стали забывать.
Ночной уход
В 1941-м из деревни Ёмышево Сольвычегодского (тогда) района Архангельской области ушли на фронт её жители. Среди них был и Авенир Алексеевич Ожегов, отец жительницы города Коряжмы Юлии Авенировны Ульяновской.
Он погиб смертью храбрых 25 сентября 1942 г.
В урочище Гайтолово, что близ железнодорожной станции Мга, на месте его захоронения и ещё более чем двадцати безымянных бойцов, установлен металлический православный крест. В 2015 году участники Всероссийской Вахты Памяти из поискового отряда "Мужество" (г. Коряжма) прикрепили к нему табличку с фотографией и правильными данными солдата-земляка.
Уходили на войну -
В глушь.
И в морок.
В тишину.
На зелёный летний луг
Все они шагнули вдруг.За околицей притихшей
В ту минуту, в этот час
Было их дыханье слышно,
Но не видно блеска глаз.От зарода до зарода
Поскорей бы рассвело!
Сколько ж разного народа
То покинуло село!Оправдаться в жизни чем им,
Говорить, кого-то звать?
Раз оставили деревни -
Значит время воевать.Не прибавиться укору,
Не убавиться тоске…
Коль в ночную вышли пору,
Есть поклажа в вещмешке.Для солдатских книжек штампы
Приготовил комиссар…
А в руках мужицких лампы
Раздают и свет, и жар…Очертить дорогу в темень -
Между этими и теми -
Остаётся тусклый свет,
Отпускает бремя лет.И как будто предвещало
Что-то скорую беду…
Зябко пламя верещало,
После гасло на ходу.Не спаслись в кровавых сечах
Те, кому б сейчас житьё.
Говорят, что годы лечат,
Подступает забытьё.Наступает, так бывает:
Паутиной обвивает…
Всё геройское – в кино.
Всё обычное – в Давно…Только память проявляет:
Вижу – воинство шагает,
Вижу – шаг не убавляет.
Вижу всех их всё равно!…Вот и пламешек последний
Пыхнул ярко, как вдогон.
Всем далёким поколеньям
Чем не яркий символ он?Вижу: воинство земное
Стороной идёт лесною
Друг за другом, следом в след -
Не один десяток лет.
Всех – без званий и наград -
Без пяти минут солдат.Люди, вставшие стеною
За Отечество родное,
В чью зарю идут они?…Годы сгинули и дни.
Прогорели над страною
Путеводные огни.
Мемориал
"Гут!" – и хлопают нас по плечам.
"Молодцы!" –
подпевают хоралы.
И фашистским уже палачам
Появляются мемориалы.
……………………………………………..
Ничего не забыли холмы,
И поля ещё стонут от боли.
…Или разумом тронулись мы,
Или мы уж не русские, что ли?
Николай РАЧКОВ
Под Петербургом, бывшим Ленинградом,
А вовсе не в Германии, стоят
Те памятники Гитлера солдатам:
За рядом ряд.
За длинным рядом -
ряд.Здесь траурным не раз звучать речам.
Венки с цветами бережно возложат.
Молитву прочитают палачам
И тем, кто им прислужничали, – тоже.Им всем лежать по правилам резонно.
Но всё ж, как раньше, смотрят свысока.
Ах, сколько в землю вбухнуто бетона,
Чтоб укрепилась память на века!…А может, не они нас убивали,
А мы с войною
к ним
в их
дом
пришли?
Давно ль враги в таком почёте стали?
За то, что всех тогда не извели;За то, что не сломили честных, вольных?
Им на земле заказан сущий ад,
Ведь залпами орудий дальнобойных
Обстреливали город Ленинград!И слово горемычное "блокада",
И разные лишения. И – смерть.
И сил последних, и сердец надсада:
"Сдаваться?"
Но приказ себе: "Не сметь!"Как пропуск к жизни – карточного хлеба
Отмеренный кусочек. Не кусок!
…А с воздуха, точней сказать бы, с неба
Летел зловещий бомбовый поток…Как вперекор всей вражьей силе жили,
Надеялись, что город не умрёт.
…Неужто все мы Ладоги забыли
Непрочный лёд? Ломающийся лёд.Напомнить бы толерантистам этим,
Которые на выдумки легки,
Про то, как жутко умирали дети
И вместе с ними гибли старики.Все наши правды никудышны, верно?
Кому в карманы дань рекой течёт?
В цене теперь и доллары, и евро,
За них и палачам – большой почёт!К врагам своим скорее обозначьте
Сочувствие. А не наоборот.
По извергам взгрустните и поплачьте
В Победы нашей юбилейный год!…Там по-немецки чисто, аккуратно
На кладбище, как говорят, мирском.
И многое становится понятно
О наступившем времени другом.…И словно проявляется из вьюг,
Из прошлого – и кстати, и некстати -
Германская табличка "Peterburg",
Ещё с войны дорожный указатель.
Вместе!
Недалёко отсюда до Мги.
И на старой средь леса поляне
Ты поярче костёр разожги:
Пусть светлее немножечко станет.Пусть сосновые ветки горят!
Пусть вздымается жаркое пламя!
Мы почувствуем взгляды солдат,
Как они наблюдают за нами.Померещилось: тени видны.
И биение слышимо сердца.
К нам прибились они из войны.
Молча просят: "Пустите погреться!".Будет думаться снова о ком?
О ровесниках наших погибших.
Может, кто-то моим земляком
Был? Не тот ли, который поближе?..И в кровавых бинтах паренёк,
Что склонился к берёзке устало…
В сорок третьем он выжить не смог,
Или раньше его там не стало?Это он или кто-то другой
Лишь вздохнул: "А пожить бы охота…",
Умирал под вечернею Мгой
И в Синявинских вязнул болотах.Это он! Это он! И они
Воевали. И гибли. И жили!
Торопили отчаянно дни
И себя никогда не щадили.Недалёко отсюда до Мги,
Близок путь до железной дороги…
Но пути здесь другие легли.
Здесь пристанище воинов многих.Оттого с тех времён до сих пор
Виден издали, всеми замечен,
Разгорается в небо костёр,
Как огонь нашей памяти Вечный.