Годэн не верил своим ушам, - он узнал голос и, протерев глаза после сна, увидел Мореля, безобразная фигура которого, покрытая сажей и золой, тотчас же вызвала в его памяти ужасную сцену убийства Тонно.
- Проклятье! Что ты тут делаешь? - воскликнул Годэн. - Как ты сюда попал? Ты хочешь, кажется, отправить меня по следам Жака Тонно? Куда ты дел мою шпагу? Я разможжу тебе череп, - и он поднял стул.
- Подождите! - проговорил Морель, отступая, - прежде всего я живу в этом доме. Я - помощник Гюэ.
Сэн-Круа опустил стул.
- Во-вторых, - продолжал Морель, - Вы должны еще доказать, что я - убийца, - он встал и важно подбоченился, - а это не так-то легко, господин Сэн-Круа; мне гораздо легче доказать на суде, что Вы и маркиза де Бренвилье - отравители!
Сэн-Круа покачнулся, как громом пораженный.
- Собака, - крикнул он, - ты умрешь! Как ты смеешь…
Морель подскочил к окну и крикнул:
- Берегитесь, я разобью стекло и позову на помощь.
Сэн-Круа отступил, но презрительно проговорил.
- Я тебя не боюсь…
- Поговорим спокойно! - продолжал Морель. - Я знаю все. Я слышал весь Ваш разговор с маркизой. Вы сплавили на тот свет старика д‘Обрэ, вы собираетесь отравить Ренэ Дамарра и братьев д‘Обрэ. Вы приготовляете яды, у Вас в шкафу изрядные запасы; я знаю все это, ведь я - химик. Полиция будет очень рада такой добыче. Где же Ваш сообщник Экзили со своей таинственной книгой? Вы видите, мне все известно.
Годэн упал на стул - он всецело был в руках этого негодяя.
Между тем Морель, уверенный в своей победе над офицером, подошел поближе и продолжал:
- Успокойтесь! Быть может, все это принесет Вам хорошие плоды. Я знаю о Вас еще больше, чем Вы думаете. Я имею возможность доставить Вам доказательства Вашего происхождения…
- Ты? - воскликнул Годэн, - давай их сюда! Требуй, чего хочешь, я дам тебе все, что ты потребуешь!
- Тише… не в том дело. Что Вы думаете делать? - Морель присел на стол. - Мне кажется, что у Вас очень грандиозные планы, и я думаю, что с помощью Вашей науки Вам удастся привести их в исполнение. Но Вам нужны союзники. Одним словом, я предлагаю Вам себя. Случай посвятил меня в Ваши тайны; не преследуйте меня, а воспользуйтесь моими услугами. Я буду работать с Вами, потому что предвижу крупные выгоды; если Вы согласны, то по рукам!
Годэн колебался некоторое время, но сила обстоятельств заставила его согласиться. Он чувствовал тупую боль в сердце при мысли о том, что делает разбойника с большой дороги своим сообщником.
- Предсказание исполняется! - воскликнул он. - Будем бороться! Пусть будет так! Я позову тебя, когда мне будет нужно.
- Прекрасно. Повторяю Вам, что я - химик. Только страх перед Вами заставлял меня скрываться в лаборатории. Дайте мне свою руку для укрепления нашего нового союза.
Сэн-Круа не колеблясь протянул Морелю руку.
- Кого Вы хотите прежде убрать с дороги: молодых д‘Обрэ или Дамарра? - дружески спросил старик.
Годэн бросил на него сердитый взгляд.
- Молчите, пока я Вам не скажу, а теперь оставьте меня!
Морель, ни слова не говоря, прыгнул в камин и исчез в нем. Сэн-Круа слышал, как захлопнулась дверца, и, подняв свою шпагу, произнес:
- Если бы ты была при мне, он не ушел бы отсюда! Но ничего!.. Когда я узнаю от него тайну, он падет, как и другие. Однако, прежде того, он должен открыть мне мое происхождение. Мария, для тебя яд и кинжал! Тонно был прав; она - первая женщина, которая поцеловала меня!
VIII
Граф Лозен оправляется от катастрофы
Граф Лозен уже две недели находился в Бастилии; он был принят здесь с большим почетом; его содержали отдельно от других, он почти целые дни проводил в саду и в библиотеке.
Не прошло и недели со времени заключения графа, как ему доложили о приходе Геврэ, заведующего королевским гардеробом.
- Ага, - сказал Лозен, - начинаются переговоры; надо быть как можно нахальнее.
При входе Геврэ он не поднял взора от книги, которую читал, небрежно развалясь в кресле. Геврэ открыл заключенному, что король начинает скучать о своем друге.
- Мне здесь очень хорошо, - равнодушно проговорил Лозен, - поверьте, здесь в уединении и тишине отлично отдыхаешь от всех этих придворных скандалов и сумятицы. Я ничего не имею против того, чтобы остаться здесь до самой смерти.
Геврэ удалился. Лозен, конечно, и не помышлял кончить свою жизнь в заключении, но он прекрасно знал, что король не может жить без него, что ему нужен был поверенный в сердечных делах. Поэтому граф решил спокойно ждать, причем ему хотелось прежде всего знать, какое вознаграждение будет предложено ему. Однажды за завтраком он сказал Безмо:
- Знаете, я еще не все видел здесь.
- Что же Вы хотите увидеть?
- Я еще никогда не гулял по платформе этого замка.
- Это очень легко исполнить, граф, только нужно подождать до вечера. При заходе солнца оттуда открывается чудный вид.
Когда колокол на башне пробил шесть, граф Лозен поднялся на платформу. Заходящее солнце золотило верхушки стен Лувра и отдаленных зданий. Только двое из заключенных гуляли по платформе. Когда Лозен поднимался наверх, он увидел какого-то господина, сидевшего в лафете и любовавшегося чудным видом. Лозен поклонился, заключенный также снял свою бархатную шапочку. Граф с изумлением взглянул на незнакомца и прошептал:
- Я, кажется, знаком с Вами…
- Конечно, - ответил черный незнакомец, - мы встречались несколько раз.
- Вы - доктор Экзили?
- Да, именно.
Лозен был очень доволен этой встречей и тотчас решил продолжать беседу.
- Вы находитесь здесь по особому приказу его величества, доктор! - сказал он.
Экзили пожал плечами.
- По приказу короля? Вы лучше других знаете, как издаются подобные приказы. Разве Вы сами можете приписать свой арест только одному королю? Граф, я знаю, почему Вы здесь.
- Ну, знаете, - засмеялся Лозен, - я нахожусь здесь совсем в ином положении, чем Вы. Вы не смеете заниматься своим искусством, на Вас лежит тяжелое обвинение…
- Последнее для меня совершенно безразлично. Всякого, кто выделяется чем-нибудь особенным, толпа забрасывает грязью. Что же касается первого, то мне очень хотелось бы заниматься своим делом; без волшебства мне вряд ли удастся выйти отсюда.
Лозен устремил взор в землю, похлопал рукой дуло пушки и после продолжительного молчания проговорил:
- Вы верите в колдовство, доктор?
- Это - вопрос, на который не так легко ответить. Есть многое, что кажется нам непонятным; мы видим, что оно совершается, но как - уяснить себе не можем, а потому, конечно, приходится объяснить себе все это волшебством, - проговорил Экзили, повернув лицо в сторону и искоса посматривая на графа.
- Я должен сознаться, - проговорил последний, - что уже давно хотел познакомиться с Вами поближе:
"Он чего-то хочет от меня", - подумал Экзили и добавил вслух:
- Вы могли бы разыскать меня, граф.
- Всевозможные обстоятельства мешали мне сделать это, - ответил граф, - но, раз судьба свела нас здесь, мне хотелось бы предложить Вам один вопрос.
- Спрашивайте!
- Часто каприз или настроение человека, обладающего властью, управляет нашей судьбой, - продолжал Лозен, - если это настроение нам благоприятно, мы торжествуем, если неблагоприятно, то наша борьба со злым роком будет бесплодна. Допускаете ли Вы возможность существования средств, превращающих любовь в ненависть, а нерасположение - в благосклонность?
Экзили прислонился к стене и спокойно спросил:
- Одним словом, Вы хотите сказать: любовный напиток?
- Да, доктор. Я много читал относительно этого. Существуют будто бы такие таинственные средства, которые могут управлять чувствами. Такой человек, как Вы, должен знать это более точно.
Экзили задумался и после некоторого молчания проговорил:
- И если Вы хотите знать мое откровенное мнение, то я скажу: да, такие напитки существуют. Если меня спросит кто-нибудь другой, то я отвечу "нет", потому что подобные средства действуют сильнее ядов.
- Значит, Вы можете превратить ненависть в любовь? - с жаром воскликнул Лозен.
- Я ни минуты не сомневался в своем искусстве, - сказал Экзили.
- О, тогда окажите мне эту услугу!.. Мне необходимо добиться благосклонности одного существа, для того чтобы восторжествовать над врагами.
"Я узнал то, что хотел", - сказал себе Экзили и громко продолжал:
- Граф, я с удовольствием оказал бы Вам эту услугу, но не могу приготовить этот напиток здесь, в стенах тюрьмы, для этого мне надо быть на свободе… Поэтому, несмотря на все мое желание услужить Вам, Вы все же должны будете отказаться от моих услуг, так как я нахожусь в заключении.
- Вы не долго будете здесь! - воскликнул граф, - я ручаюсь Вам, что скоро Вы будете свободно разгуливать по Парижу.
- Но Вы сами, граф…
- В тюрьме, хотите Вы сказать! Милый доктор, я давно мог бы быть на свободе, если бы только захотел. Не беспокойтесь обо мне! Двери моей тюрьмы скоро откроются и, как только я буду на свободе, я позабочусь о Вас.
- Я буду освобожден! - пробормотал Экзили, - я так и знал. Берегитесь, господин Сэн-Лорен! Если Годэн уже не перерезал нити Вашей жизни, то об этом позабочусь я, как только выйду из тюрьмы.
Однако он ничего не сказал Лозену, а лишь молча поклонился ему.
- Значит, Вы не можете изготовить мне этот напиток в стенах Бастилии? - спросил граф.