- Если не возражаете, я постелю вам здесь на диване?
Шахт вначале прошел в кабинет, порылся в ящике письменного стола, достал связку ключей, протянул Качалину:
- Ключи от всех комнат. Секретов у меня от вас нет. А теперь - спать. Обыкновенно я сплю здесь, на диване.
- Хорошо, но я вас запру на замок.
- Закрывайте, черт с вами!
Сергей и Саша поднялись на третий этаж, вошли в комна- ту - небольшую, квадратную, с высоким потолком и узкими продолговатыми окнами. Это было помещение внутри угловой башни, придававшей особняку вид старинного замка или крепости. Качалин и здесь не стал зажигать свет, а подошел к приборам, напоминавшим морские трубы для наблюдения за противником. Их было несколько, и Саша первая припала к трубе и стала разглядывать ближний пост, который расположен за главными воротами. Видны были кузов большой машины и котел, висевший на перекладине, - наподобие того, какие бывают у рыбаков или на полевом стане. Валявшиеся повсюду дрова говорили о том, что охранники готовят себе пищу на улице и не очень–то заботятся о красоте и порядке возле своего очага. Ничего тут интересного не было, и Сергей предложил Саше спускаться на второй этаж и устраиваться на ночлег.
- А вы?
- Я буду долго смотреть на тот берег реки. Мне нужно знать, что они там, на втором посту, затеяли.
Качалин ждал появления Антона со своими "черными ястребами" и хотел посмотреть боевую операцию своих подчиненных.
- Не хочу спать, останусь с вами.
Качалин перенес для нее креслице на другую сторону башни и отдернул широкую бархатную занавеску. Им во всей красе открылся большой прибор с четырьмя окулярами.
- Ой, какая прелесть!
- Да, это великолепный прибор, такими дальномерами во время войны оснащались зенитные батареи. Вот теперь и посмотрим, что они делают там в домике?
Заря уже полыхала в полнеба, и противоположный берег небольшой речонки, бежавшей внизу у самых стен замка, подернулся розоватой дымкой. Река слегка парила, и над ней поднимался реденький туман. Окуляры, имевшие тридцатишести кратное приближение, высвечивали окна, крылечко и закрытую неплотно дверь.
- Как интересно! - прильнула к окуляру Саша. - Если случится война, я запишусь в зенитную батарею и буду работать на таком приборе.
- Война уже идет, - проговорил тихо Качалин. - И пострашнее той, которая была с немцами. С нами теперь воюет весь мир, но мы еще не слышим залпов и потому продолжаем спать.
Наступило молчание. Александра некоторое время еще смотрела на домик - там не было никакого движения, - потом оторвалась от прибора. Повернулась к Сергею:
- Война, война! Я много раз слышала это слово, но не могу понять: какая война и кто ее с нами ведет?
Не сразу ответил Сергей.
- Война ведется с народом, а ты, Саша, вовсе и не народ, а избранная элита, которая как раз и ведет войну с народом, главным образом, с русским.
- Я тоже русская! Мои дедушки и бабушки жили на саратовской земле. Там их могилы. Мне мама говорила.
И потом обиженно:
- А вы меня из народа не выключайте. Не хочу я быть в какой–то элите. Я русская и не хочу воевать против русских.
- Ну, ладно, ладно, ты не обижайся. Чувствую я, что дедушки и бабушки заложили в тебя крепкие гены. И ты еще поможешь своему народу, - тем более, что вот теперь и случай представился.
- Правда? Вы мне только скажите, что я должна делать. Я не побоюсь.
У Качалина мгновенно созрел план: отправить Сашу к грузинам и потом, когда появится Антон, сказать ему, чтобы он под предлогом безопасности, ссылаясь на мое распоряжение, взял ее с собой в Сосновку. Дело в том, что Сергей задумал заманить сюда Сапфира, взять их обоих с Шахтом в заложники и потребовать от них большую сумму денег для передачи людям, среди которых живут и действуют его бойцы. А действуют тут три батальона, и бойцы, члены Русской национальной партии разбросаны по селам и небольшим городкам. Всюду не выдают зарплату, люди начинают голодать; в больницах, детских домах почти уже перестали кормить. "Буду трясти их до тех пор, - думал он о Шахте и Сапфире, - пока не вытрясу весь миллиард". И он уже составил в голове подробности своего дерзкого плана. И Нина Ивановна, и Николай Васильевич будут ему помогать, но Сашу он бы не хотел впутывать в это опасное и щекотливое дело. И он сказал:
- Ты молодчина, Саша, ценю твой порыв. А случай такой уже представился. Мы попали в ловушку, и нам нужно из нее выбраться. Посмотри вон туда, где растет старый клен…
Саша прильнула к окуляру и увидела на самом берегу дерево и возле него лодку. От замка к лодке вела тропинка - видимо, лодкой часто пользовались.
- Вижу. Я все вижу!
- А на том берегу, прямо напротив лодки, - большой камень. Под ним спрятан ход в тоннель, ведущий в подвал замка. Через подземный ход попадешь на ту сторону. Дам тебе радиотелефон. В случае опасности позвонишь. Я через две минуты приду на помощь. Тебе все понятно?
- Да, все. Я готова идти туда хоть сейчас.
- Пойдешь, когда я скажу. Будь умницей и ничем не выдавай своего волнения и нашего уговора.
- Сергей Владимирович! Вы можете на меня положиться.
- Ну вот, а сейчас иди спать. В домике тоже спят и мы ничего не увидим.
Он как–то незаметно для себя и для нее перешел в обращении к ней на "ты", и это их сближало еще больше.
Качалин задернул занавеску, и они вышли из башни. Сергей закрыл дверь и ключи спрятал в нагрудный карман куртки. На втором этаже они застали всех спящими. Нашли для себя свободные комнаты и тоже улеглись. Но если Саша тут же уснула сном ребенка, то Сергей долго не мог сомкнуть глаз. Он чутко прислушивался к звукам на улице - боялся, как бы заинтересованные лица не учинили им пожар, взрыв бомбы или что–нибудь в этом роде. Но потом сон и его сморил.
Проснулся он от истошного крика. Побежал к Шахту. Оказалось, он и кричал и, увидев Качалина, заорал еще пуще:
- Какого черта! Запер меня в мышеловке, но я живой и мне надо функционировать. Отопри скорее - хочу в туалет!..
И когда они шли по коридору, Шахт ругался еще громче, с ним сделалась истерика, и он выплескивал на Качалина все самые грязные ругательства, какие только знал.
Потом они поднялись на второй этаж, Шахт и здесь ругался и требовал радиотелефон, обещая позвать охрану, которая тут же их всех освободит и доставит в город.
Качалин на это спокойно возразил:
- Радиотелефон ты не получишь, и на командный пункт я тебя не допущу. Будешь под арестом, пока я не приму необходимые меры.
- Качалин! Ты сошел с ума! Ты бандит и за свои действия будешь отвечать.
В разговор вступил только что проснувшийся Николай Васильевич:
- Бандиты те, кто сотворил нам такую жизнь. А Сергей Владимирович, как я понимаю, приближает время, когда мы восстановим свою власть в России и накажем преступников.
- Но кто ты такой? - вскричал вновь впавший в истерику Шахт. - Я тебя не знал и знать не желаю. Пошел вон, я позову охранников.
Вскинул над головой кулаки и завизжал как поросенок:
- Отпустите меня! Отпустите!..
На крик пришли из своих комнат Нина Ивановна и Саша. С минуту наблюдали сцену, а потом удалились на кухню готовить завтрак. Возле газовой плиты - дверь, вчера Саша ее не заметила, а сейчас потянула на себя. Ей открылась небольшая комната, хорошо обставленная, но непонятная по назначению. Все другие комнаты, которые они видели, уставлены дорогой мебелью, обвешаны коврами, картинами, но вкуса и смысла не наблюдалось: это были просто жилища, устроенные человеком, лишенным понимания стиля и красоты.
- Мы будем тут жить! Вы согласны? - воскликнула Александра.
- Тут хорошо. Я с удовольствием.
Саша растворила шкаф и увидела мужскую одежду. Примерила куртку, джинсы и удивилась своей похожести на парня.
- Не сразу и поймешь, что я девица.
- Корнет Азаров из "Гусарской баллады".
- Моя любимая героиня! Ее сыграла Голубкина. Я тоже хочу быть парнем. Как вы находите, идет мне этот наряд?..
- Очень. А под куртку вот эту рубашку - с белым большим воротником.
- Да, да. Это и совсем хорошо. Куртка скрывает грудь, а джинсы чуть мешковаты, но это как раз то, что надо. Пусть не выдаются мои женские формы. Не люблю, когда пялят глаза.
- Но как же ты себя назовешь?
- Саша! Александр. И женское имя и мужское. Прекрасно! Я очень рада, что мне пришла такая мысль. Я и за границей буду выдавать себя за парня. А?.. Кто мне запретит? И в Сирию приеду к маме тоже в этой одежде. Знаю: будет недовольна. А мне хорошо. У меня и прическа под мальчика. Правда же?
Саша вертелась перед зеркалом, приглаживала ладонью волосы, и прическа действительно становилась мальчишеской. И с радостью думала: Сергей Владимирович мой план одобрит. Роль корнета Азарова ее все больше увлекала. В этой роли она вступит в новую жизнь, где будут опасности и приключения. Душа томилась от непонятной, неопределенной жизни, от надоевших поездок по заграницам, - она хотела теперь быть вместе со своим народом и помогать ему в войне, которую она еще не видела, но верила, что она действительно идет, и есть на свете силы, творящие зло в России. Ей даже думалось и о том, что отчим ее, Сапфир, состоит в каком–то тайном заговоре против России, и, может быть, потому, интуитивно чувствуя это, она его не любила и даже испытывала к нему враждеб- ность - все это сейчас невольно пробудилось в ее сознании, но думать об этом не хотелось, и она с радостью переключала мысли на операцию, которую ей поручит сегодня Качалин.