* * *
Утро, светлое и свежее, в пении птиц и аромате роз, встретило Сириска волной здоровой силы, и он понял - рана отступила, и он сможет сегодня встать. Дела ждали его всюду и радовали своим азартом и интересом.
Работа уже кипела на клере и только тут, во внутреннем дворике, было тихо - шум едва доносился сюда из-за стен дома. Сириск смотрел вокруг. Все было давно знакомо с детства, но многое и изменилось. Вот его комната. Сириск вошел в нее и первое, что бросилось ему в глаза, - пустота там, где висели его доспехи. Меч, шлем, панцирь, поножи - все осталось у скифов. Но было еще два меча. И отцовский панцирь висел на месте. И его шлем и поножи. Слегка поблескивая бронзой, доспехи ждали своего часа.
- Не долго вам тут висеть, - тихо сказал Сириск и попробовал меч. Он был остр, как бритва, и Сириск улыбнулся, вспомнив отца. Гераклид все делал отменно.
- Два меча и один панцирь - маловато на двоих, - услышал он сзади голос отца.
- Отец! - Сириск обернулся.
- Ты встал уже? Как рана?
- Намного легче. Сегодня…
- Родные стены лечат. - Отец улыбнулся, как в детстве. Они вышли в сад.
- Поешь фиги, они уже заждались тебя.
И верно, его любимое фиговое дерево все было покрыто темными, сочными плодами. Оно было особо дорого ему - ведь он посадил его вместе с мамой и растил и холил вот уже несколько лет.
Сириск осмотрел сад. Все радовало его глаз: виноград набирал силу, старая груша обильно плодоносила. Виноградные лозы, что оплели всю ее крону, дали в этом году сотни увесистых кистей.
- Хайре, брат! - Килико порхнула к брату, нежно обняла его и так же быстро убежала. Было много работы. Близилась пора сбора винограда.
- А Крит где? - крикнул Сириск вслед сестре.
- Он давно с отарой в степи.
Лицо Сириска омрачилось.
Сириск хотел пройти к давильне, посмотреть, все ли готово к приему винограда. Какой-то шум привлек его внимание. Он услышал стук колес. Кони заржали за стеной.
- А где мой друг Сириск? - услышал он громовой голос Евфрона.
Сириск выскочил на дорогу и увидел: Евфрон ловко спрыгнул с колесницы. Они обнялись.
- Да, брат Сириск! То, что мы живы - это уже чудо!
- Боги за что-то пощадили нас. - Сириск пригласил друга в дом. Навстречу им вышла рабыня.
- Что прикажете, господин? - обратилась она к Сириску.
- Это что за чудо? - Евфрон был приятно поражен красотой девушки.
- Это наша рабыня Кария. - Сириск улыбнулся. Он знал: Евфрону нравились молоденькие девушки. - Но ты же не для этого приехал, Евфрон?
Евфрон проводил Карию долгим взглядом.
- Ах, как покачиваются ее бедра!
Сириск еще громче засмеялся. Они прошли в комнату и расположились на ложах.
- Ты все такой же, Евфрон!
- Да, да! Но сколько жизни в бедрах этой рабыни. Как они играют, словно…
- Ты стал поэтом?
- Нет, Сириск, нет. А приехал я проведать тебя. И заодно…
Евфрон хлопнул в ладоши. Мгновенно дверь отворилась, и в комнату, где они возлежали, раб внес шлем; затем появились панцирь, меч, поножи, лук со стрелами.
- О боже! Евфрон! - Сириск вскочил, не веря своим глазам. - Это мне?
- Это подарок Агасикла. Так он благодарит тебя за спасение сына.
- Это же целое состояние! - Сириск надел панцирь. Водрузил на голову шлем. Взял в руки меч. Все было впору, удобно. И меч был удивительной работы. Чуть длиннее и уже обычного, он сидел в руке, будто вырос из нее.
- Наша дружба не дешево стоит, а, Сириск?! - Евфрон ударил его по плечу. Сириск обнял друга в порыве благодарности.
Впорхнула Кария. Она внесла кратер с вином. Появились груши, персики, фиги. Тушеная баранина разнесла такой аромат, что Евфрон привстал.
- О! Очень хорошо! Дорога была не из легких!
Они ели, а Кария ловко ухаживала, иногда касаясь Евфрона, как бы случайно, то грудью, колыхавшейся под свободным хитоном, то бедром, сверкавшим иногда в складках на боку.
- О! - смеялся Евфрон.
- Да! - улыбался Сириск. - И все же, как там Херсонес? Что Сострат?
- А ты надолго еще здесь задержишься? - Евфрон вытер руки и взял канфар с вином. - Неразбавленное! Отлично!
- Еще не знаю, - Сириск задумался. - И что можно сказать наперед? После схватки, после этой крови… Там, в Афинах, там все казалось иным. Клер, дом, ковыльные поля… Помнишь, как мы скучали по ним?
- О! Цветущие вишни в месяце фаргелионе! А Дионисии, когда красавицы хмельны и дарят поцелуи всем, кто улыбчив! А наши корабли в гавани! А шум волн! Только у нас, в Херсонесе, так плещут и шумят волны! А сады! А бескрайние пшеничные поля, что золотой каймой украсили весь берег!
- О, Евфрон! Признайся, ты начитался Гомера? Или Гесиода? - Сириск с восторгом посмотрел на Евфрона.
- Нет, Сириск! - Евфрон вдруг привстал и, допив вино, задумчиво посмотрел прямо в глаза Сириску.
- Друг мой, а ведь все это у нас скоро могут отнять! - И тень наплыла на лицо Евфрона, как темное облако на золотое пшеничное поле.
- Да! - Сириск понял все.
Они долго молчали. Наконец, Евфрон сказал:
- Я был на народном собрании вчера. Глупцы! Они надеются на крепкие стены!
- Но…
- Сириск! Я не случайно приехал! Мне нужен ты! Не так уж много у нас тех, кто может завладеть умами. После собрания народа я понял: они сошли с ума. Ведь ты же знаешь: когда боги хотят наказать человека - они лишают его разума!
Евфрон вскочил на ноги и стал ходить вдоль стены, где Сириск успел уже развесить доспехи.
- Евфрон, но я бы не сказал, что наш народ глуп. - Сириск тоже встал. - Мы демократы и это… сам посуди… богаче и лучше нет города во всей Таврике… Пантикапей - и тот не может тягаться с нами.
- Демократия! Да пойми же ты, Сириск! Оглянись! Эти демократы, они слабы против любого скифского тирана, царя, вождя. Те собирают силу в один кулак и бьют нас. А наш Совет пока раскачается да пока решит, да еще найдется какой-нибудь умник и все напортит! Вспомни, как нас посылали в глубокий дозор? Неделю кричали в Совете!
- Евфрон! Ты этого не говорил, а я не слышал! Ты что же, забыл рассказы наших дедов? Вспомни рассказ Ктесия, когда тиран взял власть в Геракл ее, на нашей родине. Как все дрожали и день и ночь! Как он лично отрезал мечом людям языки? Как заставлял людей убивать друг друга… И не случайно наши пращуры подняли бунт и захватили корабли! Не от хорошей жизни переплыли через море и основали Херсонес?!
- Ах, Сириск! - Евфрон тяжело вздохнул. - Все так, но я… Я скифов этих зубами бы грыз… этих всех людоедов - андрофагов, гелонов, меланхленов. Пусть тартар их возьмет! Я их… вспомни плен.
- Помню. - Сириск подошел вплотную к другу. - И знаешь… меня ведь скиф и спас. Он мне веревки разрезал и сказал: "Не все скифы хотят войны".
- И в то же время у них есть палестра, где молодых воинов учат войне, а затем посылают в набеги на наши клеры! Сколько уже их было?
- Так что ты хочешь?
- Я хочу спасти наш город, Сириск. Я хочу использовать те знания, которые нам преподал наш учитель в Афинах Еврилох! Он так любил тебя!
- Да. - Сириск улыбнулся.
- А где он теперь? Лежит в земле. А кто его убил? Ты помнишь?
- Кочевники.
- Вот видишь! А сколько знаний, планов, идей было в его голове! И все прахом!
- Что же делать? - Сириск подошел к небольшому окошку: за решеткой, вдали, ветерок блуждал по ковыльному океану. Работники собирали ранний виноград. А совсем рядом, внизу, отдыхали Кария и Килико.
- Я знаю, что делать! Но ты должен поклясться, что до поры нас не выдашь.
- Нас?
- Нас. - Евфрон перешел на шепот. - Это очень серьезно, Сириск. И если ты с нами, то… мы спасем наш город.
- Но убьем демократию? - Сириск сказал это без злобы, спокойно, задумчиво.
- Нет, не убьем. - Евфрон почувствовал, что Сириск, как бывало раньше, на диспутах, на его стороне. - Не убьем, а только на время приостановим, понимаешь? Я расскажу тебе мой план, но поклянись, что никто не узнает о нашем разговоре!
Сириск немного помолчал. Затем снял со стены меч и сказал:
- Клянусь, что не предам друга и никто не узнает о нашем разговоре. Клянусь Зевсом, Геей, Гелиосом, богами и богинями Олимпийскими. Если правда жизни меня склонит к изменению убеждений, то я, клянусь, не примкну ни к той, ни к другой стороне, а отдамся служению богам и наукам!
- О, Сириск! Клятва твоя сложна, но мудра! Клянусь и я нигде и никогда об этом разговоре не упоминать! Пусть Зевс-громовержец, Гея, Гелиос будут свидетелями этой клятвы и нашими судьями.
Сириск и Евфрон обнялись.
- Итак, Сириск! - Евфрон посмотрел вокруг. - Давай выйдем. Я на песке тебе все покажу.
Они вышли во внутренний дворик. Солнце ласкало лица. В маленьком бассейне на воде играли его лучики и отражались на стене.
- Впрочем, давай я тебе все покажу на этой стене.
Евфрон взял осколок черепицы и нарисовал на стене карту.
- Вот Таврика. Мы знаем все ее земли. Еще недавно можно было свободно торговать и ездить на охоту в глубь лесов.
- Да, было время. - Сириск внимательно смотрел на план.
- Вот мы, - Евфрон обвел кружком Херсонес. - Вот Пантикапей, вот Феодосия, вот сотни наших клеров по всему берегу, кроме горной Таврики.
Евфрон с восторгом увлеченного стратега чертил план. Сириск внимательно смотрел. Они не заметили, как чья-то тень мелькнула в одной из дверей.