В семь Суровикин с бойцом явились в приемную, и сразу были званы в кабинет. Сначала рассказывали о том, как "парней повязали". Рассказывали долго и подробно, особенно боец, который пытался изобразить увиденное "в лицах".
Потом Азизов спросил Суровикина:
- Еще какая-то информация у молодого человека есть?
Получив отрицательный ответ, он попросил Суровикина:
- Сходи-ка отправь его в санчасть на недельку.
Лицо у бойца при этом просветлело: он знал, что "санчасть" находится за городом, в лесу, и жизнь там почти райская.
Азизов подошел к парню, пожал ему руку:
- Молодец, хвалю! Лечись хорошенько.
В спину Суровикину попросил:
- Боря, проследи, а в полдевятого будь у меня.
В полдевятого Азизов при нем позвонил в ГУВД, включил громкую связь, начал строго:
- Что за фокусы? Вы кому провокации устраиваете?!
Бушевал больше минуты, подавляя любое сопротивление милицейского генерала на том конце провода. Потом спросил небрежным тоном:
- Ну, что делать будешь?
Генерал ответил не сразу. Поначалу, казалось, испугался и не знает, что сказать, но, - едва начал говорить, стало ясно: не испугался.
- Ты, Тимур, громкоговоритель свой выключи и, как все нормальные люди, возьми трубку в руки.
Азизов удивился, но трубку взял. После чего молчал почти ту же самую минуту. Потом спросил:
- Это точно?
После ответа:
- А кто?.. И что?
Потом положил трубку. Будто не было Суровикина в кабинете, сходил в апартаменты, покурил.
Вернувшись, сел напротив него:
- Чем они занимались непосредственно перед прибытием милиции?
- Точно я ответить не могу, потому что они перемещались по району в поисках Корсакова.
И Суровикин начал подробно излагать все, что было вчера.
- И ты решил, что Корсаков прячется в одном из подъездов.
- Да. Других вариантов не было.
- Милицию вызвали жильцы дома, обеспокоенные тем, что вооруженные люди, приехавшие на нескольких автомобилях, врываются в подъезды и пугают граждан, - скучным голосом сообщил Азизов.
- Это ты… оттуда? - высказал предположение Суровикин.
- Оттуда, оттуда, - подтвердил Азизов. - Ты мне скажи, зачем было туда такую ораву со стволами гнать?
- Да не было там стволов!
- Боря, там на восемь человек - пятнадцать стволов. Генералы - люди жадные, но не дураки. Они понимают, что такое не отмазать.
- У них же есть разрешение, - попробовал сопротивляться Суровикин.
- Разрешение шастать по подъездам с обнаженными стволами? - почти равнодушно спросил Азизов. - Не смеши меня.
- Да, ничего там такого и не было, - начал Суровикин, но Азизов перебил его:
- Боря, я тебе за что деньги плачу? - сухим голосом поинтересовался он. - Ладно, это потом. Что собрал еще об этом случае?
- Мы работаем, но сам понимаешь…
- Понимаю, Боря, понимаю. Я всегда стараюсь понимать людей, но иногда сам себя спрашиваю: а надо ли? Ладно, иди и собирай дальше. Я тебя жду, - он посмотрел на часы, - в двенадцать.
Когда Суровикин пришел в двенадцать, серьезных новостей у него не имелось. Начал говорить всякую ерунду, и был перебит:
- Боря, когда и что я тебе сделал плохого?
В этот момент из помещений отдыха Азизова вышли двое незнакомых мужичков, подошли к Суровикину, отняли оружие, остались стоять по бокам.
- Тимур, ты что?
- Ты не ответил, - напомнил Азизов.
- Тимур, да ты что? - повторил Суровикин.
- Это я "что"?! - взорвался Азизов. - Я - "что"? А Корсаков тоже врет? Почему я от него узнаю об Ой-лун?!
- Я все объясню, - вскочил Суровикин, но Азизов перебил:
- Боря, я вытащил тебя из грязи.
- Тимур, все не так, как…
Азизов ударил его под ложечку и замер рядом. Суровикин согнувшись в три погибели, рухнул в кресло.
- Тимур, не делай этого…
Азизов сел напротив него:
- Боря, Корсаков оказался умнее, чем ты думал, и не таким трусом, как тебе хотелось бы.
Суровикин побледнел.
- Зачем тебе было нужно знать, что он делает для меня?
- Тимур, я не делал ничего тебе во вред, - выдавил из себя Суровикин. - Мне плохо, пусть придет врач.
- Сейчас тобой займется врач, но сперва ответь: кому ты продался?
- Повторяю, я не делал ничего во вред тебе. Позови врача.
Азизов подошел к своему рабочему столу, сел в кресло, вытащил из ящика стола папку с бумагами.
- Ты вчера днем много звонил, Боря. Кому? Не хочешь рассказать?
- Я ничего не делал во вред тебе, Тимур, - повторил Суровикин.
- Признаюсь, я тебя недооценил. Тебе мешал Очкарь, и ты остроумно решил эту проблему, молодец! - в голосе Азизова слышна была похвала. - Правда, ты знал, что Очкарь нужен мне и поэтому убрал его. И этого я тебе не прощу.
- Тимур, что ты говоришь, - застонал Суровикин. - Меня кто-то подставил.
- Ты совсем заврался, Боря, - поднялся из кресла Азизов.
Суровикин тоже хотел встать, но почувствовал какой-то укол сзади и развалился в кресле.
- Я хочу знать все, - обратился Азизов к тому, кто сделал укол.
- Конечно. Когда приедете?
- Зачем? Сделаете записи, я потом посмотрю.
- А его?
- Ну, а с ним попрощаетесь и за меня, - закрыл вопрос Азизов.
26. Подмосковье. Пятница
В руках у Глеба Маслова был пистолет, которым тот пользовался как указкой.
- Сядь! - скомандовал он Гуцулу.
Видя, что хозяин не спешит выполнять распоряжение, гость шагнул вперед и ударил старика левой рукой. Правая со стволом была направлена в сторону Корсакова.
С оружием Глеб управлялся профессионально, и это не радовало. Одолеть вооруженного человека легко только в бесконечных телесериалах, но не в реальной жизни. Как говорится, навыки не пропьешь, тем более что Маслов, судя по всему, держит себя в форме.
Глеб снова ударил Гуцула перед тем, как тот опустился на табурет.
- Я же тебя по-людски просил - отдай бумаги деда, а ты кобенился, - ровным тоном пояснил он и снова ударил - теперь ладонью по лицу, все так же держа Корсакова под прицелом.
Гуцул сидел смирно, не поднимая рук, но в голосе его не замечалось никакого смирения, когда он ответил:
- На кой они тебе? Ты ведь даже не знаешь, что с ними делать?
Маслов возразил все так же ровно:
- Не твое дело, - и добавил: - Ты бумаги отдавай, иначе никто из вас до утра не доживет.
Гуцул вскинул брови вверх:
- Парнишка-то тут при чем? Мы только познакомились, он заплутал, попросился до утра посидеть, до первой электрички.
У Маслова глаза сузились, весь он напрягся:
- Я, между прочим, в дом вошел, пока вы, заговорщики, ссать ходили, и ваш разговор слышал.
- Да какой "разговор"? - Гуцул старался говорить беззаботно. - Это я просто истории из жизни вспоминал, чтобы не уснуть.
Маслов медленно разворачивался всем телом, готовя удар, но Гуцул сидел, как сидел.
- Это ты другому мозги парь, хрен старый, а Корсакова я давно знаю, - сказал Маслов.
- Корсаков? Впервые слышу, - улыбнулся Гуцул.
Пружина, закрученная Масловым, распрямилась, удар пришелся точно в челюсть снизу и несколько сбоку. Гуцул ударился головой о стену и рухнул на пол.
- Вот, довел, дурак старый! Все они, коммунисты, думать не хотят. Консервативное мировосприятие.
Маслов повернулся к Корсакову. Теперь на Игоря смотрели и глаза Глеба, и дуло его пистолета.
- Ну, что делать будем, старый друг? - спросил Маслов.
- Ну, что делать будем, старый друг? - повторил Корсаков.
- Насмотрелся и ерничаешь? - расшифровал его ответ Маслов. - Напрасно. С ним-то все ясно: он мне больше в самом деле не нужен. Я ведь к нему людей присылал, сам у него несколько раз бывал, все объяснил.
- Что объяснил?
Корсаков понимал, что преимущество на стороне Маслова. Ему было интересно понять, как же складывался и затягивался сложный узел, в который теперь почти основной нитью вплетена и его, Игоря Корсакова, жизнь.
Маслов смерил Корсакова взглядом.
- Ты, мой старый друг, чуешь, во что ввязался?
- Начинаю, - признался Игорь.
- Вот что мне в тебе нравится - ты не любишь пыжиться. Не выдавливаешь из себя сверхъинтеллект на зависть другим, - улыбнулся Глеб.
Улыбка, однако, Корсакова не обманывала: Маслов был на грани истерики. Время от времени он смотрел на лежащего Гуцула взглядом сожалеющим. Сожаление это касалось не бедственного положения пожилого человека, а скорее его неуступчивости, по мнению нападавшего - бессмысленной!
Маслов повернулся к Корсакову, пристукнул пистолетом по столу:
- Ну, что, Игорек, делать будем?
"Так, - понял тот. - Началось. Нервы сдают, что очень опасно".
- Глеб, с тобой все в порядке? - попробовал он удержать ситуацию под контролем, осознавая, впрочем, всю бессмысленность попытки. Ну, хоть чуть-чуть…
Маслов тоже все понимал и игру не принял:
- Игорь, не гони дуру. Что ты, как маленький? Сейчас вот с хрычом этим разберусь, и поговорим.
- Ты можешь объяснить, что тебе надо? - продолжал тянуть время Корсаков.
Лицо Глеба напряглось, он снова ударил по столу и выговорил уже откровенно зло:
- Игорь, не зли меня, иначе выстрелю в живот. Смерть долгая, мучения невыносимые, ты мне тогда все расскажешь, но тебе это уже не поможет.
Он все так же держал Корсакова на расстоянии, исключающем атаку.
- Школа у тебя хорошая, - расслабленно заметил Корсаков.