* * *
Шумят деревья и подчас
К земле печально ветви клонят,
Как будто в этот смутный час
Своё спокойствие хоронят.Вой, ветер! Радуйся и вой!
Пляши в дымящихся просторах -
Природы голос кочевой
На деревенских косогорах.И чёрных пашнях опьянясь
Весёлым обмороком бега,
Приветствуй солнечную грязь,
Ещё набухшую от снега!Как бы мечтая – пусть о нём -
Но зеленея сквозь мечтанья,
Висят на воздухе пустом
Берёз плакучих очертанья.И в праздном отдыхе влачась,
И им сочувствуя, и маю,
Я в этот сумеречный час
Зелёным жалобам внимаю.
1928
БОГАЕВСКИЙ*
Природа чувственна, но, мужествуя, Смерть
К себе склонила лик Тавриды,
Довлеет вечности – и каменная твердь,
И гробовые пирамиды.Тая свидетельство о сумрачной борьбе,
Залегшей в пропасти глухие,
Здесь камни говорят молчаньем о судьбе,
Испепеляющей стихии.Здесь солнце гневное не пощадило гор,
И их пустые склоны – наги,
И ветер носится со дна сухих озёр
В стоячий холод мертвой влаги.И нет косматых пальм – для них был строгим суд,
И их краса давно изъята,
Теперь кустарники корявые растут
В объятьях желтого заката.А эти крепости и груды кирпичей,
Бред генуэзских капитанов…
Но звёзды падают в соленый мрак ночей
И в жерло вымерших вулканов.Но киммерийским дням давно утерян счёт,
И вот года покрылись пылью,
И времени песок медлительный течёт
Над героическою былью.И крепко я люблю – и этот скудный рай
И аскетическую сушу.
О, как воспитывать он может, мертвый край,
Живую человечью душу.
1928
* * *
Без собеседника, зато*
Лишь с одиночеством как с другом,
И так, что творчество влито
В пустую душу злым недугом,И нa зло праздному уму -
Мы видим жизнь за смертным ложем
И мыслим только потому,
Что сердцем чувствовать не можем.
1928
Ю.Н. ВЕРХОВСКОМУ*
Из девяти – одной служа,
На севере, в ночи, в порошу,
Сквозь огнь войны и мятежа,
Неся свою святую ношу,Еще с порога первых дней
Приняв скупой судьбы подарки
И плоть оставив, чтоб о ней
Заботились слепые парки,И чуть разматывая нить,
Но жизнь украв у лихолетья -
Не сладко ль путнику вступить
На грань пятидесятилетия?Приветлива, но не грустна
Без полдня, без весны, без юга,
Босая, ходит с ним одна
Простоволосая подруга.И старый посох, верный друг,
Взращен в лесах Гиперборея,
Украсился цветами вдруг,
И тем душистей, чем старее.Не с ними ль до конца идти,
До дна испить святой отравы,
Храня и в сумерках пути
Высокий дар негромкой славы.
1928
ЗАКАТ
М. И. Тарковской*
В голубой колодец дня
Изошло огнем светило.
Солнце, солнце, ты меня
Тяжким зноем напоило.Спелым яблоком загар
Охватил сухую кожу,
Обмороком чёрных чар
Чадный день склонился к ложу.Там, за лесом, в облака -
В пышно-розовые грозди
Ржавой памятью тоска
Заколачивает гвозди.А пылающая твердь
Все прозрачней от сгоранья -
Разве это только смерть? -
Это праздник умиранья!
1928
* * *
Арсению Тарковскому*
Я задыхаюсь. Воздух раскалён.
Глухой огонь охватывает тело,
Гнетёт мой дух. Но углем тлеет он,
Кипит водой, и мукам нет предела.И мысль кипит, и всё наедине
В самом себе мятётся чёрный разум,
И света ждёт, и бредит в тяжком сне,
И сквозь себя прозревшим смотрит глазом.
1929
РАСПЛАТА
В те дни, когда одним пожаром
Дышала огненная твердь,
Мы счастья ждали, но недаром
Взамен ему явилась смерть.И каждый вечер, страж суровый,
Пути грядущего храня,
Бесплодным падал шар багровый
На пепел траурного дня.И с каждым шагом только круче
Вился по камню путь кривой,
И бились вороны, и тучи
Неслись над самой головой.Тогда, разбив одним ударом
Судьбу, как узел, пополам,
Покорствуя суровым ларам,
Явившимся из мрака нам,Постигли мы, не вняв напеву,
Которому внимала плоть,
Что суждено святому гневу
Наш грешный пламень побороть.
1929
ДОРОГА
Софии Парнок*
Скрипело дерево в лесу,
Сломавшись на юру,
Про горькую свою красу
И трепетало на весу,
Бессвязно, как в жару.И по глубоким колеям
Меж рытвин глинистых и ям
Вприпрыжку лошадь шла,
Телега будто мстила нам -
В колдобинах трясла.И лёжа навзничь на доске
С дубовой веточкой в руке,
Нечёсан, неумыт,
Я слушал ветер вдалеке
И рядом – стук копыт.И видел – к чёрным облакам,
Шумящие навстречу нам,
Из праха, из борьбы,
Как изгородь, по сторонам
Возросшие дубы.И пусть привольней и ровней
Идти иным путём,
Там небо ярче и синей,
Но я сберёг для этих дней
Себя в себе самом.
1928
* * *
В жаркий полдень под забором,
Буйной свежести полна,
Ты для нежных трав укором
Распустилась, белена.На лугах тебе не рады,
Цветникам ты не мила,
У кладбищенской ограды
Ты приют себе нашла.И покорный тайным силам,
В час, когда лучи палят,
По твоим зелёным жилам
Сумасшедший бродит яд.Но, таясь, как на свиданье,
Я иду тропой кривой
Разделить твоё изгнанье,
Нелюдимый жребий твой.Ветер спит, зачахли травы,
Жгучий зной вдыхаю я.
Нет ли и в тебе отравы,
Тёмная судьба моя?
1929
* * *
Л. Е. Фейнбергу*
И мелкий бисер частых звёзд,
И сосен неоглядный рост,
И ранняя прохлада
Умолкнувшего сада.Сквозь ветви на небе видна
Ещё неполная луна,
Но хоть окно и настежь,
Ты, память, всё мне застишь.Сверчок стрекочет на печи,
Облюбовавший кирпичи,
– Уймись, бессонный, будет!
Твой голос всех разбудит.Нам нужно нынче отдохнуть,
Мы выйдем ночью в звездный путь,
К своей судьбе далекой
Пойдём во тьме глубокой.И будем бодрствовать, когда
Проблещет по небу звезда,
И вскрикнем: Всё пропало!
Ещё одной не стало!Но разве есть для бездны счёт?!
И наша жизнь звездой мелькнет,
И невозвратны годы,
Как с гор весною воды.
1929
БАБЬЕ ЛЕТО
Спелых гроздей алый груз,
Серый ствол рябины,
Я гляжу, не нагляжусь,
На макушку заберусь,
Погляжу с вершины.Бабье лето, я ль не сам
Ждал тебя с любовью,
Солнце вёл по небесам,
По желтеющим лесам
Плещущее кровью.Разве я не так влюблён,
Я ль не понимаю,
Что морозом опалён,
Расцветился ярко клён -
На зло, на зло маю.Я и сам тому не рад,
О, сентябрьский холод!
Деревенский листопад -
Сердце ждёт твоих наград,
Неуёмный голод.Косит осени коса
Пёстрых листьев племя,
Мне ж одна мила краса -
Голубые небеса,
Золотое время!
1929
ЛЕНИНГРАДКЕ*
Нам редко видеться дано,
Но наша встреча не случайна,
Значенье прежних дней темно,
А город Ваш – всё та же тайна.Я помню мартовский закат
И звезды в небе лиловатом,
И опустелый Летний Сад,
И памятник перед Сенатом.Четыре дня, но до сих пор
Я вижу их как на ладони -
Вокзал, и Невский, и простор,
И Клодта вздыбленные кони.А завтра – солнце в синеве,
А к ночи – полосы сияний,
И наша встреча на Неве
При лунном блеске снежных зданий.И будто в воздухе гроза,
И рядом чья-то тень, сурова,
И чьи-то скошены глаза -
Но пусто вдруг – и снова, снова…И это всё, чтоб – верный страж -
Пока года гремят как танки,
Всю жизнь я помнил профиль Ваш
И дом старинный на Фонтанке.
1929
МОСКВА
Как ладонь, земля поката
И как совесть нечиста,
Вот затем-то вдоль заката
Распростёрся храм Христа.Неприступны, будто горы,
Удалившись на покой,
Высоко стоят соборы
Над чернеющей рекой.И упорствуя по склонам,
С мостовой едва-едва
Естеством своим зелёным
Тщетно борется трава.Ты не тополь, в самом деле,
С пыльным ворохом листвы,
Но влачи свои недели
В душном воздухе Москвы.Плески вёсел, крики с лодок,
То гитара, то гармонь,
Злись на целый околоток,
А гуляющих не тронь.И в который раз зевая
Я смотрю, как вдоль реки
Красные зрачки трамвая
Проплывают, далеки.Но пленён старинной модой
Я приемлю жребий мой -
Тёмным вечером с природой
Разговор глухонемой.
18 мая 1929 года