* * *
Я сидел на краешке кровати, подкидывая к потолку и ловя железную корону. Кабал бестолково прыгал вокруг и тявкал, пока я рассеянно напевал:
Холодное железо - изгоняет фей.
Черный век железа - пора дурных смертей,
Не волшебства, а гнусной, как смертный грех, судьбы -
В итоге бесконечной, бессмысленной борьбы…
- А ведь наши волшебники неплохо продвигаются, - заметил я, прекратив жонглировать короной. Кабал, рыча, вцепился в нее зубами. Пожалев его зубы, я ее отобрал и сунул под служащую покрывалом волчью шкуру. - Хотя зачем им понадобилось поправлять Стоунхендж, ума не приложу…
- Угу, - сказал Олаф, не поднимая головы от выверяемого им чертежа. - Неплохо, это не то слово, раз слухи доходят уже не только по радио.
- Шумновато у них получается.
- На себя посмотри, мышка серенькая.
- Ладно, ладно. Другое плохо - народ по домам не спешит разъезжаться. Все чего-то ждут.
- Пеллинор переселился в рощу.
- Это верно. Почти прямо под стенами.
- Эктор решил заняться делом и уехал.
- Кей и Бедвир остались. Вроде как навсегда. Но в их случае это даже радует. Пусть они занимаются обычным хозяйством.
- Леодегранс умчался. И Гвенивер тоже.
- Так и будем перечислять поштучно? А ведь весна. Самое время для очередных набегов. Море успокоилось.
- Кой черт? Урожая-то еще никакого.
- Ага! Вот поэтому они все тут и торчат! Да всю дичь в этих лесах уже можно загонять в Красную книгу!
- Можно.
За окнами послышались рожки. Ржание и собачий лай заметно усилились. Я поморщился и поднялся на ноги.
- Ладно. Пора ехать. И это при том, что я не люблю охоту. Хотя пустой забавой ее сейчас никак не назовешь.
- Ага, - сказал Олаф, сперва тоже было поднявшийся, и опять сел. - Пожалуй, я сегодня не поеду.
Я уставился на него как на предателя.
- Вот так, значит, да?
Он постучал пальцем по чертежу.
- Мне надо разобраться как следует с этой чертовой канализацией.
Я хмыкнул.
- Что ж, ладно. По крайней мере, это хоть полезное дело…
И что бы, все-таки, такое сделать, чтобы испортить этот действующий на нервы вечный праздник?.. В сердцах, выходя, я чуть не выбил собственную дверь.
В галерее на меня наскочил Бедвир.
- Артур, ты слышал про Мерлина?
- Что?
- Он уже побывал в Эймсбери, провел сутки в Стоунхендже, поправил там пару камней, а теперь едет сюда - он приближается! - Бедвир чуть не задохнулся с торжествующим видом.
- Да знаю я…
- Знаешь, да? - Бедвир выпустил воздух и посмотрел на меня по-знакомому подозрительно. Хотя всего-то и дел, что слухи до нас дошли одновременно. - Что ж, я тоже так и знал. Говорят, Мерлин не только вернулся. Он теперь еще и совсем другой - такой, что палец в рот не клади. Видно, дела у него на самом взлете.
- Может быть. Что это ты на меня так смотришь?
- Да вот думаю, что это ты у него на взлете.
- Конечно! - я нервно хохотнул. - Если до вечера в живых останусь! Как по-твоему, сколько еще можно праздновать, а?
Бедвир насмешливо кашлянул и с невинным видом процитировал Горация:
- "Думай о каждом ты дне, что тебе он светит последним…"
- Перестань! - буркнул я. Не объяснять же ему, что бог знает когда я почти сам это написал. - Ладно, пошли, пока у Кея рог с натуги не лопнул. Черт побери, что бы я без вас делал?
- Повесился бы, - с готовностью предположил Бедвир, пряча улыбку.
- Не исключено. - Других таких прирожденных распорядителей как Кей и Бедвир было поискать. Особенно когда кругом у всех головы забиты черт-те чем. У кого Мерлином, у кого строительными лесами, у кого водопроводом. А ведь пока все толкутся вокруг, даже этим толком не займешься.
Мы скатились по лестнице во двор, повскакивали в седла и рванули навстречу весеннему ветерку. Вот так и начнешь ненавидеть свежий воздух. Шучу, конечно. Почти.
Когда через несколько часов, проведенных совершенно бездарно, на радость Кабалу и прочим животным, за исключением тех, что предназначались первым на съеденье, мы приволоклись назад, в Камелоте явно случилось что-то новенькое. Олаф, встречая нас, старался держаться тихо, но выглядел при этом как малость ошпаренный, едва сдерживая беспокойство. В то же время на наши вопросительные взгляды он только задирал нос - мол, не сейчас - позже. В конце концов, когда нам удалось немного позже собраться вчетвером за нашим "круглым столом", Олаф соизволил объяснить, в чем дело. Оказывается, со своими чертежами он решил провести очередную разведку на местности и отправился исследовать подземелья, где и наткнулся на кое-что любопытное.
- Похоже на что-то вроде маленького bruiden - зала жертвоприношений, - сказал он. - Кто-то из наших друидов соорудил себе там уютное гнездышко.
- Обалдеть! - воскликнул Гамлет. - Что, правда? Прямо тут, в замке?
- И давно это там, по-твоему? - поинтересовался я, пытаясь припомнить, не показывал ли мне Пеллинор что-то подобное. Насколько я помнил, нет, не показывал.
- Недавно, - Олаф уверенно качнул головой. - Пару дней назад я уже осматривал эти помещения. Ты их тоже видел. Ничего там не было. Так, пустая кладовка с ржавыми железками в стенах. Может, и валялась там пара-другая костей какого-нибудь невнятного происхождения, что крысы притащили, вот и все. Теперь совсем не то.
- То есть, безобразников, которые это устроили, мы привезли с собой, - отметил Фризиан и покосился на Гамлета. - Что-то мне кажется, что тут должна быть связь с тем, что с тобой чуть не приключилось в ночь Белтейна.
Гамлет с выражением крайнего отвращения на лице вскочил со своего чурбачка.
- Прольется скоро чья-то кровь…
- Моя? - меланхолично осведомился Фризиан.
- Что? - не понял Гамлет, потом обиделся. - Да нет, кого-то из друидов, конечно!
- Тогда зачем же сразу вскакивать? Давай уж дослушаем.
- Я и так дослушаю, - проворчал Гамлет и посмотрел на Олафа. - Ну, ты уже выяснил, кто там, что и почему?
- Попридержи коней, - сказал Олаф. - Предлагаю выяснить это вместе, чтобы кому-то из нас не скормили потом невзначай сердце друга, или еще какой-нибудь жизненно-важный орган. Замену ключа я уже подготовил. Из общей связки оригинал, конечно, пропал, и сегодня мне пришлось возиться с куском проволоки. Сперва я вам все это покажу, а там решим, что с этим делать. Если честно, то я грешу на Мельваса и его компанию. Но пока ума не приложу, как объяснить всем доходчиво, что так делать не надо. Ну что, двинемся, пока не стемнело?
Мы прихватили пару масляных ламп и отправились в подземелье. Со ступеней слегка осыпалась каменная крошка. Мрачноватое местечко, не всякий сюда спустится ради развлечения, рискуя повредить себе все кости на полуразрушенной лестнице. Олаф отпер нужную дверь и толкнул ее внутрь помещения. Мы все невольно потянули носом - из образовавшегося проема потянуло странным душком.
- Я туда не пойду, - пробормотал Гамлет. - Черт его знает, чем мы там надышимся…
- Ерунда, - сказал Олаф. - Тут уже был этот запах, когда я приходил сюда в первый раз, и ничего пока не стряслось. Теперь он еще и слабее.
Bruiden, как назвал это место Олаф, на самом деле означает пиршественный зал, но также и зал для торжественных жертвоприношений, совершаемых обычно в пышности, без особенной тайны, по протоколу, и далеко не всегда их можно было назвать общественно-опасными деяниями. Возможно, и тут все было не так скверно, как решил Олаф.
Вдоль стен в комнате стояло несколько небрежно сколоченных скамеек, пара-другая козел и доски, служившие складными столами. В нише в глубине рассыпались пропитанные быстро проникающей здесь, в подземелье, сыростью, угли и зола. Стены ниши были закопчены, а вверху ее была отдушина, каким-то образом неплохо справлявшаяся с ролью дымохода, иначе при таком-то количестве оставшейся золы неведомые бражники угорели бы здесь насмерть. Посреди комнаты появились откуда-то несколько крупных камней с просверленными кое-где отверстиями. Поверхность была залита засохшей бурой и липкой субстанцией. С четырех углов круглыми отрешенными глазами на это нагромождение камней взирали вырезанные из дерева со своеобразной удивительной эстетикой небольшие, по пояс человеку, потемневшие и потрескавшиеся от времени божки. Их выпуклые рты также были любезно смазаны той же бурой субстанцией… да ладно, кто из нас сомневается в том, что это была кровь? Другой вопрос - чья. Может быть, всего лишь козья.
- Любопытно, конечно, - сказал я. - Но мы не можем быть уверены, что это было человеческое жертвоприношение.
- Впрямую - нет, - сказал Фризиан. - А ты можешь представить себе что-нибудь другое, что могло тут произойти?
Я пожал плечами, оглядываясь. В остальном все было аккуратно и чисто. Никаких вам брошенных на виду останков. Даже в золе.
- Полагаю, не следует забывать об объективности.
- А это расположение камней и отверстий, чтобы привязать жертву? - продолжал Фризиан. - Чисто анатомически…
Олаф еле сдерживал коварную ухмылку.
- Кажется, в прошлый раз я смахнул изображение в том углу, - заявил он с озабоченной невинностью. - Оно стояло не так. Эрик, сдвинь-ка его немного влево.
- Этого? - спросил я, кладя руку божеству на голову.
- Ага, приподними его, он легкий.
Я подозрительно посмотрел на его ухмылку.
- И что я увижу?
- Только то, что увидел я.