- Какая досада! - воскликнул Андрей. - Значит, я не застану его!
- Ну почему же? Он должен через неделю вернуться. А ты тем временем погости у меня и познакомься с детьми Алексея - они замечательные ребята. Василий уже знаком с Филиппом - он сейчас, правда, ранен…
- Как его здоровье? - спросил Василий.
- Ты знаешь, то ли благодаря твоему чудодейственному бальзаму, то ли его мощному здоровью - но он быстро идет на поправку. Горячку сняло как рукой. Вчера мы перевезли его в свой дом на ту сторону, и он уже начал ходить.
- Спасибо за приглашение, - отвечал Андрей. - Но, к сожалению, я не смогу столько ждать, хотя день-другой погощу у вас.
- Что слышно о твоей дочери? - спросил Медведев.
Картымазов нахмурился.
- Ничего. Есть новые косвенные подтверждения, что она в Синем Логе. Молю Бога, чтоб была жива, и жду требования выкупа. Два года назад у Савелова - это мой сосед с северной стороны - сына малолетнего увезли. Две недели никаких вестей, а потом письмо подбросили - куда и как, значит, деньги доставить. Савелов выполнил все, как было сказано, и сына вернули живым и здоровым. Тут ведь никак не докажешь, кто увез.
Вот я почти наверняка знаю, что Кожух - управляющий Синим Логом, а как доказать? Чуть что - убьют девочку и никаких следов! Раньше хоть была надежда, что… - Он не договорил и махнул рукой.
- Какая надежда? Договаривай, Федор Лукич.
- Да неважно. Теперь уже неважно. Значит, говоришь, Антип уходит… Да-а-а… - Федор Лукич тяжело вздохнул.
Медведев внимательно глянул на негр.
- Ты как будто не рад этому?
- Как тебе это объяснить… Путь меча - он действительно самый простой и короткий. Но всегда ли верный? Понимаешь, Василий: меч живет хмельной минутой схватки. Меч не думает о завтрашнем дне.
- Я тут чего-то не понимаю… - начал было Медведев.
- Вот это верно! - перебил его Картымазов. - Это верно. Погоди немного… Позже поймешь… Ладно, оставим это. Надо, работать, молиться, и все будет хорошо. Я вижу, господа мои юные; у вас красные глаза - вы, верно, всю ночь не спали. Ложитесь-ка, а я постерегу ваш сон. Подождем, пока Антип уйдет, коль он и вправду так решил. А пока пусть мои люди отдохнут, укрывшись в дубняке по ту сторону дороги. На всякий случай - мало ли что. Береженого Бог бережет.
Глава десятая
"Самое грязное и кровавое дело…"
Медведеву показалось, что еще не успел сомкнуть глаз, как его уже разбудили, хотя на самом деле прошло около шести часов.
Со стороны Картымазовки к дому медленно приближался большой обоз, и его никак нельзя было принять за разбойничий - казалось, просто богатый литовский вельможа переезжает на лето с семьей и слугами из одного своего имения в другое. Впереди на черном коне в дорогой сбруе степенно и неторопливо ехал одетый богато и нарядно Антип, за ним двое молодых людей в роли оруженосцев, потом изящная, запряженная четверкой лошадей карета, изготовленная, несомненно, одним из лучших фряжских каретников, а в карете - Варежка, казавшаяся намного старше из-за прически и роскошного парчового платья, которое не постыдилась бы надеть королевская дочь, и рядом с ней какая-то разбойничья жена, ни дать ни взять, придворная дама. Следом чинно двигались две дюжины всадников, одетых как мелкие дворяне и слуги, затем с десяток груженных доверху тяжелых возов с каким-то скарбом, плотно упакованным и тщательно прикрытым от любопытных глаз плотной декоративной тканью, и совсем позади, отстав на приличное расстояние, тащились как бы ничем не связанные с богатым караваном пять скромных крестьянских телег, телег же, впрочем, нагруженных доверху и тщательно прикрытых; на телегах этих кроме скарба находились еще женщины и дети, некоторые из них держали в руках плетенные из прутьев клетки с домашней птицей, а в одной такой клетке, на коленях у девочки, Медведев увидел даже кошку с целым выводком котят. К телегам были привязаны вожжи, или неторопливо двигались верхом небогато, но добротно одетые, вполне приличные и почтенные бородатые мужики, которых никак нельзя было бы заподозрить в каких-либо незаконных, нечестивых или не угодных Господу делах.
Вот эти-то пять телег и въехали во двор медведевского дома - разумеется, через ворота - и скромно расположилась тут же, как бы опасаясь подъехать ближе, в то время как основной обоз миновал двор и остановился подальше на дороге.
Антип отдал какие-то распоряжения и спешился у колодца.
Он вежливо поклонился Картымазову, который ответил на его поклон сдержанным кивком, и обратился к Андрею:
- Я хочу попросить у тебя прощения за все неудобства, которые тебе пришлось перенести, - сказал он. - Знакомство с тобой - честь и удовольствие; из всех пленников, которые когда-либо у меня были, ты оказался самым мужественным, порядочным и благородным. Кроме того, ты оказал мне огромную услугу, занимаясь с Варежкой, - тебе известно мое намерение отдать ее на учебу и воспитание в хороший женский монастырь и теперь, благодаря тебе, она к этому блестяще подготовлена. Позволь мне отблагодарить тебя за это, - Антип зубами снял с пальца своей единственной руки золотой перстень с ярко блеснувшим на солнце камнем и протянул Андрею. - Это один из пяти самых дорогих камней во всем Литовском княжестве, оправленный в чистейшее золото, остальные четыре находятся в королевской казне. Прими его от меня в знак признательности.
- Твоя дочь - умная, способная девочка с тонкой и чувствительной душой. Я хотел помочь ей лучше понять окружающий мир, чтобы она могла вырваться из того ужасного окружения, в котором она сейчас живет и где ей совершенно не место. А что до этого, - Андрей небрежно кивнул в сторону протянутой с перстнем руки Антипа, - я не считаю для себя возможным принимать какие бы то ни было подарки от вора и убийцы, единственно достойное место которого - виселица.
Антип несколько секунд внимательно смотрел в суровые глаза Андрея, потом медленно отвел притянутую руку в сторону.
- Насчет единственно достойного места ты, быть может, и прав, - сказал он, - но все же я хочу, чтобы ты поверил, что моя благодарность по отношению к тебе искренна и столь же глубока, как этот колодец.
Он разжал пальцы, и в наступившей тишине было слышно, как из глубины колодца донесся легкий всплеск.
Антип улыбнулся князю Андрею и повернулся к Медведеву.
- А теперь, если позволишь, Василий Иванович, я хотел бы переговорить с тобой наедине.
- Прошу, - указал Медведев на крыльцо и поднялся первым. Тяжелая стрела все еще торчала в дверном косяке, и с нее белыми сережками свисали две ленточки бересты.
- А ты, я вижу; не прочел ответ на свое послание, - лукаво прищурившись, сказал Медведев.
Антип размотал обе ленточки и прочел вслух поочередно:
- "Если до рассвета ты навсегда не покинешь этих мест, следующего восхода тебе уже не видать. Антип Русинов". "Когда наступит следующий восход, Татьего леса уже не будет. Василий Медведев". - Антип покивал головой и снисходительно улыбнулся. - Мне не нужно было это читать. Я был уверен, что ты поступишь именно так. Ну, не ужели ты всерьез думаешь, что мы успели собраться за эти несколько часов? Да мы уже месяц как готовились к отъезду, но мне мешали некоторые люди в моем отряде. Одни - слишком мягкие, другие слишком жестокие. Надо было как-то решить эту проблему. И ты блестяще справился с этим. Ты избавил меня и от тех и от других.
Медведев ощутил острый укол самолюбия.
Неужели это правда? Неужели так легко можно просчитать наперед все мои действия. Нет, не мог он знать, не мог! Просто проиграл, а теперь оправдывается…
Они вошли в единственную комнату дома с дырой в потолке, сквозь которую теперь падал пыльный луч полуденного солнца. Василий жестом предложил Антипу сесть на лавку, но тот отрицательно покачал головой, и Медведев тоже остался стоять.
- Один вдовец, один холостяк, четыре семьи, - сказал Антип. - Это те, кто захотел остаться здесь и служить тебе. Они все вольные люди в большинстве с разоренных порубежными войнами окрестных земель и пришли в мой отряд добровольно, но их тяготило наше ремесло, а потому они охотно приняли твое предложение. Я знаю, что ты человек словами посему прошу, чтобы ты пообещал мне следующее: пусть никто и никогда не узнает о том, что они были со мной, ибо их может ждать серьезное наказание вплоть до пыток и смерти. Кроме тебя, об их прошлом будут знать только Картымазов и князь Андрей, но я уверен, что они сохранят эту тайну.
- Да, разумеется, - кивнул Медведев, - насчет меня ты можешь быть спокоен, я уже передавал им такое обещание через Николу.
- Спасибо, - сказал Антип и протянул Василию несколько свернутых в трубку листов пергамента. - Здесь ты найдешь подробные сведения о каждом из этих людей, кто они, откуда и так далее, а кроме того, мои наблюдения и советы, как и где их лучше использовать.
- Благодарю, с удовольствием прочту. - Медведев принял сверток и спрятал за пазухой.
- И последнее, - сказал Антип. - Каждому из этих людей я справедливо выделил его долю добычи, которая заработана тяжелым трудом и постоянным риском своей жизнью. Чтобы избежать кривотолков, я выдал каждому его долю золотыми монетами. Ни у кого из них нет ни одной вещи, которую можно было бы опознать как похищенную. Кроме личного имущества, лошадей, кое-какой домашней живности и этих денег, у них ничего нет, Я надеюсь, ты не будешь возражать, - Антип окинул взглядом - запущенную полуразрушенную комнату, - деньги вам сейчас очень пригодятся.
- Мы поговорим с ними об этом, - сказал Василий. - А теперь я просил бы тебя ответить на несколько моих вопросов.
- Слушаю.
- Кто напал на Картымазова?
- Ян Кожух Кроткий со своими людьми.
- Что это за человек?