Вот уж не думал он, не гадал, что сам Сичкарь Болотный в должниках у него ходить будет! Что-то дальше будет, и к добру ли? И только сейчас он вспомнил, что о главном-то и не спросил! Зачем Сичкарь нечисть в единое целое сбивает, и не здесь ли стоит искать связь со словами Седоборода о причинах, побудивших Комер-сана прибиться к Посаду?! Когда теперь доведется увидеть Сичкаря, не самому же в гости к нему идти? Ведь нечисть, она и за Кудыкиной горой нечисть, тьфу, тьфу, тьфу!!!
Спустя полгода с того дня, когда он поступил в ученики Комер-сана, Лад уже не был тем простоватым олухом в делах торговых. Теперь слыл Лад по базарам и ярмаркам Посадским дураком, каких свет не видывал! Не мог он уразуметь тонкостей торговли, да и где ему понять, когда видел он ясно, где обман и хитрость, и где красота товара и прочность чарами наведены! Вот и высказывал торговым людям всё, что думал об этом! А этого ох как не любят торговцы...
Сначала смеялись над Ладом, — что с блаженного взять? Природа его обидела, вот и мается молодец.
Потом поругивать стали. Стоило ему какой товар посмотреть и сказать — барахло, как тут же переставали товар тот покупать. Жаловались купцы Комер-сану на ученика. Тот лишь посмеивался. Чутье Лада не раз уже выручало его от сделок невыгодных. Тогда к Седобороду пошли, — уйми, мол, Лада бестолкового, всю торговлю рушит! Седобород отмахнулся:
— Лад дурак, а вы хуже! Торговля и обман бок о бок идут. Но смешивать их, как коктейль какой заморский — последнее дело! Афера.
Расплевались тут все, кто слова такие услышал, но возразить Седобороду никто не решился.
Стали после этого на Лада угрюмо смотреть. Но потом поняли — на что злимся? На невосприимчивость Лада к чарам? Так ведь это горе, что же обиду на горе точить? Не по-людски это. Вот и ходил с тех пор Лад по базарам и ярмаркам посадским в чине чурака, на которого грех обижаться. Торговлю с ним вести стали серьезно. Даже Наковальня Мечплугович один раз прислушался к словам Лада и не купил сталь амасскую из Хундустана. Лад посмотрел на купца заезжего, повертел в руках слиток и бросил его обратно в обоз купеческий.
— Это не амасская сталь. Железо заморское, правда. Но не из Хундустана. Просто рунами покрыто тайными, вот и выглядит, как амасская сталь.
Купец покраснел, а Наковальня отер пот со лба. Кабы не Лад, купил бы он два обоза железа фальшивого. После, конечно, обман открыл. Да только где потом искать купца заезжего, уехал бы из Посада обманщик...
Вот так, по мелочам, постигал Лад дело торговое, и не терпелось ему показать всем, а особо Комер-сану и Ярому Живодер-Вырвиглазу, что может он осилить дело и посерьезнее. Яром-то смеялся над ним, говорил, вот, мол, ушел дружинник славный в торгаши и сразу звание получил — чурак торговый! Хороша карьера...
Не в силу Ладу стало терпеть такое. Жаловался он Седобороду на тупость Ярома, на строгость Комер-сана и на отсутствие дела знатного. Седобород посмеивался и говорил:
— Не спеши, придет и твой черед...
— Скоро ли? — вздыхал Лад и пил брагу терпкую, заглушая обиду глухую.
— Кто знает. Может, и скоро...
Глава 3
Быстро или медленно, но вести добрые и злые достигают всех краев земных. Люди радуются, печалятся, грустят и задумываются...
Новости разносились когда как — где вестовой прискачет, где ворон говорящий прилетит, а некоторые могли в плошку воды глядеть и там всё видеть. И мнилось Ладу, что Седобород тоже в воду глядел, когда говорил про его черед.
Не прошло и трех месяцев с того разговора, как пожаловали в Посад люди Песков. Странные они были. Лица у всех куском материи укрыты, лошади вороные одна к одной, сбруи серебрённые, и торговли они не вели. Где-то побаивались их, говорили, что разбойники — всё нужное мечом берут себе.