- Это очень древняя корона, - продолжила Морриган. - Ее выковали давно позабытые друиды, задолго до того, как в Ирландию пришла истинная вера. И всегда хранили в королевстве Лейнстер, к югу от Бреги.
- Где находится Брега? - спросил Торгрим.
- Вот это Брега. - Морриган кивнула на берег. - Все эти земли к северу от реки Лиффи.
Торгрим кивнул. Теперь он лучше понимал, где держат Харальда. Но ненамного.
- Ирландские короли всегда сражались друг с другом. У нас много ри туата, правящих небольшими кланами, ри руири, повелевающих ими, а есть еще короли над королями - ри руирех. Они постоянно воюют между собой. И даже когда Ирландия приняла истинную веру, это не изменилось. Лишь корона способна остановить распри, и то ненадолго. Кому бы из ри руирех ни досталась корона, он станет общепризнанным королем Бреги, Лейнстера и Миде на западе. Он сможет собрать армии трех королевств, и те будут верны ему.
Орнольф издал невнятное хмыканье. Торгрим представил корону такой, какой он в первый раз ее увидел, развернув сверток ткани на разграбленном куррахе.
- Как по мне, чепуха это полная, - заявил Орнольф. - Если три королевства хотят заключить союз, так пусть заключат союз. Зачем им для этого какая-то корона?
Морриган покачала головой.
- Короли Ирландии слишком независимы - и слишком упрямы, - чтобы создать союз. Даже если ри руирех договорятся, ри туата не слишком охотно служат другим королям. Однако корона обладает мощью и властью. В ней заключена магия друидов, и пусть мы больше не придерживаемся древних путей, она хранит свою силу. Корону редко отдают правителям, и не пожизненно, лишь до тех пор, пока в ней существует нужда, затем ее возвращают. Тому, кто носит Корону Трех Королевств, все подчиняются беспрекословно.
- Дерьмо собачье, - отрезал Орнольф. - Ты хочешь сказать, что один из местных корольков, получив в руки такую власть, затем добровольно от нее откажется?
- Именно об этом я и говорю. Сила короны слишком велика, чтобы с ней играть. Ни один король не осмелится удерживать ее против воли тех, кто владеет короной.
- Я понял, - сказал Торгрим.
Он действительно понял и осознал силу короны. Раз уж короли Ирландии так стремились перерезать друг другу глотки, кто угодно, получивший власть над тремя королевствами, сможет править и целой страной. Торгрим это уяснил, хотя причины такого положения и остались для него загадкой.
- Кто владеет короной? Кто решает, кому ее передать? - Друиды Лейнстера в давние времена создали корону и легенду о ней, вложив и в то, и в другое особые силы. Они решили: когда угроза Ирландии будет велика, достойный руирех получит корону, и они же решили, когда он должен будет от нее отречься. После того как в Ирландию пришла истинная вера, корону поручили аббату Глендалоха в расположенном там монастыре. Аббат мудростью своей и делает выбор, кто и когда будет носить корону. Это непростой выбор. На памяти моих родителей и на моей памяти корону еще ни разу никому не вручали.
- Так почему же о ней вспомнили теперь?
Морриган помедлила перед ответом, не сводя глаз с далекой колонны дыма.
- Ирландия в смертельной опасности. Нам угрожают захватчики.
- Захватчики? - спросил Орнольф. - Какие?
Торгрим улыбнулся. Он догадался, что Морриган имеет в виду.
Целительница обернулась к ним, взглянула Орнольфу в глаза, и Торгрим увидел то же выражение, которое замечал за ней раньше: непокорность и решимость, словно никто и ни - что не могло остановить ее и заставить замолчать.
- К нам вторгаются дуб галл и фин галл. Северяне.
- Вторгаются? - заревел Орнольф. - Одна-две крепости в портах и редкие набеги на побережье? Это, по-твоему, вторжение?
- Это только начало. И мы должны покончить с этим, пока не стало слишком поздно. - Лицо Морриган стало суровым, она говорила резко и быстро. - Аббат Глендалоха это понимает. Вот почему он решил отдать корону моему господину Маэлсехнайллу мак Руанайду, который, единственный из всех королей, способен изгнать чуму из нашего дома. И я это понимаю.
- Орм тоже знает о короне, - сказал Торгрим.
Даны в Дуб-Линне были в безопасности, пока ирландцы воевали друг с другом, но альянс трех королевств легко мог сбросить северян в море.
- Значит, - сказал Торгрим, - вы похитили моего сына, чтобы заставить меня и Орнольфа помочь вам избавить Ирландию от моих же сородичей?
- Сородичей? Они же даны, как ты сказал, не твои соотечественники.
Торгрим улыбнулся: девчонка быстро соображала.
- Что скажешь, Торгрим? - спросил Орнольф, указывая на столб дыма на западе. - Стоит высадиться и посмотреть, что там есть полезного?
Торгрим заметил ярость, вспыхнувшую в глазах Морриган.
- Прошу не забывать о нашей цели, - сказала она.
- Она права, - заметил Торгрим. - Сейчас нам нужно заботиться лишь о том, как помочь ирландцам выгнать нас с этих земель. К тому же, - добавил он, глядя на густой дым, похожий на палец Бога, недовольно грозящий разрушителям его храма, - я не думаю, что там осталось хоть что- нибудь ценное.
Глава двадцатая
Викинги придут из-за моря и смешаются с народом Ирландии…
Берхан, ирландский пророк
Как следует обчистив монастырь в Балдойле, воины Магнуса пребывали в прекрасном расположении духа. К своим воинам он уже причислял и тех, которые вышли из Дуб-Линна с Асбьерном Толстым. После этого похода они едва ли станут подчиняться лепету Асбьерна.
Викинги поднялись по небольшой косе, тянувшейся на пол-мили к глинобитной стене, окружавшей Балдойл - не самый большой монастырь Ирландии, зато уважаемый. Как и прочие ирландские монастыри, Балдойл представлял собой вполне самостоятельное поселение. Но в обычных деревнях нельзя было найти столько золота, серебра и драгоценностей, как в монастыре.
У стены пролегала канава, земляной вал за ней зарос шиповником, но все это отнюдь не являлось надежной защитой от северян.
Магнус поднялся в седле.
- Даны, за мной! - крикнул он, вскидывая меч над головой.
Он погнал коня к монастырю, прямиком через разбитые на делянки поля, окружавшие ограду. За ним двинулись тридцать пять викингов, весь общий отряд, кроме тех, кто остался возиться с телегой Асбьерна.
Сам Асбьерн тоже был с ними, держался рядом с Магнусом, отчаянно пытаясь не отставать. Однако всадником он был неумелым, а лошади приходилось нести куда больший вес, чем другим животным, и вскоре Асбьерн остался далеко позади. Магнус лично повел отряд к воротам.
В монастыре поднялась паника. Это было видно даже с расстояния в сотню ярдов. Крестьяне - bóaire, "свободные владельцы коров", как называли их ирландцы, - стремились укрыться за стенами вместе со своими семьями. Монахи в коричневых робах поторапливали их, готовясь закрыть деревянные ворота.
"Идиоты", - подумал Магнус. То, зачем пришли сюда налетчики, как раз и находилось в стенах монастыря, - для коровников было бы безопаснее остаться снаружи. Впрочем, их судьба его не волновала.
Возделанная земля сменилась дощатой дорогой, и грохот копыт стал громче. Они мчались к воротам высокого частокола. На стенах возникли люди - лучники, не менее пяти человек, но Магнуса охватило предвкушение битвы, и это его не испугало.
В двадцати футах от стены он почувствовал, как стрела просвистела у виска. Вторая отскочила от обтянутого кольчугой плеча, порвала тунику и повисла, запутавшись в ткани, постукивая его по бедру.
Однако у данов тоже были лучники, которые остановили коней и теперь осыпали стрелами защитников монастыря. Магнус натянул поводья, заставляя коня встать у ворот. Те были высотой футов в восемь, не более. Скинув стремена, Магнус взобрался на седло, перебросил щит на руку и схватился за верхний край ворот.
Копье, направленное в него под косым углом, пролетело мимо и ударило следовавшего за ним воина в грудь, и тот с криком упал на землю. Вместо него тут же возник следующий. Магнус оттолкнулся ногами от конской спины, перемахнул через забор и опустился на утоптанную землю монастырского двора.
Не успел он оправиться от падения, как на него бросился первый из защитников монастыря - монах в длинной робе, занесший меч над головой и что-то вопячций на гэльском. Он умер на острие меча Магнуса прежде, чем смог нанести удар.
"Человек Христа", - с отвращением подумал Магнус. Эти не были рождены для битв, в отличие от северян.
Другие защитники бежали к нему от здания - монахи и коровники, вооруженные палицами и копьями, но Магнус не заметил среди них ни единого воина. Он закричал, бросился в атаку, и меч запел в его руке. Меч норвежца, Торгрима. Добрый клинок, трофей настоящей схватки.
Защищавшие Балдойл падали один за другим. Магнус и Кьяртан Быстрый Меч стояли плечом к плечу, к ним присоединились другие, выстроившись непробиваемым щитом. Еще два воина перебрались через ворота, сняли засов и распахнули створки. В убежище, переставшее быть таковым, ворвались всадники. Бой был окончен.
- Церковь! Церковь! - крикнул всадникам Магнус, указывая на самое высокое из десятка зданий в кольце высокого частокола.
Это было дощатое строение с камышовой крышей и большим деревянным крестом наверху. Если в монастыре и имелось нечто ценное, оно наверняка хранилось в церкви, и добыть это следовало раньше, чем монахи успеют его спрятать.
Всадники пришпорили коней, направляясь к церкви.