С этими словами госпожа посол изящным жестом извлекла из рукава написанное на гербовой бумаге письмо и протянула его королеве.
В обычных обстоятельствах использовать магию в присутствии кейлонгцев считалось верхом дурных манер, но, похоже, Шаэ уже израсходовала львиную долю вежливости, отпущенную ей на этот вечер. Письмо выпорхнуло из ладони пожилой женщины и бумажным голубем скользнуло в руки королевы. Легкий ментальный звон подтвердил, что перед тем как прикоснуться, Шаэтанна проверила бумагу на наличие ядов, заклинаний и иных смертельных ловушек.
Глаза юной королевы пробежали по строчкам, лицо ее осталось непроницаемым. Затем бумага по воздуху подлетела к магистру Алория, давая ему возможность ознакомиться с содержимым. Но Тэйон едва скользнул по ней взглядом. Он и без того прекрасно знал, что там написано:
«Госпожа посол, я хотел бы принести Вам официальные извинения за постыдный инцидент, имевший место пять дней назад на приеме у стража ди Шеноэ…», «…Все произнесенное в роковой вечер имело своей целью спровоцировать лэрда ди Шеноэ и являлось следствием наших с ним личных разногласий…»
За спиной раздалось шипение призрачной Таш, видевшей сей шедевр эпистолярного искусства впервые. Она не стала сейчас вслух объяснять, что думает об умственных способностях возлюбленного супруга. Он и сам вполне мог это вычислить.
– Благородство наказуемо, – светским тоном заметил мастер ветров, протягивая письмо сидевшему перед ним молодому ди Шеноэ. – Я всегда об этом знал, но нечасто случается получить столь яркое подтверждение. Означает ли неприятие моих извинений, что вы признаете «все произнесенное в роковой вечер» чистой правдой?
Кейлонгка и не подумала испугаться гнева, вдруг полыхнувшего в янтарных глазах бывшего сокола. И когда заговорила, обращалась уже только к королеве:
– Ваше высочество, я хочу подчеркнуть, что любые действия моего императора вызваны желанием отомстить за трагическую гибель стража ди Шеноэ. Этого требует честь Кей. Смерть убийцы нашего союзника удовлетворит требования чести, и слуги империи покинут границы Лаэссэ.
Восхитительно. Просто восхитительно. Если бы у Тэйона не было доказательств обратного, он заподозрил бы, что госпожа посол в сговоре с ди Эверо. Но поскольку это не так… то с кем же она в сговоре на самом деле?
Королева откинулась на спинку трона, сузившимися глазами следя за неподвижно застывшей кейлонгкой.
Тишина повисла в зале, оглушительная и хрупкая, как затишье перед бурей. Тэйон прикрыл веки и сосредоточенно думал в сторону Шаэ: «Держите себя в руках!» Если королева сейчас сорвется, это будет конец. Ни один подданный больше никогда не поверит, что она не сумасшедшая, не опьяненная собственной магией истеричка Нарунг. Никто не позволит ей править городом.
А поддержавшего ее мастера ветров, скорее всего, скормят кейлонгцам.
Один из стоявших за спиной будущей правительницы моряков протянул руку и подозрительно естественным (и противоречащим любому протоколу) движением коснулся кончиками пальцев ее плеча.
А затем грянула буря.
И звучала она почему-то грохочущим шепотом.
Мысленным.
«Иными словами, – произнесла Шаэ, и глаза ее были полны силы, а мысленный голос отнюдь не казался тихим, – император послал атакующий флот, чтобы поддержать банальный мятеж, устроенный одним из наших нобилей. Когда и нобилю, и мятежу пришел конец, они решили воспользоваться ситуацией и устроили резню во владениях своего так называемого „союзника“. Но появление адмирала д'Алория коренным образом изменило ситуацию. Теперь, даже если эти фанатики каким-то чудом и сумеют войти в порт, то перед этим понесут такие потери, которые сделают задачу захватить набитый магами город совершенно невыполнимой.