* * *
Члены Тлатокана - Высшего совета Союза племен собрались во дворце мгновенно, и Мотекусома еще раз порадовался, что целых два голоса из шести - Верховного жреца и Верховного правителя принадлежат лично ему.
- Великий Тлатоани, - едва рассевшись на циновке, начал укорять старый Верховный судья, - ты напрасно сердишься. Боги явили свою волю, и войны с Тлашкалой должны продолжаться.
Мотекусома молча протянул ему только что полученные из Чампотона рисунки.
- Посмотри.
Верховный судья растерянно принял полотна, развернул первое и обмер.
- Четвероногие?! Они снова вышли из моря?!
Мотекусома кивнул, терпеливо дождался, когда рисунки просмотрит каждый член совета, и расстелил на циновке исполненную лучшим художником столицы карту страны. Отыскал город Чампотон и провел пальцем вдоль побережья.
- Я думаю, они уже около Симатана.
Все три вождя дружно склонились над картой.
- Как быстро плывут! - тревожно цокнул языком Какама-цин - самый молодой из вождей.
- Слишком быстро, - нехотя согласился Мотекусома, - но и останавливаются часто и надолго: день в море, два-три дня на суше.
- Опять женщин отнимают? - настороженно поинтересовался Повелитель дротиков.
Мотекусома кивнул.
- Не понимаю, - вздохнул военачальник. - Зачем четвероногим так много женщин? Для жертвы богам не годятся, а содержать столько женщин хлопотно. Может, они их едят? Как дикари?
Мотекусома, печально качнув головой, свернул карту.
- Они не похожи на дикарей, - слишком хорошее оружие.
Вожди, уже видевшие в шкатулке правителя длинный нож из неизвестного металла, согласно закивали головами.
- Они не дикари… нет. И у них, должно быть, очень сильный род.
- Меня тревожит другое, - подала голос обычно молчащая на Высшем совете Сиу-Коатль, единственная женщина, имеющая право присутствовать на совете. - Никто не видел четвероногого убитым.
В воздухе повисла напряженная тишина.
- Да еще эти бледные лица… - продолжила Сиу-Коатль. - Все, кто их видел, говорят, их лица, как снег на вершине вулкана.
Мотекусома усмехнулся: белизна кожи сама по себе его не пугала. Но молчание стало совсем уж тягостным, и тогда Повелитель дротиков, озвучивая общие сомнения, неуверенно кашлянул.
- Может, они из подземного мира? Недаром, все их называют мертвецами… И бороды у них такие, что за триста лет не отрастишь… да, и волосы у многих белее, чем у самых древних старцев.
Вожди, поддерживая сказанное, загудели.
- На земле такому старому человеку делать нечего…
- Вы хотите сказать, они мертвы? - Мотекусома на секунду задумался. - Нет, это вряд ли. Боги не нарушают своих правил.
Женщина-Змея недобро усмехнулась.
- Для богов нет правил, Тлатоани. И ты должен знать это лучше других.
Мотекусома вспыхнул. Дочка прежнего правителя Союза слишком уж часто и дерзко демонстрировала права своей крови.
- Я знаю, все, что мне нужно, - жестко отрезал он. - Но главное, что я знаю: мне нужны права Верховного военного вождя.
Вожди недоуменно переглянулись, а Повелитель дротиков обиженно надул губы:
- Но мы же ни с кем не воюем…
- А четвероногие как пришли, так и уйдут…
- И зачем тебе столько власти?
Мотекусома досадливо крякнул. Он не знал, как объяснить этим немолодым и в силу этого уважаемым, но слишком уж недалеким людям, что война начинается намного раньше первой стычки.
- Тлатоани прав, - неожиданно произнесла Сиу-Коатль. - Четвероногие это не Тлашкала; игрой в мяч с ними спор не решить. Дайте ему, что он просит.
Вожди насупились, и в зале для приемов снова повисла гнетущая тишина.
- Мы должны подумать… - наконец-то отважился выразить общее мнение Верховный судья. - Не было раньше такого, чтобы без войны такие большие права давать.
Мотекусома вскипел, но тут же понял, как одержать верх.
- Но я же проиграл тлашкальцам в священной игре, - безуспешно пытаясь удержать торжествующую усмешку, хлопнул он ладонью по бедру. - А значит, мы уже воюем! Что тут думать?
* * *
Рабов загоняли на бригантины по тем же сходням, по которым несколько часов назад сводили коней.
- Сколько? - тревожно интересовались штурманы.
- Сотня!
- А ну, хорош! Поворачивай, я сказал! Я и так перегружен! Скоро дохнуть начнут!
Падре Хуан Диас понимающе усмехнулся. Еще будучи капелланом в армаде Грихальвы, он убедился: бригантина вполне в состоянии принять на борт и двести, и триста мавров; вопрос лишь в том, сколько из них доживет до Кубы. Уже сейчас треть ошейников болтались пустыми; чтобы не задерживать весь караван, тем, кто артачился или у кого от страха отказывали ноги, тут же отрубали головы, освобождая общую цепь. Но штурманов заботила вовсе не смертность груза и даже не хронически загаженные трюмы. Их раздражал размер их штурманского пая, а в силу этого и все остальное.
Вообще же, судя по всеобщему возбуждению, добыча была богатой. Свободные от погрузки солдаты радостно примеряли местные воинские доспехи - хлопчатые, а потому на удивление легкие. Хуан Диас и сам поразился, когда увидел испытания такого пропитанного соляным раствором сарацинского панциря, - даже топор не брал. А неподалеку от сходней командирского судна, на расстеленное по земле полотно уже кидали взятое в городе золото.
- Ух, ты! Как интересно… - суетилась возле казначея Мария де Эстрада - женщина полезная во всех отношениях. - Дай примерить, Гонсало!
- Мария, отойди… - устало отгонял ее казначей армады Гонсало Мехия. - Мне капитаны башку из-за тебя оторвут!
Падре досадливо крякнул, захлопнул книгу и, уже понимая, что ничего, кроме уточек, рыбок, ну, и… полусотни простеньких ожерелий из низкопробного золота, не увидит, отправился посмотреть.
- Святой отец! Святой отец!
Падре ойкнул и прыгнул в сторону, давая дорогу кобыле Педро де Альварадо.
- Санта Мария! Ты меня едва не раздавил. В чем дело, Педро?
- Я кастильца нашел! - радостно пробасил гигант. - Прям среди мавров!
- Как - среди мавров? - оторопел Хуан Диас.
- Ага! - тряхнул рыжей шевелюрой Альварадо, - а еще собаку - тоже нашу, кастильскую! Они ее в мечети держали! Откормили - ужас! В дверь не пройдет! Их в конце колонны ведут.
Хуан Диас задумался. Собаку здесь потерял Грихальва, еще год назад, и падре даже подумать не мог, что мавры зверюгу не убьют - просто из чувства мести. Но вот кастилец…
- А он точно - не португалец?
- Точно, святой отец! - рассмеялся Альварадо, - но если что, пятки ему всегда поджарить можно, - все расскажет!
Настроение у Хуана Диаса мгновенно упало.
"Только португальцев здесь не хватало!" - тоскливо подумал он.
Еще папской буллой от 1493 года, а затем и Тордесильясским договором весь мир был честно и поровну разделен - раз и навсегда. Португалии принадлежит все, что восточнее Азорских островов - от полюса до полюса, а Кастилии и Арагону - все, что западнее. И, тем не менее, следы шпионских португальских экспедиций в Вест-Индии время от времени находили.
"Разве что они плывут сюда от Африки…" - подумал святой отец и вдруг с ужасом осознал, что ни булла, ни договор совершенно не учли главной беды - шарообразности Божьего мира! Когда, плывя на запад, попадаешь на восток…
Хуан Диас ругнулся, и, понимая, что геометрию добить все-таки надо, открыл книгу для путевых записей. И тут же захлопнул. В конце колонны арбалетчиков показался Кортес, а рядом с ним, держась за стремя, бежал грязный и оборванный человек с длинным европейским лицом.