Пусть для землян ты будешь тать,
Пусть пострадает плоть…
Но я молю тебя предать! -
Так повелел Господь!.."
Иуда взмок… Рванулся вон -
В слепое пекло дня…
Его ловил тоскливый стон:
"О брат! – предай меня!.."
* * *
Прогнозировал всеми фибрами
Утопическую идею,
Зашифрованными верлибрами
Зачаровывал Иудею.
Но – кишело людское логово.
Но – дороги легли крестово.
Стало ясно, что Богу – Богово,
А бродяге Христу – Христово.
* * *
Над Иудеей – ночная дрожь.
Мерзлая площадь. Бугры халуп.
Пасынок молит: "Прикончим ложь!"
Отчим смеется: "Ты слаб и глуп!"
Северный ветер. Не повезло.
Месяц от стужи не рыж, а рус…
Пасынок молит: "Прикончим зло!"
Отчим смеется: "Землянин! Трус!"
Настежь раскрыты глаза планет.
Пасынок вскрикнул: "Старик и жмот!"
Замерло Небо. Ответа нет.
Замерло Время. Стоит и ждет.
Книга четвёртая Крест
* * *
Листва в Иудее опала…
Бездомье пришло и опала…
Вся крыша судьбы протекла…
Он молвил: "Послушай, Иуда! -
Теперь мне действительно худо, -
Рискни, приюти до тепла…
Мне худо, ты слышишь, Иуда?
Что далее – голод, простуда,
И, может быть, даже – арест!.."
Иуда взмолился: "Учитель!
Ты – мученик наш и мучитель!
Спасенье для гения – крест!.."
Без лишних упреков и прений
Ушел успокоенный гений,
Убрел от людского тепла…
А зимней природы опала
Дождями и снегом опала…
Вся крыша Земли протекла!..
Двое
Маленькая поэма
Иисусе на плахе
От пылающих глаз Сатаны
Глаза отвел…
*
Возник земной искус
В зеленой сини:
Глазастый Иисус -
Господен Сыне.
Духовностью влеком,
С мечтой о благе,
Ступает босиком
По теплой влаге.
Светлейший луч сквозной -
Его молитва,
Что ангельской слезой
В пути полита.
С восхода отдан весь
Цветам и гнездам,
Несет земную весть
Господним звездам.
Кто воет позади?! -
Шакал ли, бес ли?
Казни, но пощади,
Отец Небесный!
Удушья тяжкий слой.
Тяжелый воздых.
И дьявольской хулой
Оплеван воздух.
*
Иуда темнолиц,
Как ствол осины.
Огневолосый лис
С глазами псины.
Он любит звон ключей
И куш случайный.
Иуда – казначей,
Общинник тайный.
На вечное житье
Судьбой опознан.
Он ученик ее,
Ее апостол.
Не клонится к вину,
Не знает гнева.
Но любит он одну…
О Божья Дева!..
Он свят, как благодать,
Он гибче йога.
Что может он отдать?
Лишь только Бога.
Шепнул полночный дух
Обняв Иуду:
"Ты есть один из двух! -
Я с вами буду".
*
Ах, стыдно неземной,
Летучей птахе
Почувствовать спиной
Всю тяжесть плахи!
А плоти жалкий стон?
А слезы злые?
Небесной жизни сон
И сны земные.
В забвенье пал гонец.
Душа молчала.
Вот миг, когда конец
Явил начало.
Ты выпал из гнезда,
Птенец Вселенной,
Твоя душа – звезда
Во тьме нетленной.
Под млечностью кадил
Завис над бездной.
Казнил, но пощадил
Отец Небесный.
Постиг земную суть -
Пылают кости.
В глазницах – Млечный Путь.
В запястьях – гвозди.
*
Как лунное кольцо,
Как лик божницы,
Надвинулось лицо
Былой блудницы.
От Млечного Креста
Неотдалимы
Молящие уста,
Сны Магдалины.
Ни дева, ни жена,
О Божьем Сыне
Печалится она,
Дитя пустыни.
Меж чахнущих хлебов,
В захлестах смога,
Зовет свою любовь -
Живого Бога.
Зовет душа – не плоть, -
Так зычут гуси:
"Сойди ко мне, Господь!
О, Иисусе!"
А вечности шуга
Воняет тиной.
И адская дуга
Над Палестиной.
* * *
Cочатся медовые луны,
Иудово племя хмеля,
Полны виноградные чаши,
Пусты виноградные лозы…
И чудится голос Адама:
"Помилуй, зверину, меня,
Исусе сладчайший и горький,
Что зимние слезы".
Взошли под луной
Отдаленных дождей зеленя...
И всхлип соловья
Повторяет сердчишко мимозы...
Сухой, как земля,
Тугой, как змея,
Иуда безумен
В изломе священного транса,
Он тайной гортанной клеймен,
И ходит по кругу
Сладчайшая чаша
Пространства,
Горчайшая чаша
Времен.
* * *
Запричитал Иуда:
"Только я
любил тебя!
Так мудрая змея
Младенца человеческого любит,
И кольцами теснейшими голубит.
Чтоб не был ты
наивен и смешон
На ложе нашей пагубной подружки
Я! -
воровато поднял капюшон,
Пошел и предал тайные пирушки!
Чтоб не томился ты, как Божий перст,
Земное горе не хлебал горстями
Я! -
проводил тебя на Божий крест,
Прибил к покою Божьими гвоздями!
Учитель! -
Что же делать мне теперь? -
Стонать и выть, как проклятому зверю?.."
И он завыл, тихохонько, как зверь…
И я поэт, ему, как зверю, верю.
* * *
На Голгофском холме закачалась крепленая Кресть.
Скрежетали во мгле растревоженных высей кресала.
Принял казнь на земле, дабы райскую силу обресть.
Отмирали глаза, но душа в сей же миг воскресала.
Вспыхнул голос небес и в дурманных долинах потух:
"Трепещите, стада! – Был я пастырем грозным -
и буду!.."
И шепнул палачу Иисус, испускающий дух:
"Отойди… не мешай… я спешу… я молюсь за Иуду…"
* * *
Да рухнет груз веков на черепушку плотника,
Который обтесал корявый этот крест!
Ни среза под спиной, ни ямки подлокотника,
Видать, всему виной чумной небесный трест.
В мертвецкие пески – по облачному ро́спаду -
Уносит Херувим хрустальный стон в горсти:
"Иудушка, прости! Ты верой служишь Господу!..
За дьявольский искус, Иудушка, прости!.."
Прохрупали грома преломленными сучьями,
Уже распята мысль и лопается сердь!
И праведный палач познал глазами сучьими
Смещение времен, где имя Жизни – Смерть!
* * *
Покуда шли суды да пересуды,
Пока писалось тридцать три листа,
Христос признал земную суть Иуды,
А тот признал небесного Христа.
И на кресте воскрикнул обреченный:
"Ты весь во мне, как ласточка в огне!.."
И повторил предатель обличенный:
"Ты – весь во мне!.."
Братались кровью Рай и Преисподня,
Прощаясь и прощая болево:
Простил Господь предателя Господня, -
Постиг предатель Бога своего.
* * *
Пышных сионских мужей телеса.
Стаи летучего гнуса.
Слышат ли в гибельный час небеса
Боль Иисуса?..
Каплет на голову птичий помет.
Ужас клубится под кожей.
Жалостный Ангел над ухом поет:
"День-то – погожий!"
Если бы смог Ты, без Ангела, сам,
В день этот синий влюбиться!
Но вознеслось и ушло к небесам:
"Сыноубийца!.."
Бьется на плахе безумный истец! -
Выгнул костлявую спину!..
Сполохом молний ответил Отец
Блудному сыну!
* * *
Сквозь предсердье прямо в сердь,
В сердце, вскормленное кровью,
Как змея, проникла смерть,
Нареченная любовью.
Из пробитых смертью рук,
В том забвении глубоком,
Уходила, как недуг,
Жизнь, дарованная Богом…
Сгустки сдавленных зубов…
Боль посмертного оскала…
Так отцовская любовь
Сына Божьего ласкала.
* * *
Говорит Иисус Христу:
"Ты предал мою плоть кресту
В этом сдавленном адском круге!
Там, где Бога увидел ты,
Вижу я Сатаны черты,
Осязаю на горле руки…"
Отвечает ему Христос:
"Я лопатками в бездну врос! -
Тесно мне в человечьей шкуре…
И тебя я предал кресту,
Потому что дано Христу
Смерчем быть во вселенской буре!.."
И вздохнуло нутро раба:
"Да, своя у богов судьба…"
* * *
И кровь, и пот…
Святые мухи…
И над, и под -