Пикар поморщился. Он принадлежал к полицейским чиновникам школы Мазарини, для которых деньги были - все. Современные преобразования были таким людям крайне не по сердцу, вот почему его лицо приняло кислое выражение: ему пришлось отказаться от жирного жаркого.
- Многоуважаемая маркиза, - сказал он, пожимая плечами, - я вместе с Вами сознаю важность дела и уверен, что шкатулка для Вас - сокровище, которое невозможно оплатить золотом, но, к своему величайшему сожалению, я ничего не могу сделать. Сержант Дегрэ, желавший задержать одного очень подозрительного человека, выдававшего себя за слугу господина де Сэн-Круа, явился в лабораторию последнего как раз после смерти поручика и нашел необходимым наложить печати на всю лабораторию. Шкатулку невозможно достать, так как проникнуть в помещение нельзя.
Голова маркизы тяжело упала на грудь; она дышала с трудом. Когда она поднялась с кресла, ноги не держали ее, так что она ухватилась за спинку стула.
Пикар поддержал ее и произнес:
- Ободритесь, маркиза, еще не все потеряно. Я постараюсь, чтобы бумаги все-таки попали в Ваши руки.
Мария пристально глядела перед собой.
- Всякое дело выходит на свет Божий, - чуть слышно прошептала она, - я не верила в силу судьбы; думала, что чем смелее мы идем по опасной дороге, тем вернее достигаем цели. Я ошибалась… Господин Пикар, - громко сказала она, - благодарю Вас и прошу: сохраните мою тайну. Если Вы в состоянии помочь мне, награда не замедлит. Когда снимут с дверей печати?
- Через сорок восемь часов, то есть приблизительно послезавтра вечером; таков закон; но, конечно, подождут до утра.
Маркиза пожала ему руку и медленно вышла из комнаты и из дома на улицу, где было уже совершенно светло.
"Если откроют шкатулку, я погибну, - думала она. - Годэн, конечно, сохранял в шкатулке описания, рецепты… Ах, неосторожный! И ее откроют! Сорок восемь часов?.. До тех пор я должна переехать французскую границу".
Маркиза считала более благоразумным держаться подальше от своих союзников, которых притом оставалось всего двое: Экзили и Морель.
Сначала она думала было немедленно отправиться в Пикпюс к мужу и там ждать, пока ей возвратят шкатулку; она знала, что маркиз не пожелает терпеть около себя присутствие виновной жены, но, если бы бумаги попали в ее руки, доказать что-либо против нее было бы трудно, и она надеялась убедить мужа, что ее обращение на путь истины вполне серьезно. Но когда Пикар сообщил ей о наложенных печатях, дело представилось в ином свете. Мария не сомневалась, что если шкатулка будет вскрыта, то ей не избежать ареста, так как ее связь и сообщничество с Сэн-Круа сделаются известными. Она знала, что многие, как например Ренэ и Аманда, подозревали ее в темных и таинственных делах. Могли ли судьи, жадно хватавшиеся за всякий след убийственного союза, хоть на минуту усомниться, что любовница отравителя принимала участие в убийствах, повергавших весь Париж в ужас и горе? Наконец у них был свидетель Лашоссе, неужели он будет щадить ее, маркизу? Конечно нет! Для этого у него не было никакого повода. А Экзили?
Мария Бренвилье упала в ту пропасть, которая зияла на ее опасном пути.
И вот она снова очутилась в своей комнате. Она спрятала свертки с золотом в карманы своего дорожного платья, написала несколько строк своему адвокату Дельмарру и покинула дом, сказав перед этим слугам:
- Я должна ехать к мужу… Я получила плохие известия. К полуночи я вернусь.
Она не велела закладывать собственный экипаж, но ушла из дома пешком и направилась к содержателю почтовых экипажей, где наняла легкий кабриолет и велела везти ее в Пикпюс, выдав себя за жену арендатора. Когда она проезжала Тампльские ворота, пробило девять часов. Экипаж стал удаляться от Парижа; Мария оглянулась на город, и ей казалось, что вслед ей несутся проклятия.
- Скорее! Скорее! - торопила она кучера, но, когда они проехали четверть часа, она остановила его и спросила: - Хочешь заработать два пистоля?
- Конечно хочу! - смеясь ответил возница.
- Так поверни направо и поезжай как можно скорее через Компьенн в Офмон. Понял?
Возница выразительно посмотрел на нее и сделал жест по направлению к карману. Мария протянула ему две золотые монеты и сказала при этом:
- Ты получишь вдвое, если быстро доставишь меня в Офмон.
Бич хлопнул, лошади подхватили, и легкий экипаж, подпрыгивая, помчался со скоростью ветра. Вскоре башни Парижа исчезли вдали и убийца перевела дух.
III
Шкатулка Сэн-Круа
Слух об обнаружении лаборатории на улице Бернардинов, о смерти кавалера де Сэн-Круа и аресте Лашоссе с быстротой молнии облетел Париж.
Затем обитателей квартала Мобер взволновало новое событие, стоявшее в связи с предыдущим: после того как лаборатория Глазера была опечатана, старый Гюэ, к ужасу своей дочери, был также арестован.
Плачущая Аманда прибегла к защите Брюнэ и своего верного Ренэ. Но последний и сам находился в самом грустном положении: после сделанного им ужасного открытия, он стремился как-нибудь известить свою мать о случившемся; но как мог он сделать это без ведома отца, который упорно продолжал закрывать ему двери родного дома, ожидая, чтобы Ренэ вернулся на путь истинный? В это время молодой человек получил из Шателэ предписание присутствовать при снятии печатей в лаборатории покойного де Сэн-Круа, во-первых, - в качестве доктора при верховном суде, во-вторых, - в качестве свидетеля происшествия. Ренэ пришлось покориться, и третьего августа, в восемь часов утра, он во второй раз стоял перед дверью подвала, из-под сводов которого на него самого и на все человечество распространилось столько зла.
Пикар, Дегрэ, Фратэ, доктор Моро, аптекарь Гюи, Симон, Ренэ Дамарр и советник Манго - вот кто должен был присутствовать при снятии печатей через сорок восемь часов после катастрофы; явился также Викторин, один из иноков ордена кармелитов, так как монахи, этого ордена хоронили тело отравителя. А Лашоссе сидел в это время в темной камере Консьержери, под надзором двух сторожей.
Советник Манго осмотрел печати, затем дверь была открыта, и комиссия в глубоком молчании вошла в комнату. Глаза Пикара быстро оглядели всю комнату, отыскивая шкатулку: ему очень хотелось заслужить обещанное золото, и теперь он с большим смущением вспомнил, что совершенно позабыл попросить маркизу подробно описать ему внешний вид шкатулки. В комнате было несколько ящиков и шкатулок; в которой из них скрывались важные бумаги? Дегрэ также едва мог скрыть свое нетерпение, но совсем по другим причинам. Фратэ принес из кухни большой стол и уселся за него, чтобы составлять протокол.
- Приступим к расследованию, - сказал Манго. - Господа Пикар и Дегрэ будут ставить каждую вещь на стол, чтобы мы могли хорошенько осмотреть и описать ее.
Манго поместился направо, Ренэ - налево от стола. Как раз возле молодого герцога стояло кресло Сэн-Круа; на спинке еще был перекинут его сюртук, который он снял, приступая к занятиям, а на высокой колонке стула висела его шляпа с длинным пером, прикасавшимся к плечу Ренэ.
Сперва в протокол были занесены показания Дегрэ и Дамарра; затем приступили к дальнейшим исследованиям. Страницы протокола уже покрывал длинный перечень найденных эссенций, летучих жидкостей, весов и различных мер веса, приборов, служивших для опытов, но все еще не было найдено ни одного предмета, которые Моро или Симон могли бы признать опасными и подлежащими судебному исследованию. Затем открыли один из шкафов, и в нем оказалась старинной работы шкатулка.
- Дегрэ, - тихо шепнул Пикар, - отставьте в сторонку эту шкатулку!
- Зачем?
- Я… думаю… я полагаю… я даже, наверное, знаю, что в этом ящике хранятся семейные бумаги; мы должны бы уважить семейные тайны…
Дегрэ с удивлением посмотрел на комиссара, потом перевел взгляд на сидевших за столом. Симон в эту минуту исследовал флакон с зеленоватой жидкостью, и все присутствовавшие внимательно следили за его движениями, так что оба служителя правосудия могли незаметно обменяться несколькими словами.
- Вы знаете, что содержит эта шкатулка? - спросил Дегрэ.
- Да… то есть я предполагаю, - смутившись ответил Пикар, - и я очень просил бы Вас, товарищ… Видите, маркизе Бренвилье было бы чрезвычайно интересно получить эту шкатулку, или вернее - находящиеся в ней бумаги. Как Вы знаете, денег у нее много, очень много… За шкатулку она не пожалеет двойной, тройной награды… Поняли?
Дегрэ тотчас понял положение вещей. Все нити запутанного лабиринта тайн и преступлений находились в его руках, и его глазам криминалиста все дело представлялось вполне ясно. Маркиза была главной виновницей всех преступлений: быстрая смерть всех д‘Обрэ, сведения, полученные от Ренэ, близкие сношения между маркизой и Сэн-Круа, - все подтверждало твердо установившееся мнение Дегрэ; он только еще не пришел к заключению, каким образом группируются события.
- Господин комиссар, - холодно сказал он Пикару, - мы должны представить шкатулку на рассмотрение судей. Вы сами видите, что иначе мы не можем поступить. Я охотно постарался бы… но опасность слишком велика… Во всяком случае я постараюсь как-нибудь выудить эти бумаги.
Пикар нахмурился, но кивнул довольно благосклонно: он думал, что все-таки привлек сержанта на свою сторону.
- Ну, что же, господа, нашли Вы еще что-нибудь? - воскликнул Манго.
- Шкатулку, которая, по-видимому, замкнута, - ответил Дегрэ.
- Что Вы делаете, черт побери?! - прошептал Пикар.
- Оставьте! - также шепотом ответил Дегрэ. - Я открыл ящичек, - громко сказал он, - в нем нет ничего важного: какие-то листочки да записочки.
- Здесь все важно, - возразил Манго, - дайте сюда ящик!
- О, злой рок! - прошептал Пикар.