Рыжий покачал головой, улыбнулся своим мыслям, поднялся на ноги и побрел по берегу. Навстречу ему шел Алкаш.
Он прибыл на Итаку три дня назад, чтобы сопровождать Одиссея в поездке на Скирос, где по заданию Тирана они должны были отыскать и склонить к сотрудничеству «лучшего из ахейцев» по кличке Киборг. Согласно заявлению пророка Калханта (Пузан), ахейцы не достигнут успеха под стенами Трои, если с ними не будет Киборга. Поскольку народ в те времена весьма трепетно относился к подобным заявлениям, Тиран решил любым способом заполучить означенного Киборга в свои ряды.
Алкаш поравнялся с Рыжим, и дальше они пошли вместе.
- Когда отплываем? - поинтересовался Алкаш.
- Куда спешить? - спросил Рыжий. - Сбор войск в Авлиде назначен только через месяц, а плыть до Скироса - три дня.
- Мне нужно в Аргос, чтобы возглавить своих людей.
- Мы все успеем, - сказал Рыжий. - Хотя мне и не нравится эта война.
- Троя должна пасть, - сказал Алкаш. - Такова воля Зевса.
- Скажи лучше, такова воля Агамемнона.
- Они заодно, - сказал Алкаш.
Что меня до сих пор удивляет в этих героях, так это факт, что они говорят о богах, как о реальных людях, существующих где-то рядом и часто с ними пересекающихся. Они точно знают, какова воля Зевса и кто именно из богов виновен в каждом конкретном несчастье. Хотя за все три месяца наблюдения ни одного бога я не видел.
- Опасные речи, Тидид, - заметил Рыжий.
- Все знают, что Агамемнон выполняет волю Зевса.
- Интересно, Зевс сам объявлял ему о своем пожелании? В образе быка или золотого дождя?
- И кто из нас ведет опасные речи?
Рыжий пожал плечами. Как выяснилось, этот интернациональный жест лежит вне времени.
- Все знают, что я не хочу воевать.
- Ты сообщил об этом троянцам во время посольства?
- Посольства? - фыркнул Рыжий. - Это была пародия на посольство. Отправить послом меня, желающего покоя, и Менелая с налитыми кровью глазами, который спит и видит, как бы кого-нибудь прирезать. Кто из троянцев, да и вообще из людей, способен разговаривать о мире с Менелаем? Он жаждет возвращения Елены, крови Париса и власти Агамемнона над Троей. Если троянцы еще могли пойти ему навстречу в первом требовании, второе является весьма сомнительным, а третье - невыполнимым.
- Ты разговаривал с Гектором?
- Приамид сделает все, чтобы удержать город. Он - разумный человек. Он мог бы согласиться выдать Елену и даже Париса, но он никогда не склонит голову перед Атридом. Или кем-нибудь еще.
Рыжий довольно долго разговаривал с Домоседом. Они оба соглашались, что война принесет обеим сторонам лишь неприятности, но реальной власти что-либо изменить не было ни у одного. У ахейцев правил бал Агамемнон, Гектор же не мог прекословить своему отцу, правителю города, а Приам был непреклонен. Ахейцы хотят войны, сказал он, они ее получат. Стены Трои неприступны.
Видал я те стены. Нехилые стены, должен сказать. Но когда придет черед деревянного коня, стены троянцам не помогут.
- Как думаешь, Ахилл согласится отправиться с нами?
- Если хотя бы половина того, что я о нем слышал, - правда, то он сам будет уговаривать нас взять его с собой, - сказал Рыжий. - Он мечтает о воинской славе, которая будет греметь в веках.
- Дурак, - фыркнул Алкаш.
- Он молод, - сказал Рыжий. - Может быть, у него еще будет время, чтобы повзрослеть.
Будет, подумал я, под стенами Трои у него будет время не только повзрослеть, но и состариться, однако ума у парня явно не прибавится.