1857
Старому приятелю
Стыдись! Ведь от роду тебе уже полвека:
Тебе ли тешиться влюбленною мечтой
И пожилого человека
Достоинство ронять пред гордой красотой?
Ты жалок, ты смешон, отчаянный вздыхатель, –
И – знаешь, что еще? – уж не сердись, приятель:
Ты вор; у юности ты крадешь сердца жар.
Ты – старый арлекин, проказник седовласый,
В лоскутьях нежности дряхлеющий фигляр,
Ты дразнишь молодость предсмертною гримасой.Тогда как в стороне родной
Хлопочут все об истребленье взяток
И всё отрадною блеснуло новизной –
Ты хочешь представлять минувшего остаток,
И там, где общество суровых просит дум
И дел, направленных к гражданскому порядку,
Ты ловишь призраки; сорвавши с сердца взятку,
Молчит подкупленный твой ум.
Когда и юноши, при всем разгаре крови,
В расчеты углубясь, так важно хмурят брови,
Тебе ль свой тусклый взор на милых обращать,
И, селадонствуя среди сердечных вспышек,
С позором поступать в разряд седых мальчишек,
И мадригалами красавиц угощать,
И, в жизни возводя ошибку на ошибку,
Весь век бродить, блуждать, и при его конце
То пресную слезу, то кислую улыбку
Уродливо носить на съеженном лице?Опомнись наконец и силою открытой
Восстань на бред своей любви!
Сам опрокинь его насмешкой ядовитой
И твердою пятой рассудка раздави!
Взглянув прозревшими глазами,
Смой грех с своей души кровавыми слезами
И пред избранницей своей
Предстань не с сладеньким любовных песен томом,
Но всеоружный стань, грянь молнией и громом
И оправдайся перед ней!
"Я осудил себя, – скажи ей, – пред зерцалом
Суровой истины себя я осудил.
Тебя я чувством запоздалым,
Нелепым чувством оскорбил.
Прости меня! Я сам собой наказан,
Я сам себе пощады не давал!
Узлом, которым я был связан,
Себе я грудь избичевал –
И сердце рву теперь, как ветхий лист бумаги
С кривою жалобой подьячего-сутяги".1857
Оставь!
"Оставь ее: она чужая, –
Мне говорят, – у ней есть он.
Святыню храма уважая,
Изыди, оглашенный, вон!"О, не гоните, не гоните!
Я не присвою не свою;
Я не во храме, посмотрите,
Ведь я на паперти стою…
Иль нет – я дальше, за оградой,
Где, как дозволенный приют,
Сажень земли с ее прохладой
Порой и мертвому дают.Я – не кадило, я – не пламень,
Не светоч храма восковой,
Нет: я – согретый чувством камень,
Фундамент урны гробовой;
Я – тень; я – надпись роковая
На перекладине креста;
Я – надмогильная, живая,
Любовью полная плита.Мной не нарушится святыня,
Не оскорбится мной она, –
И бог простит, что мне богиня –
Другого смертного жена.1857
Посещение
Как? и ночью нет покою!
Нет, уж это вон из рук!
Кто-то дерзкою рукою
Всё мне в двери стук да стук,"Кто там?" – брызнув ярым взглядом,
Крикнул я, – и у дверей,
Вялый, заспанный, с докладом
Появился мой лакей."Кто там?" – "Женщина-с". – "Какая?"
– "Так – бабенка – ничего".
– "Что ей нужно? Молодая?"
– "Нет, уж так себе – того"."Ну, впусти!" – Вошла, и села,
И беседу повела,
И неробко так глядела,
Словно званая была;Словно старая знакомка,
Не сочтясь со мной в чинах,
Начала пускаться громко
В рассужденья о делах.Речь вела она разумно
Про движенье и застой,
Только слишком вольнодумно…
"Э, голубушка, постой!Понимаю". После стала
Порицать весь белый свет;
На судьбу свою роптала,
Что нигде ей ходу нет;Говорила, что приюта
Нет ей в мире, нет житья,
Что везде гонима люто…
"А! – так вот что!" – думал я.Вот сейчас же, верно, взбросит
Взор молящий к небесам
Да на бедность и попросит:
Откажу. Я беден сам.Только – нет! Потом так твердо
На меня направя взор,
Посетительница гордо
Продолжала разговор.Кто б такая?.. Не из граций,
И – конечно – не из муз!
Никаких рекомендаций!
Очень странно, признаюсь.Хоть одета не по моде,
Но – пристойно, скважин нет,
Всё заветное в природе
Платьем взято под секрет.Кто б такая? – Напоследок
(Кто ей дал на то права?)
Начала мне так и эдак
Сыпать резкие слова,Хлещет бранью преобидной,
Словно градом с высоты:
Ты – такой, сякой, бесстыдный! –
И давай со мной на ты."Ну, беда мне: нажил гостью!"
Я уж смолк, глаза склоня, –
Ни гугу! – А та со злостью
Так и лезет на меня."Нет сомнения нисколько, –
Я размыслил, – как тут быть?
Сумасшедшая – и только!
Как мне бабу с рук-то сбыть?Как спровадить? – Тут извольте
Дипломатику подвесть!"
Вот и начал я: "Позвольте…
То есть… с кем имею честь?..Кто вы? Есть у вас родные?"
А она: "Мне бог – родня.
Правда – имя мне; иные
Кличут истиной меня"."Вы себя принарядили, –
Не узнал вас оттого;
Прежде, кажется, ходили
Просто так – безо всего"."Да, бывало мне привычно
Появляться в наготе,
Да сказали – неприлично!
Времена пошли не те.Приоделась. Спорить с веком
Не хочу, а всё же – нет –
Не сошлась я с человеком,
Всё меня не любит свет.Прежде многих гнула круто
При Великом я Петре,
И порою в виде шута
Появлялась при дворе.Царь мою прощал мне дикость
И доволен был вполне.
Чем сильнее в ком великость,
Тем сильней любовь ко мне.Говорю, бывало, грубо
И со злостью натощак, –
Многим было и не любо,
А терпели кое-как.Ведь и нынче без уклонок
Правдолюбья полон царь,
Да уж свет стал больно тонок
И хитер – не то что встарь.Уж к иным теперь и с лаской
Подойдешь – кричат: "Назад!"
Что тут делать? – Раз под маской
Забралась я в маскарад, –И, под важностью пустою
Видя темные дела,
К господину со звездою
Там я с книксом подошла.Он зевал, а тут от скуки
Обратился вмиг ко мне,
И дрожит, и жмет мне руки;
"Ah! Beau masque! Je te connais"."Ты узнал меня, – я рада.
С откровенностью прямой
В пестрой свалке маскарада
Потолкуем, милый мой!Правда – я. Со мной ты знался,
Обо мне ты хлопотал,
Как туда-сюда метался
Да бессилен был и мал.А теперь, как вздул ты перья,
Что раскормленный петух,
Стал ты чужд ко мне доверья
И к моим намекам глух.Обо мне где слово к речи,
Там ты мастер – ух какой –
Пожимать картинно плечи
Да помахивать рукой.Здравствуй! Вот мы где столкнулись!
Тут я шепотом, тайком
Начала лишь… Отвернулись –
И пошли бочком, бочком.Я к другому. То был тучный,
Ловкий, бойкий на язык
И весьма благополучный
Полновесный откупщик,С виду добрый, круглолицый…
Хвать я под руку его
Да насчет винца с водицей…
Он смеется… "Ничего, –Говорит, – такого рода
Это дельце… не могу…
Я-де нравственность народа
Этой штучкой берегу.Я люблю мою отчизну, –
Говорит, – люблю я Русь;
Видя сплошь дороговизну,
Всё о бедных я пекусь.Там сиротку, там вдовицу
Утешаю. Вот – вдвоем
Хочешь ехать за границу?
Едем! – Славно поживем"."Бог с тобою! – говорю я. –
У меня в уме не то.
За границу не хочу я,
И тебе туда на что?Ведь и здесь тебе знакома
Роскошь всех земных столиц.
За границу! – Ведь и дома
Ты выходишь из границ.У тебя за чудом чудо,
Дом твой золотом горит".
– "Ну так что ж? А ты откуда
Здесь явилась?" – говорит,"Да сейчас из кабака я,
Где ты много плутней ввел".
– "Тьфу! Несносная какая!
Убирайся ж" – И пошел.К звездоносцу-то лихому
Подошел и стал с ним в ряд.
Я потом к тому, к другому –
Нет, – и слушать не хотят:Мы-де знаем эти сказки!
Подошла бы к одному,
Да кругом толпятся маски,
Нет и доступа к нему;Те лишь прочь, уж те подскочут,
Те и те его хотят,
Рвут его, визжат, хохочут.
"Милый! Милый!" – говорят,Это – нежный, легкокрылый
Друг веселья, скуки бич,
Был сын Курочкина милый,
Вечно милый Петр Ильич,Между тем гроза висела
В черной туче надо мной, –
Те, кому я надоела,
Объяснились меж собой:Так и так. Пошла огласка!
"Здесь, с другими зауряд,
Неприличная есть маска –
Надо вывесть, – говорят. –Как змея с опасным жалом,
Здесь та маска с языком.
Надо вывесть со скандалом,
Сиречь – с полным торжеством,Ишь, себя средь маскарада
Правдой дерзкая зовет!
Разыскать, разведать надо,
Где и как она живет".Но по счастью, кров и пища
Мне менялись в день из дня,
Постоянного ж жилища
Не имелось у меня –Не нашли. И рады были,
Что исчез мой в мире след,
И в газетах объявили:
"Успокойтесь! Правды нет;Где-то без вести пропала,
Страхом быв поражена,
Так как прежде проживала
Всё без паспорта онаИ при наглом самозванстве
Замечалась кое в чем,
Как-то: в пьянстве, и буянстве,
И шатании ночном.Ныне – всё благополучно",
Я ж тихонько здесь и там
Укрывалась где сподручно –
По каморкам, по углам.Вижу – бал. Под ночи дымкой
Люди пляшут до зари.
Что ж мне так быть – нелюдимкой?
Повернулась – раз-два-три –И на бал влетела мухой –
И, чтоб скуки избежать,
Над танцующей старухой
Завертясь, давай жужжать: