- Поговорю, да еще на таком английском, что сам король - и тот не постыдился бы мне ответить,- объявил охотник на языке, знанием которого так гордился.- Но я ничего не вижу и не слышу - ни топота мог, ни стука копыт. Странно, что индеец умеет распознавать звуки, производимые белыми, лучше, чем человек, которого даже враги считают чистокровным европейцем, хоть он и жил среди краснокожих так долго, что может быть заподозрен в принадлежности к ним... Ага! Ветка хрустнула. Теперь и я слышу, как шелестят кусты. Да, да, это шум шагов, который я принял за гул водопада. А вот и люди, храни их, господи, от ирокезов!
ГЛАВА IV
Иди! Ты не уйдешь из леса раньше,
Чем за обиду я не отомщу.
Шекспир. "Сон в летнюю ночь"
Не успел охотник произнести эти слова, как появился передовой всадник отряда, чье приближение было уловлено чутким ухом индейца. Натоптанная тропа, вроде тех, что прокладывают олени на пути к водопою, змеилась по соседней лощинке и выходила к реке как раз в том месте, где расположились белый разведчик и его краснокожие друзья. Путники, появление которых в самой чаще леса казалось таким неожиданным, медленно подъезжали к Соколиному Глазу, выступившему вперед и готовому встретить их.
- Кто идет? - спросил он, как бы невзначай вскинув ружье левой рукой и положив указательный палец правой на курок, хотя и постарался, чтобы этот жест не выглядел угрозой.- Кто пришел в эту глушь, не боясь опасностей и диких зверей?
- Христиане, друзья закона и короля,- ответил всадник.- Мы с самого рассвета едем через этот дремучий лес, ничего не ели и вконец измучены трудной дорогой.
- Значит, вы заблудились,- перебил охотник,- и поняли наконец, насколько беспомощен тот, кто не знает, куда свернуть - направо или налево.
- Вот именно. Грудные дети - и те не более беспомощны, чем мы; ростом мы, правда, побольше и по годам тоже вполне взрослые, а вот нужными познаниями не запаслись. Скажите, далеко ли отсюда до королевского форта под названием Уильям-Генри?
- Ого! - громко расхохотался охотник, но тут же подавил неосторожный смех, решив, что повеселиться можно и без риска, что тебя услышит шныряющий поблизости враг.- Вы так же далеки от дороги, как собака от следа оленя, когда между ним и ею лежит озеро Хорикэн. Уильям-Генри!.. Вот это ловко! Если вы друзья короля и у вас дела с его армией, поезжайте лучше вниз по реке к форту Эдуард и потолкуйте с Вэббом, который засел там, вместо того чтобы проложить себе дорогу в теснины да прогнать этого наглого француза за Шамплейн, обратно в его берлогу.
Прежде чем путник успел ответить на это неожиданное предложение, заросли раздвинулись, и второй всадник, пришпорив коня, обогнал своего товарища.
- Сколько же отсюда до форта Эдуард? - осведомился он.- Мы выехали из него нынче утром и держим путь к верховьям озера.
- Значит, вы ослепли еще до того, как заблудились: дорога через волок имеет добрых две сажени в ширину и, как я понимаю, не уступит любой лондонской улице, даже той, на которую выходит королевский дворец.
- Не будем спорить о достоинствах этой дороги,- улыбнулся Хейуорд, ибо, как читатель уже догадался, это был он.- Достаточно сказать вам, что мы положились на проводника-индейца, который взялся провести нас более короткой, хоть и глухой тропой, но обманулись в нем: он сам заплутался. Одним словом, мы не знаем, где сейчас находимся.
- Индеец - и заплутался в лесу? - переспросил охотник, с сомнением покачав головой.- Да еще когда солнце опаляет верхушки деревьев и мох на любой березе подскажет вам, в какой стороне неба вспыхнет ночью Полярная звезда? В лесу полным-полно оленьих троп, ведущих к водопоям и соляным источникам, а уж эти места каждый знает; да и гуси еще не улетели к канадским водам. Очень странно, что индеец сбился с пути между Хорикэном и излучиной реки! Он случайно не могаук?
- Родом нет, хотя и принят в это племя; мне кажется, он из мест, что лежат севернее, и принадлежит к тем краснокожим, которых вы именуете гуронами.
- Ха!- воскликнули оба спутника белого охотника, до сих пор сидевшие неподвижно и выказывавшие полное безразличие, а теперь разом вскочившие на ноги,- изумление, видимо, взяло верх даже над их выдержкой.
- Гурон? - повторил суровый разведчик и вновь с откровенным недоверием покачал головой.- Это племя воров, и каждый гурон останется вором, кто бы там ни принял его к себе. Все они бродяги и трусы, их не переделаешь. Удивляюсь, как это вы, доверившись одному из них, до сих пор не угодили в руки целой шайки.
- Ну, это нам не угрожает: отсюда до форта Уильям-Генри много миль. Кроме того, не забывайте, что наш проводник теперь могаук, а значит, друг нам и служит нашей армии.
- А я повторяю: кто родился гуроном, тот им и умрет. Могаук! Нет, мне вы подайте делавара или могиканина - вот это честные люди, да и в бою настоящие воины, хотя не все, потому что позволили своим коварным врагам макуасам превратить себя в слабых женщин. Но если уж они решили драться, выбирайте воинов только из делаваров и могикан.
- Довольно,- нетерпеливо прервал его Хейуорд.- Я не спрашиваю вас о человеке, который хорошо знаком мне и вовсе неизвестен вам. Вы так и не ответили на мой вопрос: далеко ли отсюда до форта Эдуард, где находятся наши главные силы?
- А это зависит от того, кто поведет вас. Надо полагать, такой конь, как ваш, покроет немалое расстояние за время от восхода до заката.
- Не будем попусту препираться, приятель,- сказал Хейуорд, подавив досаду и взяв более приветливый тон.- Если вы скажете, сколько миль до форта Эдуард, и проводите нас туда, ваш труд не останется невознагражденным.
- А почем я знаю, что, поступив так, не приведу в нашу крепость врага и лазутчика Монкальма? Не всякий, кто говорит по-английски,- честный человек.
- Если вы действительно состоите у нас на службе, а мне сдается, вы - наш разведчик, то, конечно, знаете шестидесятый королевский полк?
- Шестидесятый? Немного вы мне расскажете о королевской армии в Америке, чего я не знал бы сам, хоть на мне не красный мундир, а всего лишь охотничья рубаха.
- Тогда вам, кроме всего прочего, вероятно, знакома фамилия одного майора из этого полка?
- Майора? - перебил охотник, выпрямляясь с видом человека, гордого доверием, которым он пользуется.- Если в этой стране есть человек, знающий майора Эффингема, то он перед вами.
- В этом полку несколько майоров, Эффингем - старший из них производством, а я говорю о самом младшем, о том, что командует батальоном в форте Уильям-Генри.
- Да, я слышал, что эту должность занял какой-то юный и очень богатый джентльмен из дальних южных провинций. Он, по-моему, слишком молод для такого поста - не ему командовать людьми, чьи головы уже поседели. Впрочем, говорят, это человек храбрый и знаток военного дела.
- Каков бы он ни был и что бы о нем ни говорили, он сейчас беседует с вами и не может быть врагом, которого следует опасаться.
Разведчик окинул Хейуорда изумленным взглядом, снял шляпу и тоном менее самоуверенным, но все же не чуждым сомнений ответил:
- Я слышал, что нынче утром из лагеря к берегам озера должны были отправить отряд...
- Это правда. Но я предпочел путь покороче, положившись на опытность индейца, о котором уже упоминал.
- А он обманул вас и бросил?
- Ни то, ни другое. Во всяком случае, не бросил, потому что сейчас он здесь, в хвосте отряда.
- Погляжу-ка я на него. Если это настоящий ирокез, его выдадут вороватый взгляд и раскраска,- сказал разведчик, обходя коня Хейуорда и выбираясь на тропу позади клячи псалмопевца, к которой уже примостился жеребенок, воспользовавшийся остановкой, чтобы насладиться материнским молоком.
Раздвинув кусты, Соколиный Глаз сделал несколько шагов и вскоре увидел девушек, с беспокойством и не без опаски ожидавших конца переговоров. В отдалении, прислонившись к дереву, стоял скороход, который бесстрастно выдержал испытующий взгляд разведчика; лицо его было так мрачно и свирепо, что само по себе могло внушить страх. Удовлетворенный результатами осмотра, охотник повернул назад. Проходя мимо девушек, он на мгновение замедлил шаг, чтобы полюбоваться их красотой, и откровенно восхищенным взглядом ответил на легкий кивок и улыбку Алисы. Затем он подошел к кормившей жеребенка кобыле псалмопевца и потратил несколько минут на тщетные попытки понять, кто же ее всадник, после чего, покачав головой, направился к Хейуорду.
- Минг всегда останется мингом - таким его создал бог, и ни могауки, ни иное племя его не переделают,- сказал он, возвращаясь на прежнее место.- Будь вы один и согласись вы оставить своего благородного коня на съедение волкам, я сам довел бы вас до форта Эдуард, потому что отсюда до него всего час пути; но коль скоро с вами женщины, это невозможно.
- Почему? Они, конечно, устали, но вполне способны проехать еще несколько миль.
- Совершенно невозможно! - решительно повторил разведчик.- С наступлением ночи я не соглашусь пройти и мили по здешним местам в обществе вашего скорохода, даже если мне обещают за это лучшее ружье в колониях. В чаще засели ирокезы, их там полным-полно, и этот ваш ублюдок-могаук слишком хорошо знает, где их найти, чтобы я избрал его своим спутником.
- Вы в самом деле так думаете? - спросил Хейуорд, наклонившись с седла и понизив голос почти до шепота.- У меня, признаюсь, тоже возникли подозрения, хотя я пытался скрыть их и казаться спокойным, чтобы не тревожить моих спутников. Вот почему я не позволил индейцу идти впереди, а приказал ему следовать за нами.