И все-то дни он скорбью ведом,
и жадность из глаз выжимает влагу...
Есть, и пить, и вдохновляться трудом -
вот единственное в жизни благо.
И если это дал тебе Бог,
а не только одно людское имя,
Он сделает так, чтобы ты смог
воспользоваться трудами своими
и взять свою долю богатств и добра, -
а если Бог не пошлёт привета,
то, что радовало тебя вчера,
окажется завтра ловлей ветра...
Я вновь повторю про великое зло,
которое видел на свете:
копил человек, человеку везло,
но нет ему власти над этим.
Пусть множество лет проживёт он, спеша,
пусть будет семья многодетна,
но коль не насытилась благом душа,
пуста его участь и тщетна.
Скажу я, что выкидыш даже - и тот
счастливей уж тем, что он не был:
из тьмы он пришёл - безымянным уйдёт
в полночное чёрное небо.
А этот над жизнью, как ворон, кружил,
не ведая блага от Бога,
и если б две тысячи лет он прожил,
и это бы было немного.
Трудился весь век, но трудился для рта,
для хлева, мошны и подвала,
и разве всё это - не та же тщета,
как в жизни бесплодной и малой?
И чем же мудрец превосходит глупца,
а честный трудяга - злодея?
Вся жизнь, если блага не алчут сердца, -
тщета и пустая затея.
Живи и работай, а плох ли, хорош, -
зависит от Божьего взгляда.
Есть множество слов, умножающих ложь,
но в них ли людская отрада?
Простые вопросы приходят в наш дом,
но как же непросто с ответом:
что будет на свете, когда мы уйдём,
и кто нам расскажет об этом?!
Лучше доброе имя, чем добрый елей;
в доме пиршества лучше стоять у дверей,
в доме плача - молиться со всеми:
там ушёл человек, там рыдают, скорбя;
и такой же удел ожидает тебя,
потому что отмерено время.
Лучше горькая скорбь, чем бессмысленный смех;
сердце мудрого - в доме, где горе у всех,
а глупца - в обиталище смеха.
Лучше мудрый укор, чем глупца похвала:
как от веток в костре поутру лишь зола,
так от глупых речей - только эхо.
Не от мудрости эти вопросы твои,
если спросишь: как вышло, что в прежние дни
было лучше под солнцем, чем ныне? -
ибо ты о прошедшем не знал ничего;
лучше дела конец, чем начало его,
и терпение лучше гордыни.
Мудрость - благо, конечно, сама по себе:
у кого для неё было место в судьбе,
тот прожил под серебряной сенью.
Нет, никто не расправит, что Бог искривил,
но иное зависит от собственных сил:
часто в знании - жизни спасенье.
Сердцем радуйся дню, если выпал благой,
но не сетуй на день, если выпал плохой, -
оба дня равно посланы Богом,
чтоб создать равновесье скорбей и утех,
чтобы ты, человек, после этих и тех
ничего не нашёл за порогом.
Я узнал равновесия облик иной:
гибнет праведник, мало прожив под луной,
нечестивцу же срока не видно.
Будь же праведным, будь, но не всею душой:
для греха в ней оставь уголок небольшой, -
и любая судьба не обидна.
Сколько б ни было жить нам отсчитано лет,
а такого среди самых праведных нет,
чтобы не согрешил хоть немного.
Но и грешный, и праведный, - этот и тот, -
жизнь проводит в чреде бесконечных забот,
а блажен лишь боящийся Бога.
Слух к молве обращая, будь сердцем не слаб:
проклинает тебя твой же собственный раб -
но и ты проклинал властелина!
Ты хотел, чтобы чтили в тебе мудреца,
а придётся узнать на пороге конца:
мудрецу и глупцу всё едино.
То, что в этих словах заповедал тебе,
я постиг по своей многотрудной судьбе, -
далеко, глубоко всё, что было.
Был я глуп и безумен и в жизнь не вникал;
был я жаден до знанья и смыслы искал;
стал я мудрым, но сердце остыло.
Но пока не забылось кипенье страстей,
избегай, говорю тебе, женских сетей,
ибо женщина - горше кончины:
руки женщины - узы, ловушка она,
с ней об истинном благе на все времена
забываешь, не помня причины.
Я благого искал; труд велик и тяжёл;
одного лишь из тысячи мужа нашёл,
а из жён - ни одной: это омут.
Божье благо вовеки неведомо им,
ибо Бог сотворил человека прямым,
а они в ухищрениях тонут.
Есть ли кто на свете, столь рассудком велик,
чтоб ему в сих словах не случилась закавыка:
Мудрость человека озарит его лик, ?
и переменится дерзость его лика
Приказ царя выполняя, помни про высь,
откуда Божьи приказы к тебе летели.
Не скажешь царю: - Что делаешь? Остановись! -
но можно не участвовать в неправом деле.
Соблюдающего заповедь минует позор,
даже если на него неправый укажет,
ибо всякой вещи свой срок и приговор,
ибо зло на злодея, умножившись, ляжет.
Никто не знает, что будет потом,
и нет никого, кто расскажет об этом;
в руках человека - поле и дом,
но нет человека - владыки над ветром,
и над смертным часом власти нет,
нет лишнего мига - успеть проститься, -
и оружие не спасёт на войне,
и злодеяние не выручит нечестивца.
Бывает, властвует над людьми человек,
к нечестивости их понуждая силой.
Он думает, владычество это - навек,
оно же кончается просто могилой:
в святое место его несут
им притеснённые, роптать не вправе;
но время свершит беспристрастный суд -
он будет забыт в стране, где правил.
Люди осмеливаются делать зло
оттого, что за зло воздаётся неспешно;
каждый раз ликуя: опять повезло! -
сотню зол совершить успевает грешник.
Но у нечестивца не жизнь, а тень,
потому что он не боялся Бога,
а тому, кто боялся, каждый день
дарована будет к благу дорога.
Да, знаю, есть люди праведных дел,
что живут, как должны нечестивцы: мучась,
а кому за грехи полагается горький удел,
тем достаётся праведных участь.
Но и это тщета, суета сует,
и не нужно сетовать, хмуря лица:
под солнцем иного блага нет
кроме как есть, пить и веселиться.
А смысл бытия в череде ежедневных забот
на дорогах прямых и на извивающихся, как змеи,
сколько б ни трудился искать человек - не найдёт,
и мудрец не найдёт, даже возомнивший, что сумеет.
Это всё я запомнил в сердце, дабы это всё объяснить, -
что у Бога в руке от праведных и от грешных деяний нить:
вот человек созерцает, трудится, спит в дому,
но никогда не знает, что предстоит ему -
ждёт любовь его или ненависть, ждёт мир его или война.
Всё, как всем; и праведному, и грешному участь одна;
чистому - и осквернённому, презревшему участь благих;
тому, кто приносит жертвы - и кто не приносит их;
тому, кто клянётся всуе легко всегда и везде -
и кто боится клятвы даже в крайней нужде.
Во всём, что было под солнцем, и во все времена
есть печаль из печалей - что участь у всех одна.
На свершение зла потому-то осмеливается злодей,
и покуда живы под солнцем, безумье в сердцах людей.
Ибо всегда есть надежда у того, кто ликует: - Живу! -
ибо живой собаке лучше, чем мёртвому льву,
ибо живые знают, что все умрут всё равно,
но мёртвым даже и этого знать уже не дано,
и нет им более платы, ибо память о них ушла,
а любовь их, ненависть, зависть - сгинувшие дела,
и не найдётся для мёртвых обычной доли земной
во всём, что в мире делается под солнцем и под луной.
Так ешь же в радости хлеб свой и в радости пей вино,
ибо твои деянья Бог предрешил давно.
Пусть будут во всякую пору одежды твои белы,
и пусть не оскудевают нивы твои и столы,
и если жену ты любишь, наслаждайся любовью с ней
отмеренные дни и ночи тщетной жизни твоей,
ибо тебе под солнцем дарованы Богом они -
достойные и недостойные, все твои тщетные дни.
Заполни трудом и радостью каждый миг бытия:
она такова от Бога, доля в жизни твоя.
Я всякий раз бы ответил, если бы ты спросил:
что хочется делать - делай в меру отпущенных сил,
ибо там, в грядущей могиле, даже слабый не брезжит свет,
и там ни дел, ни расчётов, ни знаний, ни мудрости нет.
И ещё довелось мне увидеть - я повторю для всех, -
что не быстрым удача в беге, и не храбрым в битве успех,
и не мудрым хлеб, и богатство - не запасающим впрок,
но каждому срок и случай, только случай и срок.
А знать не дано человеку, когда поглотится мглой,
как не знает этого рыба, влекомая сетью злой,