И тихий звон летит по свету,
В упругом воздухе плывет.
И знаю я,
Что бога - нету…
И кружит в небе самолет…И жизнь моя еще в начале.
И даль аукает: "Иди!.."
И нет ни бога,
Ни печали.
И все, что будет, -
Впереди.1972
* * *
Больше многих других потрясений,
Что отпущены щедрой судьбой,
Помню солнечный день предвесенний,
Помню город разрушенный мой.Бело-розовый, зыбкий - от снега.
От кирпичных разрубленных стен, -
Он теснился до самого неба,
Словно в белом тумане летел.Незнакомый, притихший, суровый -
Словно призрачный дымный погост…
А вдали золотился сосновый,
Наведенный саперами мост.На ступенях знакомого спуска,
Ах, как сердце забилось тогда!
Вот и домик на улице узкой…
Но была за углом - пустота…Только виделись дальние дали -
Необычно, просторно, светло.
Только черные птицы летали
И поземкой с обрыва мело.Тополей обгорелые руки.
Обнаженный пролет этажа…
В первый раз
Содрогнулась от муки
Защищенная детством душа.1972
* * *
У степного переезда
Предвечерняя полынь.
И откуда - неизвестно,
Слишком ранняя теплынь.Год назад пришла победа…
Паровоз свистит вдали.
Теплый руль велосипеда,
Дух горячий от земли.Еду тропкой пришоссейной,
Задеваю лебеду.
А велосипед - трофейный,
Очень легкий на ходу…Я живу, еще не зная,
Что дорога нелегка,
И полынь в начале мая
Не особенно горька.Впереди иные грозы.
Дышит с юга суховей…
Тихо светятся березы
По окраинам полей.Непонятна, неизвестна
Отуманенная синь.
И дрожит у переезда
Придорожная полынь.1972
* * *
Снова дрогнуло сердце от боли.
Снова падают листья в ручей.
На изрытом картофельном поле
Собираются стаи грачей.Впереди, за лугами пустыми,
Где кончается желтый покос,
Что там видится в розовом дыме
За вершинами стылых берез?..Вот и вечер пришел незаметно.
И просторы уснули в тиши…
Может, все-таки вправду бессмертна
Хоть какая-то память души?Может, в чем-то возможна бескрайность,
Над которой не властны года?
Если в смерти забудется радость,
Пусть продлится хотя бы беда.Чтоб лететь и лететь по раздолью
Под стихающий крик журавлей
Этой вечной березовой болью
Над просторами сонных полей.1972
* * *
Качается мерзлый орешник,
Стучит на холодном ветру.
И я - неприкаянный грешник -
Опушкой иду поутру.Блестит на дороге солома,
Деревья стоят в серебре.
И все мне, как прежде, знакомо
В пушистом седом январе:Болотца замерзшее блюдце
И в теплом снегу - камыши…
Но только уже не вернуться
В прозрачную юность души.Растаяла в годы скитанья,
Как этих дерев серебро,
Блаженная радость незнанья,
Начальная вера в добро.И только по склонам бесснежным,
Где стога замерзший комок,
Еще не угасшей надежды
Струится наивный дымок.1972
* * *
Холодный день на Иссык-Куле
И волны с просинью свинца!
Когда-нибудь забыть смогу ли
Полынный запах чебреца?Как у высоких гор киргизских
Меня нежданно потрясло
В сухих плетнях, в оградах низких
С названьем Липенка село!..И впрямь живут в семье единой
Потомки тех, кого сюда
В начале века с Украины
Вела суровая беда.И все знакомо в поле черном -
Посевы, вербы, камыши…
Как будто я в родном Подгорном,
В степной воронежской глуши.Вот только горы, что застыли
За планкой крайней городьбы…
А впрочем, горы тоже были
В нелегкий час моей судьбы.На перепутьях горных тропок
И я судьбу свою искал.
Среди колымских круглых сопок,
Среди иркутских желтых скал.И все сошлось в прибрежном гуле
На странной точке бытия.
Как будто здесь,
На Иссык-Куле,
И вправду жизнь прошла моя.1972
* * *
Спугнул я зайца на меже
На предвечернем тихом поле.
И что-то дрогнуло в душе,
Как от давно забытой боли.И вспомнился далекий год.
Послевоенный мокрый грейдер.
Седая ива у ворот.
Над пустырем холодный ветер.И вспомнилось: иду босой,
Иду в поля по чернозему.
А дождь - сверкающий, косой -
На крышах вымочил солому.И весь в окопах был покос,
За ним бурьян стоял стеною…
А сколько зайцев развелось
В полях, истерзанных войною!..О, эти комья на стерне
И эта черная дорога!
И вдруг ожившая во мне
Та позабытая тревога!..…А заяц прыгал через лен
И скрылся в низеньких ракитах.
Как будто он -
Из тех времен,
Из тех полей полузабытых.1972
* * *
Ал. МихайловуЕще не все пришли с войны.
Не все прогоны были сжаты.
Среди июльской тишины
Стояли сумрачные хаты.И пожелтели огурцы
На приовражном суходоле.
И были сложены в крестцы
Снопы на бедном нашем поле.Потом на глиняном току
Цепами женщины стучали.
И бесконечное "ку-ку"
Кукушки дальние кричали…И ясно слышится теперь,
Как возле тока у колодца
Скрипел и плакал журавель
О тех, кто вовсе не вернется…Открыты новые миры.
Покорены глухие дали.
Но журавель -
До сей поры -
Мелькнет вдали
Как знак печали.И на любой тропе судьбы
Все вижу - явственно до боли, -
Как ровно сложены снопы
В послевоенном бедном поле.1972
* * *
Деревья с черными грачами
И горечь тающего льда.
И размываемый ручьями
Остаток санного следа.А за темнеющим сараем
В тумане пойменных низин -
Кора зеленая, сырая
Уже оттаявших осин.И на окраине селенья,
Где тучи теплые висят,
Тревожным духом обновленья
Уже окутан сонный сад.И рядом с древней колокольней,
Где синий свет и высота,
Опять надеждою невольной
Душа наивно занята…О, если б все-таки оставить
В грядущей неизбежной мгле
Пускай не жизнь,
Хотя бы память
Об этой жизни на земле!1972
Калина красная - калина черная
* * *
На лыжах при большой луне
По спящей улице селенья
Приятно в детстве было мне
Бежать без страха и волненья.И одиноко и легко
Скрипели старенькие лыжи.
И было видно далеко
Домов заснеженные крыши.И вдруг неведомо куда
По небу быстро покатилась
Большая круглая звезда
И белым светом засветилась.И не звезда, а целый шар -
Холодный, огненный, хвостатый…
И я порывисто дышал,
Взбегая на крылечко хаты.И мать на странный мой рассказ
Испуганно перекрестилась…
Я вспоминал потом не раз,
Как та комета прокатилась.Она упала за столбы,
За мостик железнодорожный,
Как предсказание судьбы -
Далекой, странной и тревожной.1973
ДОРОГА
Ю. КиселевуВсе меньше друзей
Остается на свете.
Все дальше огни,
Что когда-то зажег…
Погода напомнила
Осень в Тайшете
И первый на шпалах
Колючий снежок.Погода напомнила
Слезы на веках.
Затронула в сердце
Больную струну…
Давно уж береза
На тех лесосеках
Сменила
Спаленную нами сосну.И тонкие стебли
Пылающих маков
Под насыпью ветер
Качает в тиши.
Прогоны лежнёвок
И стены бараков
Давно уже сгнили
В таежной глуши.Дорога, дорога…
Последние силы
Злодейка цинга
Отнимала весной.
И свежим песочком
Желтели могилы
На черных полянах
За речкой Чуной.Зеленые склоны
Да серые скалы.
Деревья и сопки,
Куда ни взгляни.
Сухие смоленые
Черные шпалы -
Как те незабытые
Горькие дни.Дорога, дорога
По хвойному лесу.
Холодная глина
И звонкая сталь…
Кому-то стучать
Молотком по железу.
Кому-то лететь
В забайкальскую даль.Дорога, дорога.
Стальные колеса.
Суровая веха
В тревожной судьбе.
Кому-то навеки
Лежать у откоса.
Кому-то всю жизнь
Вспоминать о тебе.1973
* * *
Земля, поросшая травой, -
Какое это чудо!
И запах мяты луговой
Неведомо откуда.И эти низкие дома,
По-южнорусски - хаты.
И эти нивы у холма,
Просторны и покаты.