И тебя возьму, если хочешь.
— Ты никогда не выйдешь отсюда, — прошептал Роланд.
— Я же смогла войти, верно?
— Войти легко. Никто не выбирается назад!
— Я найду дорогу, — сказала она, стараясь выглядть гораздо увереннее, чем чувствовала себя.
— Она тебе не даст! — Роланд снова начал пятиться от Тиффани.
— Пожалуйста, не будь таким… глупым, — сказала она. — Я намерена отыскать Королеву и вернуть своего брата, и можешь говорить, что угодно. Понял? Досюда я уже смогла дойти, а еще у меня есть помощники, видишь ли.
— Где? — спросил Роланд.
Тиффани осмотрелась. Нигде не было видно ни следа Нак Мак Фигглов.
— Они всегда появляются, — сказала она. — В тот момент, когда мне надо.
И вдруг остро почувствовала, что в лесу… очень пусто. И как будто холоднее стало.
— Они появятся в любой момент, — сказала Тиффани с надеждой.
— Они застряли во сне, — без выражения проговорил Роланд.
— Не могли они там застрять. Я убила дрёма!
— Все не так просто, — сказал мальчик. — Ты не знаешь, как оно тут. Сны внутри снов. Здесь… разные другие вещи, которые живут в снах, жуткие. Никогда не знаешь, проснулся или нет. А Королева управляет всеми. Они же сказочные существа. Им невозможно верить. И никому. И я тебе. Скорее всего, ты тоже сон.
Он повернулся к Тиффани спиной и пошел прочь, держась линии конских следов.
Она помедлила в нерешительности. Единственный настоящий, кто тут есть, уходит от меня. Оставляет меня ни с чем… кроме деревьев и теней.
И, конечно, чего угодно жуткого, что уже бежит ко мне среди теней и деревьев.
— Э-э… — сказала она. — Ау? Роб? Вильям? Вулли Валенок?
В ответ не было ничего. Даже эха. Я одна и никого, только собственное сердце колотится.
Нет, конечно же, я билась и победила несколько раз, правда? Но тогда Нак Мак Фигглы были где-то рядом, в их присутствии все было легче. Они не сдаются, они нападают абсолютно на что угодно и не знают, что значит слово «страх».
Тут к Тиффани, которая прочла словарь от начала до конца, явился Второй Помысел. «Страх» — может быть, лишь одно из тысяч слов, смысла которых пиктси не знают. К сожалению, я знаю. И по смыслу, и на вкус, и наощупь. Я чувствую его сейчас.
Тиффани сжала сковородку. Та больше не казалась таким уж хорошим оружием.
Холодные синие тени меж деревьев как будто растягивались и увеличивались. Они были темнее всего впереди, там, куда вели конские следы. Как ни странно, позади Тиффани лес казался почти светлым и гостеприимным.
Кто-то не хочет, чтобы я шла вперед, подумала она. Это… приободряет. Но в сумраке перед нею был туман и неприятный, мерцающий трепет. Что угодно могло там поджидать.
И она тоже ждала. Она поняла, что ждет Нак Мак Фигглов, вопреки всему надеется заслышать ор, пускай хотя бы «Кривенс!» (Она была уверена, что это неприличное слово).
Тиффани вытащила из кармана жабу. Он лежал у нее на ладони, похрапывая. Она потыкала его пальцем.
— Чт-тк? — квакнул он.
— Я застряла в лесу злых снов. Я здесь одна. И, по-моему, смеркается, — ответила Тиффани. — Что мне надо делать?
Жаба приоткрыл один мутный глаз и сказал:
— Уходи.
— И это вся твоя помощь!
— Это лучший совет из возможных, — сказал жаба. — Теперь положи меня на место, я от холода впадаю в летаргию.
Тиффани неохотно сунула жабу в карман передника, и при этом ее рука коснулась «Болезней овец».
Она достала книгу и открыла наугад. Там было средство от «Скопления паров», но зачеркнутое крест-накрест карандашом. На полях, Бабушкиным круглым, крупным, старательным почерком было написано:
Это ни помогает. Помогает одна десертная ложка скипидара.
Тиффани бережно закрыла книгу и опустила ее в карман осторожно, как будто не хотела тревожить спящего жабу.