Клайв Касслер - Чумной корабль

Выполняя секретное антитеррористическое задание, экипаж корабля "Оре­гон" во главе с Хуаном Кабрильо встречает в море круизный лайнер, на ко­тором все мертвы - и экипаж, и пассажиры. Причем останки людей находят­ся в таком состоянии, что в голову потрясенного увиденным Кабрильо сразу же приходит мысль о какой-то стремительно распространяющейся заразе, ти­па вируса. Наконец на лайнере обнаруживается единственная выжившая - молодая девушка, подключенная к кислородному аппарату. Это подтвержда­ет догадку Хуана о вирусе. Команда "Орегона" немедленно приступает к рас­следованию, в ходе которого выясняется страшная правда о гибели плывущих на теплоходе людей...

Содержание:

• ПРОЛОГ 1

• ГЛАВА 1 4

• ГЛАВА 2 6

• ГЛАВА 3 9

• ГЛАВА 4 12

• ГЛАВА 5 13

• ГЛАВА 6 15

• ГЛАВА 7 17

• ГЛАВА 8 19

• ГЛАВА 9 22

• ГЛАВА 10 23

• ГЛАВА 11 24

• ГЛАВА 12 26

• ГЛАВА 13 28

• ГЛАВА 14 29

• ГЛАВА 15 31

• ГЛАВА 16 32

• ГЛАВА 17 34

• ГЛАВА 18 35

• ГЛАВА 19 36

• ГЛАВА 20 37

• ГЛАВА 21 39

• ГЛАВА 22 41

• ГЛАВА 23 43

• ГЛАВА 24 45

• ГЛАВА 25 49

• ГЛАВА 26 51

• ГЛАВА 27 53

• ГЛАВА 28 55

• ГЛАВА 29 57

• ГЛАВА 30 58

• ГЛАВА 31 60

• ГЛАВА 32 61

• ГЛАВА 33 63

• ГЛАВА 34 64

• ГЛАВА 35 65

• ГЛАВА 36 68

• ГЛАВА 37 69

• ГЛАВА 38 71

• ГЛАВА 39 73

• ЭПИЛОГ 76

• Примечания 77

Клайв Касслер, Джек Дю Брюл
"Чумной корабль"

ПРОЛОГ

Баренцево море, север Норвегии 29 апреля 1943 г.

Мерцающие блики бледной луны бе­гали по ледяной воде океана. Зима еще не уступила дорогу весне, и солнцу в этом году лишь пред­стояло взойти. Оно пряталось за горизонтом, напоминая о се­бе тусклым свечением на границе между небом и водой. Солнце покажется только через месяц и не исчезнет до самой осени. Та­ков уж суточный цикл за Северным полярным кругом.

Учитывая географическую широту, воды Баренцева моря должны замерзать и большую часть времени оставаться непро­ходимыми для судов. Но море питают теплые воды Гольфстри­ма. Шотландия и север Норвегии стали пригодны для жилья именно благодаря этому мощному течению. И именно оно стало основным путем для американских конвоев с грузами для Со­ветского Союза. Подобно многим другим морским путям - Ла-Маншу или Гибралтарскому проливу, - Гольфстрим стал гео­стратегической точкой, а следовательно, местом охоты "волчьих стай" Кригсмарине.

Подводные лодки были расположены с предусмотритель­ностью опытного шахматиста, расставляющего свои фигуры. Воздушный патруль норвежских и датских баз прочесывал моря в поисках торговых судов и радировал их координаты, позволяя подлодкам делать свою работу. В первые годы войны нацисты обладали полным превосходством на море, беспощадно пото­пив тысячи судов. Даже в сопровождении тяжелых крейсеров и эсминцев моряки Союзников могли лишь надеяться, что им повезет. Экипажи торговых судов рисковали не меньше пере­довых отрядов.

Той ночью все изменилось.

Четырехмоторный "Фокке-Вульф ФВ-200 Кондор" был солидным самолетом - 23 метра в длину, 33 метра в размахе крыла. Он изначально создавался для пассажирских рейсов "Люфтганзы", однако с началом войны его незамедлительно стали использовать в военных целях - как для транспорти­ровки грузов, так и для морской разведки. Дальность полета в 4000 км позволяла "Кондору" часами оставаться в воздухе и отслеживать вражеские суда.

В 1941 году "Кондор" получил серьезные повреждения и с тех пор использовался лишь как разведчик.

Пилоту самолета Францу Лихтерману осточертели много­часовые поиски. Он мечтал попасть на передовую и участво­вать в настоящем сражении, а не прозябать здесь, в слепой на­дежде еще хоть кого-нибудь потопить. Там, на базе, Лихтерман придерживался строгой этики общения и того же требовал от своих подчиненных. Однако во время патруля, когда секун­ды тянутся подобно часам, командир позволял себе некоторые вольности.

- Хороший знак, - объявил он по интеркому, кивая на си­яющую луну.

- Из-за которого мы не заметим след конвоя, - со свой­ственным ему пессимизмом предположил второй пилот Макс Эбельхарт.

- На такой глади мы обязательно засечем их.

- Откуда нам знать, есть ли там вообще кто-то? - подал голос Эрнст Кесслер, самый юный член экипажа. На "Кондоре" Кесслер был пулеметчиком, и сейчас он сидел скрючившись на своем посту в нижней части фюзеляжа.

- Командир уверял меня, что возвращавшаяся с патруля подлодка засекла не меньше сотни кораблей у Фарерских остро­вов пару дней назад, - успокоил команду Лихтерман. - Они держали курс на север, а значит, мы на верном пути.

- Ну, надо же было капитану той лодки доложить что-то после того, как он промазал всеми торпедами, - проворчал Эбельхарт, морщась от глотка еле теплого кофейного напитка из цикория.

- Лучше уж просто отслеживать, чем топить, - признался Кесслер.

Пареньку едва стукнуло восемнадцать, и он таил надежду стать врачом. Происходил он из сельской баварской семьи, что сводило шансы на получение высшего образования к нулю, однако это не мешало ему все свое свободное время копаться во врачебной литературе.

- Немецкому воину не подобает так рассуждать, - хмыкнул Лихтерман.

Он был рад, что им еще не приходилось вступать в бой. Бо­ялся, что у Кесслера кишка тонка открыть огонь, но у паренька единственного не было морской болезни, и он мог часами сидеть за пулеметом.

Лихтерман подумал о людях, погибающих на Восточном фронте, о том, как отгружаемые русским танки и самолеты от­срочивали неизбежное падение Москвы. Да, он был бы счастлив собственноручно потопить пару кораблей.

Так прошел еще один нудный час - экипаж продолжал вглядываться в темноту в надежде заметить конвой. Эбель­харт тронул Лихтермана за плечо и указал на лаг. Хоть офи­циальным штурманом и был носовой пулеметчик, на самом деле Эбельхарт вычислял время и направление полета, и он показывал, что пора поворачивать и прочесывать другой ква­драт.

Пилот слегка повернул штурвал, беря немного левее, не спу­ская глаз с горизонта.

Эрнст Кесслер на борту был самым зорким. В детстве он любил препарировать животных, изучать их анатомию и срав­нивать с картинками из книжек. Острый глаз и твердая рука позволили бы ему стать превосходным врачом. Хотя и сейчас эти качества оказались не менее полезными.

- Герр гауптман! - завопил Кесслер в интерком. - Правый борт, азимут около трехсот.

- Что там? - В голосе Лихтермана звучало возбуждение.

- Не знаю. Какой-то... проблеск.

Лихтерман и Эбельхарт вытянули шеи в попытках разгля­деть то, на что указывал Кесслер, но ничего подозрительного не видели.

- Уверен? - уточнил пилот.

- Так точно. - Кесслер старался говорить как можно убе­дительней. - Угол изменился, и я определенно что-то увидел.

- Конвой? - прохрипел Эбельхарт.

- Не могу сказать наверняка.

- Йозеф, выйди на связь со штабом, - приказал Лихтерман носовому пулеметчику. Пилот прибавил мощности и заложил очередной вираж; пропеллеры рубили воздух, гул моторов на­растал.

Эбельхарт прилип к биноклю, напряженно всматриваясь в темноту. Мчась на скорости 320 км/ч, он искал глазами вра­жеский конвой. Минуту спустя пилот опустил бинокль.

- Должно быть, просто волна, - пробурчал он, не включая микрофон интеркома.

- Погоди, - не сдавался Лихтерман, - зрение у этого Кес­слера будь здоров!

Союзники отлично поработали, маскируя конвои так, что невооруженным глазом заприметить их было практически невозможно. Но в ночное время камуфляж был бесполезен, ведь белые следы кораблей выдавали их с головой.

- Чтоб меня... - пробормотал Эбельхарт, указывая через козырек.

Сначала это было просто серое пятно, однако, приблизив­шись, команда разглядела десятки белых линий, четких, будто их начертили мелом. Это были следы армады кораблей, на всех парах мчащихся на восток. С высоты полета "Кондора" они ка­зались неповоротливыми, как стадо слонов.