Харальд пятился, все так же прикрывая собой Бригит от обоих разбойников. Старший вскинул палицу, а второй близнец поднял кинжал погибшего брата.
- Вы слышали, что я сказала? - в отчаянии закричала Бригит. - Я дочь Маэлсехнайлла! Он наградит вас, если вы поможете мне!
Почему о ни молчат?
Разбойник, вооруженный палицей, двинулся вперед, ускоряя шаг, второй закружил, уходя из поля зрения Харальда.
- Харальд! - предупредила Бригит. - Сзади!
Ветка в четыре фута длиной и толщиной примерно с руку Бригит лежала у колоды для колки дров. Бригит подхватила ее, собираясь воспользоваться ею как дубинкой.
Она оглянулась на Харальда. Тот, что сжимал палицу, находился всего в десяти шагах от него. Харальд закричал, впервые подав голос, и это был дикий боевой клич. Он вскинул руку, посылая копье вперед. Старший дернулся в сторону, а затем назад, радуясь тому, что избежал смертельного удара.
Однако его ухмылка тут же растаяла: они с Бригит одновременно поняли, что Харальд вовсе не метнул копье, но лишь притворился, а секундное замешательство противника использовал теперь для настоящего броска. Железный наконечник без промаха вошел в грудь противника, и тот упал спиной в грязь, где забился в агонии, крича и хватаясь за древко копья.
Харальд резко обернулся к оставшемуся врагу, и в его руках блеснули кинжалы, отнятые у стражников в Таре. Третий противник рванулся вперед. Ирландец был на добрый фут выше Харальда и на сотню фунтов его тяжелее, а в бой он бросился, как разъяренный зверь. Смотрел он только на Харальда, а потому не заметил, как Бригит замахивается своей веткой. Он вообще не видел Бригит, пока ветка не подсекла ему ноги. Он споткнулся, нелепо выпучив глаза, а Харальд воспользовался моментом, чтобы перерезать ему глотку.
Разбойник рухнул лицом в грязь. Руки скребли коричневую жижу, но звуков он не издавал. Харальд, и Бригит стояли над ним, переводя дыхание. А затем руки ирландца замерли и больше он не двигался.
Харальд взглянул на Бригит, выравнивая: дыхание, кивнул ей и улыбнулся. Бригит попыталась улыбнуться в ответ, а потом развернулась, согнулась и ее стошнило.
Глава двадцать восьмая
Вытянув шею, орел озирает древнее море…
Старшая Эдда. Речи Высокого
"Туман - это хорошо, - думал Торгрим. - Повезло нам с туманом…"
Он осторожно заглянул за планширь "Красного Дракона", туда, где в сотне метров все тонуло в густом белом мареве.
"Главное - внимательно высматривать скалы и тому подобное", - думал он. В тумане навигация усложнялась. А еще в тумане прятались злые духи, и Торгрим знал, что они куда опаснее рифов и мелей.
Не он один с тревогой всматривался в туман. Он видел, как викинги выстроились у бортов, то и дело оглядываясь. Когда неподалеку что-то плеснуло в воде, все дружно вздрогнули. Кто-то охнул. Торгрим подумал, что Свейн Коротышка вполне мог даже напрудить в штаны.
Северянам туман не нравился.
К счастью, команде "Красного Дракона" было чем заняться. С тех пор как драккар во второй раз за утро вышел в море, нагруженный добычей с захваченного обоза, все дружно рвали шатры на части и пытались сшить из лоскутов парус.
По швам прошлись кинжалами, разделив шатры на отдельные полотнища ткани, а затем Торгрим разложил куски на палубе и вертел детали то так, то этак, пока не сложил в нужном порядке. Затем все взялись за шила, иглы и дратву, с усердием сметывая куски ткани, пока драккар медленно пробирался в молочно-белом пространстве между мирами.
Торгрим подцепил пальцами угол паруса и оценил их работу. Ткань была провощенной, но не такой прочной, как ему хотелось бы. К тому же не хватало шнуров, чтобы усилить парус по диагонали, как сделали бы при обычных обстоятельствах.
Что ж, парус будет не идеальным, но он выдержит умеренный ветер и поможет драккару двигаться быстрее, чем способны следящие за ним всадники.
Торгрим боролся с желанием приказать остальным поторопиться. Каждый миг, который Харальд проводил где-то, где Торгрим не мог его защитить, становился для него пыткой, разъедающей изнутри. И пыткой казалось то, как медленно они двигались к его сыну, ограниченные скоростью драккара, идущего под веслами. Торчать же в непроглядном тумане без движения было уж совсем невыносимо.
Однако команда и без того шила так быстро, как только могла, и Торгрим ничего больше не мог сделать. Он отпустил ткань и зашагал обратно на корму. Проливной дождь сменился мелкой моросью. Орнольф сидел на морском сундучке и пил мед, освобожденный из ирландского плена.
- Другие будут недовольны, если ты выпьешь все в одиночку, - сказал Торгрим.
- Ха! Даже Орнольфу все это не выпить! - откликнулся тот. - Хотя попробовать не мешает.
Торгрим прислонился к бесполезному сейчас рулю и попытался не смотреть в туман. Морриган, пробравшись между гребцами, тоже пришла на корму.
- Эй, давай, выпей с Орнольфом, моя радость! - заревел ярл, но Морриган притворилась, что не видит его.
- Все почему-то очень обеспокоены, - обратилась она к Торгриму. - Что-то не так?
- Этот туман…
- А что не так с туманом?
- Сложно вести корабль, не видя берега. Можем наткнуться на рифы или еще на что-нибудь.
Морриган кивнула. Торгрим решил не говорить ей о злых духах. Он не был уверен в том, что Морриган ему поверит. Торгрим потрогал крест и молот Тора, висевшие на шее.
- Ты сможешь отыскать место, где вы спрятали корону?
- Да. А потом что?
- Мы принесем корону тому, кого Господь назначил достойным ее, - Маэлсехнайллу мак Руанайду.
- Как? По земле? На берегу нас ждет целая армия.
- Недалеко отсюда, к северу, есть река, которая течет сквозь самое сердце Ирландии, - река Бойн. По ней мы сможем подобраться к Таре на расстояние дневного перехода.
Торгрим кивнул. Драккары имели низкую осадку, что позволяло им плавать по рекам, а викингам - устраивать набеги далеко от морского берега. Возможность добраться до Харальда по реке откровенно радовала. Викингам всегда было удобнее передвигаться по воде.
Впереди Сигурд Пила и Снорри Полутролль, сшивавшие верхнюю часть паруса, поднялись и натянули полотнище. Торгрим выпрямился. Работа была закончена. Парус выглядел как уродливый бесформенный кусок ткани, настоящий позор для красавца драккара, и все же это был парус, рабочий парус, и с ним будет лучше, чем без него.
- Давайте натянем его! - крикнул Торгрим, шагая вперед и отчаянно радуясь возможности занять свои мысли чем-то реальным, привычным.
Довольно быстро верх паруса прикрепили к рею и натянули. Торгрим поблагодарил Тора и Одина за то, что даны не додумались снять оснастку, когда забирали с "Красного Дракона" сам парус. Без такелажа был бы бесполезен и лучший парус мира.
Торгрим оглядел драккар с носа до кормы. Все было готово. Он кивнул, и викинги потянули фал. Рей рывками, фут за футом, поднимался к верху мачты, парус ловил слабый влажный бриз.
- Выбирай шкоты до места! Выбирай подветренный брас!
Длинный рей развернулся. Парус затрепетал, опустился, а затем вновь наполнился ветром. "Красный Дракон" накренился немного, затем сильнее и побежал вперед, сохраняя крен, под натянутым парусом. Все молчали. И снизу, оттуда, где корпус встречался с водой, начал нарастать слабый звук: гул воды, рассеченной движением. "Красный Дракон" снова ожил.
Торгрим радостно смотрел на надувшийся парус, ту самую тряпку, вид которой ужаснул бы его раньше, а теперь он считал ее самой прекрасной вещью из всех, какие он только видел. Он окинул взглядом мачту и пелену за бортом. За краем паруса он мог различить драконью голову, возвращенную на заслуженное место на носу драккара.
А за ней виднелась лишь белизна туманного марева, отчего к Торгриму тут же вернулась прежняя тревога. Да, теперь они двигались, словно плугом распахивая серое море. Но плыли они вслепую, и лишь боги знали, куда занесет их ветер.
Кормак Уа Руайрк впал в ужасную ярость. Ниалл Куаран, которого Кормак, по всей видимости, осыпал бранью, старался держаться подальше от руи ри Гайленги.
Они стояли среди мокрых и распухших трупов на месте засады. Кормак пинал труп Вестейна сына Освифа, чье лицо утопало в грязи, и вопил странным высоким голосом. Вопил он на родном гэльском, и, видя выражение лица Ниалла, Магнус понимал, что на сей раз ему повезло в том, что он не знает этот язык.
Наконец Кормак прекратил пинать мертвеца и повернулся к Магнусу:
- Разбойники? Ты считаешь, что это были разбойники?
Магнус пожал плечами.
- Кто же еще?
- Кто еще? Ты идиот… Жалкие разбойники с палками и дубинами не смогли бы сотворить подобного! Вооруженные воины! Опытные воины! Вот кто это сделал!
- Возможно, это был Маэлсехнайлл, - предположил Магнус. - Возможно, он знает, что вы вторглись в его королевство, и решил начать охоту.
Магнус и сам в это не верил, но знал, что подобная мысль не может не задеть Кормака, и оказался прав. Ирландец остановился, его глаза расширились, а затем он помотал головой, словно пытаясь вытряхнуть эту мысль из головы. С его волос слетели капли воды.
- Сукин сын Маэлсехнайлл не мог этого сделать! Будь он тут, мы бы уже сражались, а твои грязные кишки валялись бы кучей у твоих ног!
Кормак вновь вскочил на коня и пустил того шагом к дороге, откуда следы фургонов тянулись по грязи в сторону зеленого поля.
- Вы прошли по следам, проверили, куда они ведут?
Магнус покачал головой.
- Нет. У меня есть задачи поважнее, чем выяснять, кто украл ваши бесценные шатры. Как и у вас.