Тетя Селина шмыгнула носом и сказала мисс Фанни, что той не следует ставить больше, чем на пару перчаток, "и не на твои французские, моя маленькая дурочка. Вообще, не представляю, куда катится мир или о чем себе думает Генри Дюберли, если разрешает тебе играть в карты. Без сомнения, он станет одним из тех мужей, которые разрешают своим женам танцевать вальс и пить портер в обществе. В мои дни такого не было. А, кстати, какие ставки?"
- О, очень маленькие, тетушка, - сказала Фанни, нетерпеливо дергая меня за рукав, - фартинг или конфетка. Лорд Джордж держит банк и все это так забавно!
- Сам лорд Джордж? - засобиралась тетя Селина, подхватывая свой ридикюль. - Тогда и я пойду - только присмотреть, чтобы ты не наделала слишком больших глупостей.
В салоне вокруг стола, за которым Бентинк вел партию в "двадцать одно", собралась довольно большая толпа и было очень весело. Он в совершенстве играл роль банкомета, называя ставки и ловко сдавая карты - ни дать, ни взять пижон на пикнике. Здесь были даже Локк и Моррисон, но они только наблюдали и чувствовали себя не слишком уверенно. Среди игроков была и миссис Абигайл Локк, а подлиза Брайант сидел рядом с ней и подсказывал. Д’Израэли играл со снисходительной миной, корча из себя великого человека, который (так уж и быть) снизошел до вульгарного занятия только потому, что это может развлечь низменные умы. С ними еще было с полдюжины старых и молодых гостей, которые деловито записывали свои выигрыши и проигрыши и с удовольствием смеялись над выдумками Бентинка.
Как только Фанни и тетя Селина заняли свои места, какой-то старик с седыми бакенбардами наклонился ко мне.
- Должен вас предупредить, - прошептал он, - что лорд Джон нас буквально выпотрошил - азарт, понимаете ли. - Он взвесил в руке несколько фишек: - Зеленые - по фартингу, голубые - полпенни, а желтые - имейте в виду - по целому пенни!
- А теперь для вас, сэр Майкл! - крикнул Бентинк, тасуя колоду. - Ну, леди, вы готовы? Тогда один за всех и все за счастливчика-победителя!
И он начал сдавать карты игрокам.
Как видите, это была глупая и абсолютно безобидная забава - просто, чтобы весело провести время, - и вместе с тем, самая роковая карточная игра в моей жизни. На первый взгляд вы бы никогда так не подумали - Бентинк мог развеселить любого. Один из игроков, унылого вида юнец лет четырнадцати, которому я бы в свое время с удовольствием дал хорошего пинка под зад, пожаловался, что проигрался дочиста, и Бентинк торжественно вручил ему два пенса. Фанни была само возбуждение; она держала карты так, чтобы я мог их видеть, и то и дело спрашивала, как ей ходить. Это давало мне возможность наклоняться и касаться ее обнаженного плеча, пока я шептал ей на ухо. Сидящая рядом с ней старая тетя Селина шевелила картами, как акула плавниками, - медленно и хищно. Она взяла четыре карты и остановилась на семнадцати очках. Бентинк внимательно наблюдал за ней, его симпатичное лицо было сосредоточенно, а большой палец лежал на следующей карте. Старуха взяла ее, это оказалась тройка. Таким образом, из пяти карт она набрала выигрышную комбинацию. Это вызвало аплодисменты. Бентинк засмеялся и крикнул: "Отличная работа, мадам!" и передал ей выигранные фишки.
- Знаете, я обычно никогда не прикупаю больше шестнадцати очков, - сообщила тетя Селина Фанни, - если только дело не идет к пяти картам. Полагаю, что это очень хорошее правило.
Игра шла своим чередом, и я поймал себя на мысли, что неплохо бы поднять ставки, чтобы показать, кто тут умеет играть по-настоящему. Как вы понимаете, основное соперничество возникло между Бентинком и тетей Селиной, которые были игроками не чета прочим. Он был одним из больших мастеров того времени, привыкшим играть на тысячи, королем карточных столов и тотализаторов, который мог спокойно наблюдать, как на скачках в Эпсоме в пять секунд просаживают целые состояния, и глазом при этом не моргнуть. А здесь он терпеливо ждал, как какая-нибудь вдова долго размышляла над ставкой в целый фартинг, или огорчался, когда унылый мастер Джерри проигрывал свои два пенса, и тут же предлагал ему взаймы.
По-моему, это Гревилль сказал, что деньги, выигранные лордом Бентинком, означают для него лишь бумажки - это была игра ради игры. Тетушка Селина была из того же теста. Она вела с ним дуэль на равных, выигрывая столь же часто, как и проигрывая, и Бентинку нравилась ее настойчивость.
Затем банк перешел к Фанни, и мне пришлось заняться ее картами. Брайант (который вызвал взрыв смеха, когда обошел стол для того, чтобы коснуться руки тети Селины на счастье), заметил, что с такой партнершей даже мне должно повезти, несмотря на то, что я считался худшим игроком в винт во всей легкой кавалерии. В этом ехидном замечании было много правды, так что я проводил его мрачным взглядом, пока он возвращался к миссис Локк, а про себя задумался, что же он на самом деле имел в виду. Затем Фанни, вся в волнении, сделала ставку, после чего привлекла мое внимание, и я сосредоточился на картах.
Как вам известно, "двадцать одно", или "баккара для бедных", "блэк-джек", "понтон", или как там еще называют эту игру, по сути, очень проста: не набрать больше 21 очка. Эта азартная игра, в которой вам самому решать - остановиться ли на 16–17 очках или рискнуть взять еще одну карту, которая может привести к перебору, или же, если она достаточно мала, даст вам выигрышную комбинацию в 20 очков или даже 21. Я играл в нее от Сиднея до Сакраменто и привык останавливаться на 17-ти, как тетя Селина. Ставят против банка, так что, если несколько игроков наберут равное количество очков, банкомет забирает все ставки.
Мы с Фанни банковали удачно. В первой сдаче я набрал для нее 19 очков, так что мы побили всех, кроме Д’Израэли, который на двух картах сделал 20. Во второй сдаче я сдал Фанни туза и валета. Получилось 21. Так что мы побили всех, и она завизжала от восторга. Затем мы дважды набрали по выигрышной пятикарточной комбинации, и остальные понтеры громко заворчали, возмущаясь постоянством нашего счастья, а Бентинк в шутку спросил тетю Селину, не смогла бы она составить пару ему. "С вами, лорд Джордж, - всегда!" - воскликнула она, принимая его серебро и отсчитывая сдачу медными монетками.
Я в тот момент был увлечен игрой. Гревилль был прав, даже если ставки чер…ски малы, это не имеет значения, а Фанни была возбуждена и в полном восторге от моей удачи. Она бросала мне через плечо влюбленные взгляды, а я смотрел на ее вздымающуюся грудь и думал, что буду в редкостной форме для другой игры, которая мне предстоит позже. Все-таки в женщинах еще очень много от обезьян. Главное, чем-нибудь возбудить, лучше всего - задать хорошую трепку, а потом залить обиду стаканом кларета. Впрочем, подойдет и любой спорт - главное, чтобы в нем было немного животной дикости.
Наконец я отвел глаза от Фанни и оглядел стол, чтобы убедиться, все ли сделали ставки, и заметил, что рядом с картами миссис Локк лежит солидная кучка желтых фишек - шиллинга на два или около того. Значит, у них с Брайантом наверняка туз. Но это не принесло им счастья - вместе с ним они получили семерку, потом пятерку и ушли в перебор, когда затем к ним пришел король. Однако при следующей сдаче перед этой парой вновь лежала целая горка желтых фишек - даже больше прежнего. Они снова потеряли ее и опять повысили ставку.
Перед тем как сдавать по второй карте, я сделал паузу.
- Вы всё удваиваете ставки, мадам, - заметил я миссис Локк, - так можно и разориться.
Но прежде чем она ответила, вмешался Брайант:
- Что, для тебя ставки великоваты? Ну, раз тебе это не по карману…
- Почему же, - сказал я, - если мой принципал не против. - И взглянул на Фанни, которая сидела перед порядочной кучкой фишек.
- О, продолжайте, пожалуйста! - воскликнула она. - Это так забавно!
И я начал сдавать по второй карте. Если Брайант думает, что может выбить меня из игры, поднимая ставки до нескольких шиллингов, то он даже больший болван, чем мне казалось. Но я-то знал, что он далеко не дурак и к тому же дьяв…ски ловок в разных карточных штучках, так что я внимательно следил за ним и миссис Локк.
Они снова проиграли, и к следующей сдаче миссис Локк выложила на стол только одну желтую фишку, на которую эта парочка выиграла. Затем последовала оживленная жестикуляция, и я заметил, как Брайант что-то жарко шепчет ей на ухо. После того как я сдал первую карту, они вновь долго спорили и в конце концов поставили все свои фишки - желтые, зеленые, синие - на эту карту, а Брайант мрачно улыбнулся и застыл в ожидании.
Этого я уже не мог понять - все равно ничего лучше туза там быть не могло, но в любом случае это была уже какая-то детская игра. Неужели он думает, что сможет задеть меня, если сорвет банк у мисс Фанни? Я заметил, что Бентинк улыбается немного смущенно, а Д’Израэли внимательно изучает свои карты, то и дело переводя скользящий взгляд с Брайанта на меня. Они также были удивлены. Внезапно я ощутил, что у меня похолодело в затылке, как всегда при приближающейся опасности.