Хлестнула память мне кнутом по нервам -
В ней каждый образ был неповторим…
Вот мой дублер, который мог быть первым,
Который смог впервые стать вторым.Пока что на него не тратят шрифта, -
Запас заглавных букв – на одного.
Мы с ним вдвоем прошли весь путь до лифта,
Но дальше я поднялся без него…Вот тот, который прочертил орбиту,
При мне его в лицо не знал никто, -
Все мыслимое было им открыто
И брошено горстями в решето…И словно из-за дымовой завесы
Друзей явились лица и семьи, -
Они все скоро на страницах прессы
Расскажут биографии свои.Их всех, с кем вел я доброе соседство,
Свидетелями выведут на суд, -
Обычное мое, босое детство
Обуют и в скрижали занесут…Чудное слово "Пуск!" – подобье вопля -
Возникло и нависло надо мной, -
Недобро, глухо заворчали сопла
И сплюнули расплавленной слюной.И вихрем чувств пожар души задуло,
И я не смел – или забыл – дышать.
Планета напоследок притянула.
Прижала, не желая отпускать.Она вцепилась удесятеренно, -
Глаза, казалось, вышли из орбит,
И правый глаз впервые удивленно
Взглянул на левый, веком не прикрыт.Мне рот заткнул – не помню, крик ли, кляп ли, -
Я рос из кресла, как с корнями пень.
Вот сожрала все топливо до капли
И отвалилась первая ступень.Там, подо мной, сирены голосили,
Не знаю – хороня или храня,
А здесь надсадно двигатели взвыли
И из объятий вырвали меня.Приборы на земле угомонились,
Вновь чередом своим пошла весна,
Глаза мои на место возвратились,
Исчезли перегрузки, – тишина…Эксперимент вошел в другую фазу, -
Пульс начал реже в датчики стучать.
Я в ночь влетел – минуя вечер, сразу, -
И получил команду отдыхать.И неуютно сделалось в эфире,
Но Левитан ворвался в тесный зал
И отчеканил громко: "Первый в мире…" -
И про меня хорошее сказал.Я шлем скафандра положил на локоть,
Изрек про самочувствие свое.
Пришла такая приторная легкость,
Что даже затошнило от нее.Шнур микрофона словно в петлю свился
Стучали в ребра легкие, звеня.
Я на мгновенье сердцем подавился -
Оно застряло в горле у меня.Я отдал рапорт весело – на совесть,
Разборчиво и очень делово.
Я думал: вот она и невесомость -
Я вешу нуль – так мало, ничего!Но я не ведал в этот час полета,
Шутя над невесомостью чудной,
Что от нее кровавой будет рвота
И костный кальций вымоет с мочой…‹Между 1970 и 1978
* * *
Проделав брешь в затишье,
Весна идет в штыки,
И высунули крыши
Из снега языки.Голодная до драки
Оскалилась весна, -
Как с языка собаки,
Стекает с крыш слюна.Весенние армии жаждут успеха,
Все ясно, и стрелы на карте прямы,
И воины в легких небесных доспехах
Врубаются в белые рати зимы.Но рано веселиться:
Сам зимний генерал
Никак своих позиций
Без боя не сдавал.Тайком под белым флагом
Он собирал войска -
И вдруг ударил с фланга
Мороз исподтишка.И битва идет с переменным успехом:
Где свет и ручьи – где поземка и мгла,
И воины в легких небесных доспехах
С потерями вышли назад из котла.Морозу удирать бы -
А он впадает в раж:
Играет с вьюгой свадьбу, -
Не свадьбу – а шабаш!Окно скрипит фрамугой
– То ветер перебрал, -
Но он напрасно с вьюгой
Победу пировал!А в зимнем тылу говорят об успехах,
И наглые сводки приходят из тьмы, -
Но воины в легких небесных доспехах
Врубаются клиньями в царство зимы.Откуда что берется -
Сжимается без слов
Рука тепла и солнца
На горле холодов.Не совершиться чуду:
Снег виден лишь в тылах -
Войска зимы повсюду
Бросают белый флаг.И дальше на север идет наступленье -
Запела вода, пробуждаясь от сна, -
Весна неизбежна – ну как обновленье,
И необходима, как – просто весна.Кто славно жил в морозы,
Те не снимают шуб, -
Но ржаво льются слезы
Из водосточных труб.Но только грош им, нищим,
В базарный день цена -
На эту землю свыше
Ниспослана весна……Два слова войскам: несмотря на успехи,
Не прячьте в чулан или в старый комод
Небесные легкие ваши доспехи -
Они пригодятся еще через год!‹Между 1970 и 1978›
* * *
Вот я вошел, и дверь прикрыл,
И показал бумаги,
И так толково объяснил,
Зачем приехал в лагерь.Начальник – как уключина, -
Скрипит – и ни в какую!
"В кино мне роль поручена, -
Опять ему толкую, -И вот для изучения -
Такое ремесло -
Имею направление!
Дошло теперь?" – "Дошло!Вот это мы приветствуем, -
Чтоб было как с копирки,
Вам хорошо б – под следствием
Полгодика в Бутырке!Чтоб ощутить затылочком,
Что чуть не расстреляли,
Потом – по пересылочкам, -
Тогда бы вы сыграли!.."Внушаю бедолаге я
Настойчиво, с трудом:
"Мне нужно прямо с лагеря -
Не бывши под судом!""Да вы ведь знать не знаете,
За что вас осудили, -
Права со мной качаете -
А вас еще не брили!""Побреют – рожа сплющена! -
Но все познать желаю,
А что уже упущено -
Талантом наверстаю!""Да что за околесица, -
Опять он возражать, -
Пять лет в четыре месяца -
Экстерном, так сказать!.."Он даже шаркнул мне ногой -
Для секретарши Светы:
"У нас, товарищ дорогой,
Не университеты!У нас не выйдет с кондачка,
Из ничего – конфетка:
Здесь – от звонка и до звонка.
У нас не пятилетка!Так что давай-ка ты валяй -
Какой с артиста толк! -
У нас своих хоть отбавляй", -
Сказал он и умолк.Я снова вынул пук бумаг,
Ору до хрипа в глотке:
Мол, не имеешь права, враг, -
Мы здесь не в околотке!Мол, я начальству доложу, -
Оно, мол, разберется!..
Я стервенею, в роль вхожу,
А он, гляжу, – сдается.Я в раже, удержа мне нет,
Бумагами трясу:
"Мне некогда сидеть пять лет -
Премьера на носу!"‹Между 1970 и 1978›
* * *
"Не бросать", "Не топтать" -
Это можно понять!
Или, там, "Не сорить", -
Это что говорить!"Без звонка не входить" -
Хорошо, так и быть, -
Я нормальные не
Уважаю вполне.Но когда это не -
Приносить-распивать, -
Это не не по мне -
Не могу принимать!Вот мы делаем вид
За проклятым "козлом":
Друг костяшкой стучит -
Мол, играем – не пьем.А красиво ль – втроем
Разливать под столом?
Или лучше – втроем
Лезть с бутылкою в дом?Ну а дома жена -
Не стоит на ногах, -
И не знает она
О подкожных деньгах.Если с ночи – молчи,
Не шуми, не греми,
Не кричи, не стучи,
Пригляди за детьми!..Где уж тут пировать:
По стакану – и в путь, -
А начнешь шуровать -
Разобьешь что-нибудь.И соседка опять -
"Алкоголик!" – орет, -
А начнешь возражать -
Участковый придет.Он, пострел, все успел
Вон составится акт:
Нецензурно, мол, пел.
Так и так, так и так:Съел кастрюлю с гусем.
У соседки лег спать, -
И еще – то да се,
Набежит суток пять.Так и может все быть
Если расшифровать
Это "Не приносить",
Это "Не распивать".Я встаю ровно в шесть
Это надо учесть, -
До без четверти пять
У станка мне стоять.Засосу я кваску
Иногда в перерыв -
И обратно к станку,
Даже не покурив.И точу я в тоске
Шпинделя да фрезы, -
Ну а на языке -
Вкус соленой слезы.Покурить, например…
Но нельзя прерывать, -
И мелькает в уме
Моя бедная "мать".Дома я свежий лук
На закуску крошу,
Забываюсь – и вслух
Это произношу.И глядит мне сосед -
И его ребятня -
Укоризненно вслед,
Осуждая меня.‹Между 1970 и 1978›
* * *
Стареем, брат, ты говоришь.
Вон кончен он, недлинный
Старинный рейс Москва – Париж, -
Теперь уже старинный.И наменяли стюардесс
И там и здесь, и там и здесь -
И у французов, и у нас, -
Но козырь – черва и сейчас!Стареют все – и ловелас,
И Дон-Жуан, и Греи.
И не садятся в первый класс
Сбежавшие евреи.Стюардов больше не берут,
А отбирают – и в Бейрут.
Никто теперь не полетит:
Что там – Бог знает и простит…Стареем, брат, седеем, брат, -
Дела идут, как в Польше.
Уже из Токио летят.
Одиннадцать – не больше.Уже в Париже неуют:
Уже и там витрины бьют,
Уже и там давно не рай,
А как везде – передний край.Стареем, брат, – а старикам
Здоровье кто утроит?
А с элеронами рукам
Работать и не стоит.И отправляют нас, седых,
На отдых – то есть бьют под дых!
И все же этот фюзеляж -
Пока что наш, пока что наш…‹Между 1973 и 1978›
* * *
Муру на блюде
доедаю подчистую.
Глядите, люди,
как я смело протестую!
Хоть я икаю,
но твердею, как Спаситель, -
И попадаю
за идею в вытрезвитель.