* * *
В этот же вечер в Чечне в одной из глухих горных пещер кассету с видеозаписью похорон героев-десантников просматривали боевики.
- Братья, запомните этого старика, - сказал эмир Суваев, когда запись закончилась. - Генерал-полковник запаса… Представляете, сколько он пролил крови тех, кто хотел избавить мир от русских? Сам пролил или под его командованием. Все слыхали, что он теперь говорит? О чеченских бандитах. То есть о нас с вами, защищающих свою землю от русских варваров и поработителей. Это такие, как он, воспитывали и посылали своих детей и внуков захватывать чужие земли, которыми Россия никак не насытится… Запомните и его лицо, и его слова… Так кто возьмет на себя, братья, во имя Аллаха, Всемогущего и Мудрого, избавление земли от этого русского старика, который даже на краю могилы мечтает о гибели нашего народа, называя его верных сыновей бандитами?
Сразу поднялся лес рук.
- Так не пойдет, - покачал головой Суваев. - Я не могу отправить в Москву всех желающих… Кто-то должен остаться здесь. Нам предстоит еще много работы с теми русскими оккупантами, которые находятся у нас в Ичкерии… Спрошу теперь иначе. У кого на этой высоте погибло больше всего родных и близких?
- У меня, - сказал сидевший позади всех молодой парень. - Два двоюродных брата и дядя с племянником.
- Что ж, Алекпер, ты имеешь освященное Аллахом право отомстить, уничтожить мужчин и женщин его рода, а также детей и внуков. И поможет тебе в этом правом деле Саид, у него ведь тоже там кто-то погиб, если не ошибаюсь.
- Да, - сказал Саид. - Дядя и племянник.
- Завтра утром я дам вам денег и хорошие документы, а также авиабилеты, выписанные на ваши новые имена, и вы полетите в Москву через Слепцовский аэропорт, согласно расписанию. Только сначала вам следует побриться и привести себя в порядок, чтобы ничем особо не выделяться в толпе неверных.
- Аллах акбар! - откликнулись хором подчиненные.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
В оптический прицел немецкой снайперской винтовки виден передний край русской обороны. Перекрестье медленно и плавно - чувствуется опытная и твердая рука снайпера - скользит по брустверу. В нем появляются и исчезают каски и лица русских солдат, освещенные утренним солнцем. Перекрестье упирается в лицо одного из них, того, что разглядывает в бинокль немецкую линию обороны. Это лицо пожилого, с оплывшим подбородком офицера. Немецкий снайпер не стреляет, как бы раздумывает: убить или пусть пока живет? Рядом со снайпером напарник, он тоже смотрит в прицел своей винтовки в сторону русских окопов.
- Герр капитан, - шепчет напарник, - неужели вас заинтересовал этот русский офицер?
- Не очень. Судя по всему, его возраст под пятьдесят, а звание не выше майора. То есть для русских, а значит, и для нас он бесперспективен. Поэтому тратить на него патрон не собираюсь… Подожду, пока он вырастет хотя бы до полковника.
Напарник засмеялся, но снайпер приложил палец к губам: тс-с-с…
Он только что заметил, как блеснул и снова пропал солнечный зайчик от оптики, и перекрестье его прицела замерло на этом месте. Снайпер напрягся, привычно слившись в одно целое с винтовкой. Интуиция ему подсказывала, что именно здесь находится достойная его выстрела цель, которую он высматривал все утро.
Было заметно, как в этом месте над бруствером мелькали, то показываясь, то скрываясь, офицерские фуражки и каски. По-видимому, туда, к обладателю бликовавшего бинокля, подходили и потом отходили, получив указания, русские офицеры.
Когда зайчик снова блеснул и над бруствером появилась офицерская фуражка, снайпер плавно нажал на спуск. И сразу же откатился в одну сторону, в свой запасной окопчик, а его напарник покатился в другую, стараясь очутиться как можно дальше от начальной позиции.
В том месте, где они только что были, будто опустилась стая воробьев - защелкали пули, поднялась пыль.
- Прекрасный выстрел, герр капитан! - поздравил напарник, глядя в свой бинокль. - Там у русских паника.
- Посмотрим. Если это действительно большая шишка, то сейчас заговорят русские пушки, поэтому нам лучше бы отсюда убраться подальше… Вы слышите, сколько пулеметов и автоматов стреляют в нашу сторону?
В подтверждение его слов в воздухе послышался неприятный и резкий звук. Затем ухнул взрыв полковой мины, и срезанные осколками ветки и листья посыпались на их головы.
- Переждем здесь, - сказал снайпер. - Они внимательно наблюдают. Наверняка успели заметить дымок от моего выстрела… Сколько раз говорил, чтобы мне привезли наконец мои патроны с бездымным порохом… Лежите, Фридрих. Сейчас нам лучше ничем себя не выдавать. Они только и ждут нашего бегства. Малейшее покачивание ветки - и минометные залпы обрушатся именно сюда… Поэтому пусть думают, что ошиблись… А кстати, почему молчит наша артиллерия?
И тут же, будто в ответ, загрохотали немецкие орудия, обрушив на передний край русской армии десятки снарядов.
- Вы поняли? Надо уметь держать паузу, Фридрих! И не надо преждевременно суетиться. Вот теперь мы можем идти к себе, - сказал снайпер, закуривая сигару. - Наша артиллерия уже отвлекла русских. Хотя нам на всякий случай не помешало бы выждать еще немного. Мы даже можем себе позволить по стаканчику "Мартеля", который мне недавно привезли из Франции. С натуральным кофе, разумеется. А потом будем отсыпаться. Вытащи бутылочку вон из того моего подсумка, что слева.
Снайпер подмигнул напарнику. Он явно был в хорошем расположении духа.
* * *
На нашем переднем крае автоматчики вели непрерывную стрельбу в сторону немецкой позиции, откуда прилетела роковая пуля. Здесь же на дне окопа до сих пор лежала фуражка командира полка и его бинокль с разбитым правым окуляром, а также окровавленные бинты.
Самого полковника быстро-быстро несли на себе по переходам из траншеи в траншею полковые разведчики Степан Каморин и Прохор Полунин. За ними едва поспевала молоденькая санитарка Вера, на бегу стараясь остановить кровь тампонами, скрученными из бинтов.
- Валерьян Максимович, потерпите, родненький, сейчас, сейчас… довезем вас до санбата.
Комполка хрипел, стонал, из его пустой глазницы текла кровь. Наконец выбрались из траншеи, где их ждал полковой "ЗИС-5" с работающим мотором, там же ожидали офицеры штаба полка.
- Примите носилки, быстрее, быстрее, - закричала Вера санитарам, курившим возле машины.
Те сразу бросили самокрутки и приняли у разведчиков носилки с грузным телом тяжело раненного комполка. Тот хрипел, явно пытаясь что-то сказать. К носилкам быстро подошел майор Самсонов - толстый, пожилой, с прилизанными волосами - и склонился над раненым.
- Федя… - донеслось сквозь хрип, - принимай полк… за меня. Временно… И найди Серегу Иноземцева… может, он еще в штабе корпуса. Пусть он примет… Егоров его поддержит. Найди… Иноземцева…
Он явно терял сознание, начинал бормотать что-то невнятное и, пока носилки с его телом загружали в кузов машины, замолчал, впав в забытье.
- Ну дела… - Майор Самсонов поскреб в затылке. - Где сейчас найдешь Иноземцева? - спросил он офицеров. - Может, он уже в Москве, в академии этой, как ее, лекции слушает.
- Академии Генштаба, - подсказал кто-то.
- Вот-вот… Соедини меня со штабом корпуса, - сказал Самсонов молоденькой телефонистке. - С полковником Егоровым. Только быстро.