Вплоть до ареста в 1792 г. Новиков оставался активным участником литературно-критического процесса. С конца 1770-х – в начале 1880-х годов его просветительская деятельность приняла новые формы. Новиков выступает прежде всего как книгоиздатель. В 1779 г. им взята в аренду типография Московского университета, преобразованная с коллегами-масонами в 1784 г. в "Типографическую компанию". Совместно с юным Карамзиным Новиков издавал журнал "Детское чтение" (1785–1789). Однако эти формы работы носили недолговременный характер.
Таким образом, издательские и литературно-критические труды Новикова оставили заметный след в истории отечественной культуры. Русский просветитель выступал как последовательный сторонник политики образования и развивающегося в поколениях знания, что, согласно его убеждениям, должно обеспечить разумное общественное мироустройство, а также высокий уровень культуры и вкусов сограждан. По мнению Новикова, яростно отстаиваемого им на страницах сатирических журналов, с осознанием этой высокой миссии в мир должны идти литература и литературная критика.
САТИРИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРНО-КРИТИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ Д.И. ФОНВИЗИНА И ЕЕ ПОЛЕМИЧЕСКИЙ ХАРАКТЕР
Денис Иванович Фонвизин (1744–1792) – комедиограф, баснописец, прозаик, переводчик – был также публицистом, журналистом и литературным критиком, активно выступавшим на страницах журналов. Социально-политические и литературно-критические работы Фонвизина по насущным вопросам современности (причины общественной апатии, приспособленчество, низкопоклонство и др.) создали ему репутацию яркого полемиста.
В остросатирической направленности своих публицистических сочинений Фонвизин был близок Новикову – в том числе, следуя ему, выступал прямым оппонентом Екатерины II и противником политики "послушания" и соглашательства. Так, в начале 1780-х годов императрица вновь поставила перед собой цель скорректировать общественное мнение по ряду общественно-политических и нравственно-духовных вопросов. В свете означенных задач потребовалась организация нового официального журнала. Таковым стал "Собеседник любителей русского слова" (1783), редактором которого была объявлена директор Петербургской Академии наук Е.Р. Дашкова.
Фонвизин неоднократно публиковал в этом журнале свои работы ("Челобитная российской Минерве от российских писателей", "Несколько вопросов, могущих возбудить в умных и честных людях особливое внимание", "Кг. сочинителю "Былей и небылиц" от сочинителя вопросов"), используя псевдоним "Иван Нельстецов", в чем также шел по стопам Новикова, который полемизировал с Екатериной II под псевдонимом "Правдулюбов". Адресатом публикаций была иронически переименованная императрица – "российская Минерва", автор цикла статей "Были и небылицы" (1783). Политика Екатерины II сводилась, по мнению Фонвизина, к порицанию "всякого знания, а особливо словесных наук" и к установке "почитать <их – знание и "словесные науки"> не иначе как уголовным делом" (208).
Екатерина II, отвечая сатирику, также проявила себя неординарным полемистом. Однако ее высказывания носили характер сознательного ухода от поставленных Фонвизиным сложнейших вопросов государственно-общественного мироустройства. В частности, Екатерина II при публикации "Нескольких вопросов" своего оппонента поместила их вместе со своими ответами, однозначно закрывающими практику дискуссии, и объявила Фонвизина носителем "свободоязычия, которого предки наши не имели" (211). Если Фонвизин восстал во имя борьбы за человеческое достоинство, за ценности знания и развития личности, противостоя "дворянам раболепствующим", то императрица определила единственно возможную, с ее точки зрения, линию поведения "сограждан" как "образцовое послушание" (212–213). Прямым и непосредственным результатом такого рода "бесед" стало для Фонвизина, как подчеркивал Д.Д. Благой, "отлучение от литературы", и "до самой своей смерти <Фонвизин> почти не мог появляться в печати". В частности, задуманный журнал "Друг честных людей, или Стародум" (1788) в свет не вышел.
Таким образом, с именем Фонвизина связаны не только его достижения как выдающегося драматурга, привнесшего реалистические способы типизации в русскую драматургию и на русскую сцену, но и заслуги как художника-сатирика. Сатирической морализаторской линии освещения проблем современности Фонвизин придерживался и как публицист, выступая в качестве полемиста-оппозиционера.
ПРИНЦИПЫ И ПРИЕМЫ САТИРЫ В ЛИТЕРАТУРНО-КРИТИЧЕСКИХ ВЫСТУПЛЕНИЯХ И.А. КРЫЛОВА
Иван Андреевич Крылов (1769–1844), драматург и великий баснописец, оставил глубокий след в литературной критике и публицистике. Сатирическая природа таланта мастера оказалась востребованной в журналистике. Особенности просветительской сатиры Крылова были концептуально близки сатирическому мировидению Новикова и Фонвизина. В журнале "Почта духов" (1789) им развиты черты социальной направленности и приемы сатирической публицистики, представленные в изданиях рубежа 1760-1770-х годов, прежде всего Новикова, а также в выступлениях Фонвизина 1780-х годов. Интерес читающей публики был сосредоточен, в частности, на письмах персонажей (прием, использованный в "Почте духов") и пародийных речах (в журналах "Зритель" и "Санкт-Петербургский Меркурий"; первый Крылов издавал в 1792 г. совместно с А.И. Клушиным и П.А. Плавильщиковым, второй – в 1793–1794 гг. совместно с А.И. Клушиным).
В ряде журнальных публикаций Крылов осветил свое понимание литературного процесса. Объектами его сатирических интересов были как классицисты, так и сентименталисты. Например, в "восточной повести" "Каиб" (1792, "Зритель") целью автора стало разоблачительное изображение и позиции классицистов, и художественного мира сентименталистов. Крылов использовал практику сатирической стилизации, которая реализована им как осознанная ориентация на повторение стилевых принципов и приемов тех, кто стал объектом сатиры. Так, от писателя-"классициста" странствующий Каиб узнает, например, что тот пишет "более <…> для славы, нежели для денег" и что "ода – шелковый чулок, который всякий старается растянуть на свою ногу" (266), а при встрече с пасторально-идиллическими пастушком (героем сентименталистских произведений) становится известной правда: пастушка "поехала в город с возом дров и с последнею курицею, чтобы, продав их, было чем одеться и не замерзнуть зимою от холодных утренников" (269). Иными словами, сатирическая стилизация предстала в "восточной повести" в виде пародии (греч. перепев), с прямым разоблачением принципов изображения действительности в произведениях как классицистов, так и сентименталистов.
"Похвальная речь Ермалафиду, говоренная в собрании молодых писателей" (1793, "Санкт-Петербургский Меркурий") также непосредственно связана с проблемами литературы и литературного процесса. Крылов вновь выступил против сентименталистов и Карамзина. С едким сарказмом высмеяна "свобода словесных наук" (257) в том ее виде, в каком, по мнению Крылова, она понимается сентименталистами. В образе "Ермалафида" (греч. болтовня, многословная чепуха) обыграны и разоблачены "плодословие", когда некие авторы стремятся "волочить надежду читателя через триста листов" (259), и невежество с его лозунгом "хочу писать без правил и доказать на самом деле, что словесность есть свободная наука, не имеющая никаких законов, кроме воли и воображения" (261). К тому же, по справедливому наблюдению исследователя, Крылов считал "нелепостью характерные для сентименталистов прихотливые переходы от высокой темы к низкой. В пределах одного произведения, в зависимости от его жанра, следует сохранять определенное единство темы и стиля – таково прямо не высказанное, но явно подразумеваемое требование Крылова".