- Значит, все правильно?.. - обмер падре.
Штурман замер.
- Зачем вам неприятности, святой отец? - наконец-то выдавил он. - Вы же не мальчишка. Должны понимать…
- Я… я ни-че-го не понимал, пока вот это не увидел… - чуть истерично хохотнул падре.
Аламинос подошел и дружески положил ему руку на плечо.
- Сожгите это и забудьте. Вот и все.
Падре издал булькающий звук и отер с лица крупную слезу.
- Знаешь, Аламинос… я шел сюда, поближе к Иерусалиму восемнадцать лет… - и вдруг разрыдался… в голос. - Боже!.. Восемнадцать лет!.. Все - коту под хвост!
* * *
Личное письмо Его императорскому Величеству Кортес писал четыре дня. Он знал, что рискует, в нарушение всех правил прыгая через голову аделантадо Веласкеса и даже Королевской Асьенды . Но и вечно оставаться в мальчиках на побегушках не желал. Он уже сейчас видел шанс разом встать в один ряд с губернаторами Кубы, Эспаньолы и Ямайки.
Понятно, что шанс нужно было подкрепить золотом, и Кортес проделал колоссальную работу. При помощи ребят Берналя Диаса, он уговорил солдат отказаться от своих долей в пользу Короны и теперь отсылал в Кастилию почти все дары Мотекусомы. И что это были за дары! Роскошные, воистину королевские плащи из перьев колибри и кецаля, золотой диск размером с тележное колесо и сотни золотых же статуэток и украшений на сорок с лишним тысяч песо. Такое подношение Корона не заметить не могла. А значит, не могла не заметить и самого Кортеса.
Но главная изюминка была в том, что Кортес отплыл с Кубы уже ПОСЛЕ обретения Веласкесом титула аделантадо, и, следовательно, эта экспедиция была абсолютно легальной! Даже, случись разбирательство, Веласкес не стал бы настаивать на том, что Кортес присоединил новые земли и выслал Короне ее часть добычи вопреки закону - себе дороже.
Более того, теперь Кортес, как легальный первопроходец, мог смело присвоить все сделанное до него пиратскими экспедициями Эрнандеса и Грихальвы! И ни тот, ни другой до самой смерти не посмеют напомнить о своих открытиях, ибо тогда их, - бравших золото и рабов без разрешения Короны, а, следовательно, не плативших пятины, - ждет суд и виселица.
Теперь Кортесу оставалось получить одно - победу. Ту самую победу, после которой даже мысль о судебной расправе над бывшим "висельником" всем кажется кощунственной. Ту самую победу, что мгновенно возносит ее творца на самый верх установленной Господом власти над людьми.
* * *
Выслушав исповедь бывшего губернаторского мажордома, падре Хуан Диас принял решение мгновенно.
- Я отправлюсь на Кубу вместе с вами, Диего.
- Вы?! - обомлел Ордас. - Но почему?
Падре невесело усмехнулся. Чтобы объяснить, почему он более не хочет оставаться в этой дикой чужой стране посреди бескрайнего океана, ему пришлось бы начинать с того дня, когда он, вопреки заповедям Христовым, поклялся - достигнуть священного Иерусалима или умереть.
- Лучше скажи, чем я могу вам помочь, Диего.
- Судно-то мы захватим, - посерьезнел Ордас, - но нам нужен штурман.
- Подойдите к Гонсало де Умбрии, - мгновенно отреагировал падре. - Он согласится.
Ордас обомлел.
- Умбрия?! Вы уверены?
Падре кивнул. Ничего более, памятуя о святости исповеди, он сказать не мог.
А потом началось ожидание. Уже вышла в Кастилию нагруженная золотом каравелла. Уже число недовольных, собранных Ордасом, достигло сорока с лишним человек, а условного сигнала все не было. И лишь на четвертый день к Хуану Диасу подошел матрос.
- Сегодня после заката, - только и произнес он.
Падре кивнул и начал собираться: книга путевых записей, изрядно поношенное, но чистое белье да кошелек с двадцатью песо - больше ему никогда и не было нужно. Дождался сумерек и, следуя инструкции Ордаса, взял пустую корзину и вышел в западные ворота города - как бы к реке, помыться. Прошел берегом, быстро миновал заросли местной колючки и оказался в заранее оговоренном месте - на просторной утоптанной поляне. Огляделся и недоверчиво хмыкнул; он и не думал, что желающих вернуться так много.
- Успели… - подошел к нему Ордас и развернулся к ожидающим приказа сообщникам. - Все на месте. Теперь - в лодки.
Так же тихо, в почти полной темноте, один за другим, они тронулись по двум ведущим к берегу бухты тропинкам, слаженно приняли у состоящих в сговоре матросов лодки, сели на весла и в считанные минуты оторвались от берега на арбалетный выстрел.
- Провизии достаточно? - повернулся падре к Ордасу.
- Только то, что в трюмах, - признал тот.
Хуан Диас вздохнул. В трюмах была лишь опостылевшая, давно уже несвежая солонина, да заплесневелые сухари из кассавы.
- А пресной воды много?
- Только две бочки и не очень свежей, - озабоченно вздохнул Ордас, - но ничего… если по прямой идти, здесь до Кубы четверо суток ходу. Выдержим.
- Может, зайдем за водой на острова? - благоразумно предложил падре.
Ордас отрицательно мотнул головой.
- Нет времени. Нам важно, как можно быстрее добраться до Кубы, чтобы сообщить Веласкесу об ушедшем вперед золоте. Если послать самые быстроходные суда, можно их обогнать и перехватить у Гибралтара.
Хуан Диас удивленно поднял брови. На исповеди Ордас ничего о своих планах в отношении отправленного Кортесом золота не говорил.
- Иначе нельзя, - правильно оценил его удивление Ордас, - Корона должна получать свою долю из рук аделантадо, а не его капитанов.
Лодка стукнулась в борт небольшого суденышка, и падре, вслед за Ордасом быстро поднялся по скинутой сверху лестнице. Ощутил под ногами легкое покачивание, вдохнул свежий морской бриз и тихо рассмеялся. Это была свобода.
- Господи, наконец-то! - пробормотал он, переглянулся с таким же ошалевшим от счастья солдатом, и они тихонько рассмеялись и обнялись.
- Теперь домой…
И вот тогда раздался этот крик.
- Бог мой!
- А ну, потише! - в полной темноте скомандовал Ордас. - Что там еще случилось?
Из рубки вылетел штурман Гонсало де Умбрия.
- Штурвала нет… - с ужасом в голосе выдохнул он. - И компаса тоже…
- Как?! - оторопел Ордас и кинулся в рубку. - Ч-черт!
Падре, пытаясь понять, что происходит, растерянно огляделся и увидел огни факелов. Их были десятки - на соседних судах, на берегу, - повсюду!
- Ордас! Ты в западне! - раздался с далекого берега слабый, но отчетливо слышный в ночи голос Кортеса. - Жди утра и сдавайся.
- А если не хочешь сдаваться, - громыхнул с одного из соседних судов голос Педро де Альварадо, - можешь прямо сейчас в воду сигать. Похороним по-христиански. Обещаю.