Клиенты даже переспросили Псеку, а точно ли это те самые проходимцы, каких они ищут. Но Псека твердо указывал на Темизона. Темизон их тоже заметил и переглянулся с дружками.
- Это они нас ищут, - сказал он им тихо, - если что, все вместе пробиваемся к выходу.
Драки Темизон не боялся. Для него это было привычное дело, но его смущала многочисленность врагов. Поэтому он приготовился к серьезным разборкам. А клиенты в нерешительности столпились у входа в раздевалку. Они не знали, что делать. Нападать ни с того, ни с сего им было неловко, но надо было что-то предпринять, иначе боевой пыл клиентов мог совсем улетучиться. Поэтому Баселид взял инициативу на себя и заорал во все горло:
- Это они! Я узнал их! Они украли мою одежду! Это воры!
И с этим криком Баселид устремился на Темизона. Клиенты подхватили его клич:
- Воры! Воры! Бей их! - заорали они на всю раздевалку и поспешили в атаку за своим голым предводителем.
Клиенты решительно напали на своих врагов со всех сторон. Те яростно ста-ли отбиваться могучими кулаками. Началась настоящая свалка. Грохот падающих скамеек, брань, крики и визги неслись наружу и переполошили купающихся. Те, кто пришел в баню просто помыться, выскакивали теперь из раздевалки, чтобы не попасть под удары дерущихся. Другие же, привлеченные шумом и криком, на-оборот сбегались к раздевалке, беспокоясь за оставленные там вещи.
Кто-то говорил, что в раздевалке поймали шайку воров и теперь ее нещадно избивают. Иные утверждали, что на раздевалку напали грабители и хотят унес-ти все вещи купающихся. В суматохе ничего нельзя было разобрать, и у неко-торых и впрямь под шумок стащили одежду. Крики дерущихся и обворованных сме-шались в общий шум.
Клиенты дрались отчаянно. Никому из них не хотелось оставаться сегодня без денег. Темизона и его дружков спасло лишь то, что половина клиентов была укутана в длинные неудобные тоги. Клиенты путались в складках своей громоздкой одежды, падали на пол, и их топтали свои же. А тут еще раздевалку наво-днила голая толпа тех, кто пытался поскорее забрать из ниши в стене свою одежду. Некоторых из них клиенты принимали за своих врагов и тоже били. Всеобщая неразбериха и толчея помогли Темизону и его приятелям ускользнуть из раздевалки. Но ушли они оттуда порядочно потрепанными и помятыми. У одного клиенты вырвали целый клок волос, другому же зубами отодрали кусок кожи на ноге. Самому Темизону разбили губу, и он еще долго слизывал сочившуюся кровь.
А клиенты торжествовали победу. Несмотря на свои разбитые носы и синяки, они были в приподнятом настроении. Патрон должен был остаться ими доволен.
Пока клиенты бились в раздевалке за доброе имя своего патрона, Квинт, сидя в носилках, дожидался у бани своего раба. Он послал его в баню проследить, как клиенты выполнят его приказ и будут мстить болтунам.
Запыхавшийся раб доложил хозяину, что клиенты устроили в раздевалке целое побоище и что он не удивится, если сюда вскоре явятся солдаты унимать драку. Довольный Квинт приказал носильщикам нести его домой. Здесь ему теперь де-лать было нечего. Он опасался, как бы его потом не обвинили в подстрекатель-стве к беспорядкам. И только Луций не хотел уезжать.
- Давай, Квинт, останемся, - упрашивал он брата, - я хочу узнать, чем все закончит-ся.
- Потом узнаешь, - пробурчал Квинт в ответ, - и так все уже ясно. Набьют этим бродягам морды - вот и все.
- Да хотелось бы глянуть, что там происходит, - порывался Луций в баню.
- Иди, смотри, - не стал удерживать его Квинт, - только учти, я тебя ждать не буду.
Луций никуда не пошел и остался сидеть в носилках. Ему совсем не улыба-лось тащиться через весь город пешком. Он тоскливо поглядел на удаляющуюся баню.
- Эх, жаль, - проговорил он с досадой, - такое зрелище пропустим.
- Зрелище я сейчас у себя дома устрою, - зловещим голосом произнес Квинт. - Эта дрянь у меня попляшет.
Квинт имел в виду свою жену. Он не сомневался, что Юлия изменяла ему с каким-то атлетом, и горел желанием отбить у нее охоту таскаться по любовни-кам. Луций одобрял порыв своего брата и советовал Квинту отправить Юлию в имение. Пусть она там среди овец и баранов ищет себе ухарей.
- Отправлю, не сомневайся, - ответил Квинт, - но сначала я хочу узнать, как она умудрилась обмануть моих германцев. Это же такие псы, что их просто так не проведешь.
- А кто тебе сказал, что она их обманула? - рассуждал Луций. - Она могла их запросто подкупить. Варвары все продажны, за денарий родную мать продадут. Она им хорошо заплатила, вот они и делают вид, что ничего не замечают.
- Навряд ли, - засомневался Квинт, - они преданные рабы.
- Не смеши меня, Квинт, у варваров подлая натура. Им пятки надо поджарить, тогда они все расскажут.
- Не волнуйся, если они в этом замешаны, я им поджарю не только пятки.
Когда Квинт подъехал к своему дому, Юлия уже вернулась из храма и сидела у себя в комнате. С ней была Фотида. Юлия устроила служанке настоящий раз-нос, и все из-за поддельного перстня. Для Фотиды это было большой неожидан-ностью. Она растерялась и обвиняла в обмане ювелира. Сказать, что она купила перстень на рынке, Фотида не могла. Юлия запретила ей покупать украшения у всяких торгашей, потому что эти жулики могли подсунуть что угодно.
- Ты где купила перстень? - допытывалась Юлия у Фотиды.
- На Аргилете, - ответила Фотида, запинаясь, - там, возле булочной есть ювелир-ная лавка.
- Больше там ничего не покупай, поняла?
- Поняла, - ответила Фотида послушно.
- И в следующий раз будь повнимательней. А то этот атлет так разорался, что я аж испугалась, как бы его крики не услышали германцы.
- А вас не было слышно, - успокоила ее Фотида, - хор пел очень громко. Да еще корибанты на Гавра набросились. Они ему за сегодняшнюю утреннюю проверку мстили. Он еле от них отбился, - весело сообщила Фотида госпоже и поведала ей о перебранке германцев со служителями Кибелы.
Своей забавной болтовней она несколько смягчила Юлию. Быть особо суро-вой с Фотидой Юлия не могла. Она еще нуждалась в помощи своей служанки, и, кроме того, Фотида слишком много знала. Правда, если бы она вздумала что-либо рассказать Квинту, то в первую очередь досталось бы ей.
Квинт вошел в свой дом, как во вражеский лагерь. Он бросал злобные взгляды на рабов, словно заранее видел в них врагов и предателей. Ему не терпелось поскорее устроить допросы всем тем, кого он подозревал в заговоре с Юлией. Он не сомневался, что сейчас без труда найдет подтверждение словам болтуна из бани. Для этого у Квинта было достаточно нужных сведений.
Начать он решил со своей жены. Однако он заранее предвидел, что с ней ему придется труднее всего. Эта изворотливая змея могла вывернуться из любой ситуации. Надо было сперва загнать ее в угол, а уж потом брать за горло: застать ее врасплох было нелегко. Поэтому Квинт отбросил первоначальную мысль ворваться к Юлии, подобно разъяренному льву. Излишняя горячность только бы все испортила. Тут необходим был другой подход. Квинт хорошо пом-нил изречение полководца Суллы Счастливого, что там, где коротка львиная шкура, надо пришить лисью. Квинт взял это на вооружение и, подавив в себе гнев, принял личину ничего не подозревающего мужа.
Насвистывая веселую песенку, он с беспечным видом поднялся к Юлии в комнату. Перед этим он шепнул своим гладиаторам, чтобы они без лишнего шума заточили в подвале германцев, приставленных следить за Юлией. С ними Квинт намеревался поговорить по-другому. О Фотиде он тоже не забыл и распорядил-ся схватить и ее.
В тот момент, когда Квинт вошел в комнату жены, Юлия сидела перед большим зеркалом на трехногом стульчике. Фотида стояла сзади и приводила в поря-док прическу госпожи. После любви с Гермархом прическа Юлии заметно растре-палась, и теперь Фотида старательно поправляла ее локоны.
Юлия чуть обернулась, чтобы глянуть, кто к ней вошел, и вновь выпрямилась, потому что прекрасно видела Квинта в зеркале.
- Ты куда-то собираешся? - спросил ее Квинт как ни в чем не бывало.
- Нет, я только что пришла из храма, - ответила Юлия, - замаливала там твои грехи перед Кибелой.
Она произнесла это укоризненным тоном, словно напоминая мужу о его утреней выходке.
- Лучше бы ты свои грехи замаливала, - сказал Квинт оскалясь.
- А мне нечего замаливать, - ответила Юлия сухо, - я богиню не оскорбляла. А ты почему так рано вернулся? - спросила она, всматриваясь в напряженное лицо мужа.
- Я друзей в бане встретил, - весьма искусно врал Квинт, - хочу с ними сей-час пообедать.
- А, вон оно что, - Юлия перевела взгляд на свое отражение, - опять будете пьянствовать до утра?
Квинт ничего на это не ответил, повернулся к Фотиде и сказал ей:
- Сбегай-ка вниз, позови сюда Гавра, он в атриуме.
- Что, больше некого послать? - произнесла Юлия недовольно, - ты что, не видишь, она прическу мне делает.
- Ничего, она сейчас вернется, - сказал Квинт, и когда Фотида ушла к поджидавшим ее внизу гладиаторам, он с кривой улыбкой подступился к Юлии.
- Пойдем, по-сидишь с нами, - предложил он ей, - все равно тебе делать нечего.
Юлию насторожило это приглашение.
- Нет. Ты же знаешь, я не люблю ваши пирушки, - отказалась она.
- Пойдем, не упрямься, - настаивал Квинт, - там есть твои знакомые, они спрашивали о тебе.
- Мои знакомые? - удивилась Юлия, - и кто же?
- Разные. Гней Руф пришел…
- Ну, это больше твой знакомый, чем мой. Я его почти не знаю. А кто еще? - по-интересовалась Юлия.
- Еще пришел Гермарх, - сочинял Квинт на ходу, - ему не терпится с то-бой повидаться.