* * *
И вот наконец-то чудо свершилось! Через девять месяцев в один прекрасный день дом наполнился суматохой. Взволнованная матушка и дворовые девки бегали туда-сюда с тазиками и кувшинами, полотенцами и простынями. Всем этим тарарамом, непонятным со стороны, уверенно руководил Георг Францевич, доктор семьи, человек уже в возрасте, которого Андрей Петрович помнил столько же, сколько жил на свете.
Они с Александром Владимировичем, отцом Ксении, и Матвеем сидели в кабинете, ожидая исхода родов, и каждый раз вздрагивали, когда из спальни раздавались приглушенные стоны и вскрики Ксении. Когда же в спальной раздался детский крик, они все разом истово перекрестились.
Вскоре в дверях кабинета появился усталый, но с видом человека, добротно сделавшего свое дело, Георг Францевич. Сняв пенсне, он, близоруко прищурившись, произнес:
- Ну что же, Андрей Петрович, можете пройти к Ксении Александровне.
Ксения раскинулась на постели, положив голову на высоко взбитые подушки, а рядом с ней неосознанно взирал на открывшийся перед ним неведомый мир спеленатый младенец.
- Девочка… - голос ее совсем ослаб, и глаза наполнились слезами. Уж она-то, как никто другой, знала, с каким нетерпением тот ждал рождения наследника.
Андрей Петрович, будучи твердо уверенным, что у него непременно родится сын, растерянно посмотрел на жену. Как же так?! Однако он быстро взял себя в руки.
- Раз у нас есть дочь, то будет и внук, наследник.
Ксения с тревогой взглянула на мужа - уж не утешает ли он ее, неудачницу? Но увидев его улыбающееся лицо, она тоже улыбнулась:
- Непременно, Андрюша! - и прижала к себе рукой младенца. Ее глаза наполнились прямо-таки через край бившей материнской любовью.
"Материнская любовь… - вздохнул Андрей Петрович. - Нас, мужчин, Господь лишил такого чувства… Ну что же, буду любить свое дитя своей, отцовской любовью. И еще неизвестно, какая из них нужнее ребенку, - он улыбнулся своим мыслям. - Тоже мне, философ! Как будто не ясно, что тому нужна и та и другая, вместе взятые".
- Ты чего улыбаешься, Андрюша?
Андрей Петрович вздрогнул, как будто Ксения и впрямь проникла в его сокровенные мысли.
- Как думаешь назвать дочку, Ксюша? О мужском имени я побеспокоился, а вот к женскому оказался явно не готов.
- Подвела тебя твоя Ксюша, ох как подвела, - опечалилась та, но тут же улыбнулась. - А если серьезно, то я хотела бы назвать дочь Елизаветой. Ты как на это смотришь, Андрюша?
- А что? Елизавета Петровна была очень даже неплохой императрицей. Тем более что имя другой великой русской императрицы я уже дал открытой мной земле…
Ксения благодарно улыбнулась и, нежно посмотрев на девочку, ласково произнесла:
- Видишь, какой у тебя предусмотрительный папа? Будешь ты у нас Лизонькой, дочка…
* * *
Неожиданно к Андрею Петровичу через Петербургскую академию наук обратился капитан-лейтенант барон Врангель с просьбой о встрече.
Они были знакомы, так как барон служил мичманом на шлюпе "Камчатка" под командой Головнина, который в 1818 году инспектировал деятельность главного правителя Русской Америки Баранова в Ново-Архангельске. Это были неприятные воспоминания, ибо Баранов, которого Андрей Петрович очень уважал, был отстранен Головниным от должности в соответствии с высочайшими полномочиями и тот, не выдержав несправедливости, в том же году скончался у индонезийского острова Ява. Скончался на семьдесят третьем году жизни, на борту шлюпа "Кутузов" при возвращении в Петербург.
Тем не менее Андрей Петрович дал согласие на встречу. Он учтиво встретил гостя и провел его в свой кабинет, в то время как Ксения, напряженно наблюдавшая за ними, женским сердцем смутно предчувствовала что-то, что может коренным образом изменить ее устоявшуюся и вполне устраивавшую семейную жизнь с супругом.
Собеседники расселись по креслам.
- Прекрасная медвежья шкура, - учтиво отметил Врангель, настраиваясь на важный для него разговор. - Наверное, из Русской Америки? - предположил он.
- Вы совершенно правы, Фердинанд Петрович. Я добыл ее на побережье залива Аляска во время экспедиции по его описанию, - отдал должное наблюдательности гостя Андрей Петрович.
- У меня в кабинете тоже лежит шкура, но только белого медведя.
Хозяин не удивился, зная о том, что Врангель руководил экспедицией по обследованию и описанию берегов Северо-Восточной Сибири, из которой только что вернулся.
- Ох, и намучался я с ней, честно говоря, - улыбнулся барон, - пока доставил ее из Нижнеколымска через Якутск, Иркутск и Красноярск в Петербург.
- Прав все-таки Крузенштерн, предлагая доставлять необходимые товары Российско-Американской компании для ее колоний в Русской Америке на кораблях кругосветных экспедиций. Это было бы не только быстрее, но и значительно дешевле, - заметил Андрей Петрович.
- Целиком и полностью согласен. А я-то ведь там, в Русской Америке, находился всего несколько месяцев, да и то только в Ново-Архангельске, - с явным сожалением отметил Врангель. - В то время как вы, Андрей Петрович, исследовали владения Российско-Американской компании в течение полутора десятков лет, исходив их вдоль и поперек.
- Оказывается, вы хорошо осведомлены о моей персоне, - усмехнулся Андрей Петрович.
- А как же иначе? - неподдельно удивился Врангель. - Я же с большим интересом прочел ваш роман о приключениях как в Русской Америке, так и в Калифорнии, и в Новой Зеландии. А вот теперь с нетерпением жду вторую часть романа уже о перипетиях экспедиции Беллинсгаузена в поисках Южного материка.
Андрей Петрович улыбнулся и, подойдя к книжному шкафу, взял вторую часть, только что вышедшую из печати, сделал на ней дарственную надпись и протянул барону. Тот, прочитав вслух: "Фердинанду Петровичу Врангелю, мореплавателю и исследователю северных земель, на добрую память от автора, исследовавшего земли южные", - горячо воскликнул:
- Огромное спасибо, Андрей Петрович, за столь дорогой для меня подарок, - и, благодарственно пожимая руку автору, лукаво добавил: - А вы, оказывается, тоже очень хорошо осведомлены о моих скромных делах.
- Соответственно, Фердинанд Петрович, соответственно, - улыбнулся хозяин кабинета.
- Я действительно только что вернулся из экспедиции Магаданского отряда, которым руководил. И впал в унынье от вынужденного безделья. Но, к счастью, вскоре по протекции Василия Михайловича Головнина получил предложение возглавить кругосветную экспедицию на военном транспорте "Кроткий". К великому сожалению, это не научная экспедиция, а чисто коммерческая. В связи с необходимостью доставлять грузы Российско-Американской компании стали в большом количестве строить суда с повышенной грузоподъемностью и меньшей численностью команды. Как раз таким судном и является "Кроткий"… Тем не менее я надеюсь, что во время плавания мне посчастливится открыть еще неизвестные до сих пор острова или хотя бы один. Мне кажется, что вам, открывшему атолл Екатерины, эти мои устремления вполне понятны, - улыбнулся он.
Андрей Петрович, ностальгически вздохнув, утвердительно кивнул.
- В этом случае мне, как капитану, - продолжил Врангель, - хотелось бы иметь на судне человека, который был бы способен грамотно и достоверно сделать их описание. У меня в подчинении будет всего-навсего шесть офицеров. Поэтому кандидатуры, более отвечающей этим требованиям, чем ваша, уважаемый Андрей Петрович, я просто не вижу, - заметив скептическую улыбку, промелькнувшую на лице собеседника, Врангель напористо продолжил: - Я, конечно, понимаю, что, после Антарктической экспедиции с ее масштабами и уровнем научного обеспечения, мое предложение может показаться чуть ли не кощунственным. Но тем не менее счел возможным сделать вам его, - он выжидающе посмотрел на Андрея Петровича…
- Дело не в масштабах, Фердинанд Петрович. Вы все правильно рассчитали, - улыбнулся он. - Я сейчас действительно оказался не у дел, закончив оформление по высочайшему повелению экспозиций в музее Адмиралтейского департамента и дописав наконец-то свой роман, - он кивнул на книгу, которую барон продолжал держать в руках. - Одним словом, я нахожусь в том же состоянии, о котором вы только что упоминали. - Шувалов замолчал, задумавшись. - Однако для моего согласия необходимо соблюсти одно непременное условие.
- Какое, Андрей Петрович? - подался всем телом вперед Врангель.
- Полная независимость моих ученых дел.
- Какие вопросы, Андрей Петрович?! - барон вытер носовым платком выступившую испарину. - Я гарантирую вам полное невмешательство во все ваши научные исследования! В любые, которые соблаговолите проводить. А квалифицированную помощь вам в этом случае окажут лейтенант Матюшкин и штурман Козьмин, имеющие большой опыт в картографии.
- Открытие неизвестных островов - голубая мечта любого мореплавателя, Фердинанд Петрович. Только, к глубокому сожалению, далеко не каждому из них выпадает на долю это ни с чем не сравнимое счастье. Я, к примеру, разбуди меня хоть самой глубокой ночью, тут же назову точные координаты атолла Екатерины, - рассмеялся Шувалов.
Рассмеялся и его собеседник, благодарный ученому за понимание, чувствуя, что мечта заполучить в свою команду столь известного ученого близится к исполнению.
- Острова островами, их может попросту и не оказаться, - Андрей Петрович заметил, что барон при этом поморщился, как от зубной боли, - а вот проведение систематических метеорологических и гидрологических исследований на протяжении всего маршрута экспедиции - это вполне выполнимая задача.