На каждой странице нарисован человек в каком-нибудь костюме, а сама страница разрезана вдоль на четыре полоски, так что каждую полоску можно переворачивать отдельно. Смысл в том, чтобы ребенок со скуки мог переворачивать их, меняя по частям одежду человека на картинке. У тебя могла получиться голова солдата над плечами пекаря, одетого в девичье платье и обутого в большие крестьянские ботинки.
Тиффани до такой скуки никогда не доходила. Она считала, что даже те существа, которые всю свою жизнь висят под листиком на дереве, и то не захотели бы развлекаться с этой книжкой дольше пяти секунд.
Сейчас она была среди тех, кто или сошел с картинок в той книге, или наряжался для карнавала, не зажигая в темной комнате свет. Один или двое кивнули ей, когда она с ними поравнялась, но никто вроде бы не удивлялся ее присутствию.
Тиффани нырнула под круглый лист, который был намного больше нее самой, и вновь достала из кармана жабу.
— Чт-т? Тк хо-о-олодно… — проговорил жаба, съеживаясь у нее в руке.
— Холодно? Тут испечься можно!
— Тут снег, — ответил жаба. — Плжи мн-назад, я зм…мерзаю.
Одну секундочку, подумала она и спросила:
— Жабам снятся сны?
— Нет!
— О… значит, по-настоящему сейчас не жарко?
— Нет! Это тебе кажется!
— Тсс, — раздался голос рядом.
Тиффани спрятала жабу на место и задалась вопросом, хватит ли у нее духу оглянуться.
— Это я! — сказал голос.
Тиффани обернулась к пучку маргариток в два человеческих роста высотой. От этого ей легче не стало.
— Ты чокнутая? — спросили маргаритки.
— Я ищу своего брата, — ответила она резко.
— Мерзкий пацан, который все время кричит «хаччу сладка»?
Стебли маргариток раздвинулись, из-за них выскочил Роланд и юркнул к Тиффани под лист.
— Да, — сказала она, отодвигаясь и чувствуя, что лишь сестра имеет право называть брата… даже пусть это Вентворт… «мерзким».
— И грозится пойти в туалет, если его оставят одного?
— Да! Где он?
— Так это и есть твой брат? Вечно такой липучий?
— Да, я же говорю!
— Ты что, правда хочешь его вернуть?
— Да!
— Почему?
Он мой брат, подумала Тиффани. Что значит «почему», при чем тут «почему»?
— Он мой брат потому что! Теперь говори, где он!
— Ты уверена, что сможешь отсюда выбраться? — спросил Роланд.
— Конечно, — соврала Тиффани.
— И можешь взять меня с собой?
— Да.
Ну, она надеялась, что может.
— Ладно. Я согласен, — ответил Роланд с облегчением.
— Ах, ты согласен, да неужто? — сказала Тиффани.
— Слушай, я не знал, что ты такое, верно? — проговорил он. — В лесу все время попадается всякая муть. Заблудившиеся люди, куски снов, которые остались кругом болтаться… осторожность нужна. Но если ты правда знаешь дорогу, я должен попробовать убраться отсюда, пока отец не слишком переволновался.
Тиффани почувствовала, как заработал ее Второй Помысел. Он говорил: «Следи, чтобы у тебя не изменилось выражение лица. Проверь…»
— А ты давно тут? — спросила она осторожно. — Если точно?
— Ну… Все время было примерно одинаково светло… Несколько часов здесь пробыл, я так чувствую… Может быть, весь день…
Тиффани очень старалась, чтобы ее лицо ничего не выдало. Но не сумела. Глаза Роланда сузились.
— Я же несколько часов здесь пробыл, да? — сказал он.
— Эмм… почему ты спрашиваешь? — прогворила она в отчаянии.
— Потому что в каком-то смысле… я чувствую — вроде бы… дольше. Я проголодался всего два-три раза, и ходил… ну, ты знаешь… дважды, так что это не может быть очень долго. Но я много занимался всякими вещами… такой занятой получился день… — Голос Роланда угас и затих.
— Мм. Ты прав, — сказала Тиффани. — Время здесь идет медленнее. Это действительно было немного… дольше.